Кейт застонала еще громче. Язык Дункана заплясал вокруг ее клитора, стон ее стал надрывным и долгим. Пока его язык выделывал немыслимые фокусы, пальцы тоже не бездействовали: они сжимали ее ягодицы, поглаживали ляжки, разводили пошире срамные губы и в конце концов проникли во влагалище, сначала средний палец, а затем и указательный. Сок стал захлестывать ей анус, и в него легко проскользнул его безымянный палец. Кейт зарычала, шумно дыша, когда внутри ее заходили туда-сюда сразу три его пальца, разделенные тонкой перегородкой. Эффект был потрясающий. Кейт восприняла это столь же остро, как если бы ей раздражали клитор. Теперь же были возбуждены сразу две чувствительные точки. Кейт застонала в полный голос.

Она не ожидала от себя такого. Но ведь раньше никто и не проделывал с ней ничего подобного! Вскрикивая и содрогаясь от каждого прикосновения его языка и каждого возвратно-поступательного движения руки, Кейт изогнулась дугой. Язык Дункана завертелся вокруг ее нежного бугорка со скоростью секундной стрелки. Она завыла навзрыд, чувствуя, что Дункан вот-вот вознесет ее на облака.

Внезапно Дункан просунул в нее пальцы до упора и лизнул самую чувствительную точку клитора.

Мышцы живота Кейт напряглись, она ощутила легкую боль и кончила. Оргазм был недолгим, но пронзительным. Она закрыла в изнеможении глаза, млея от растекающегося по телу блаженства. Дункан извлек из нее пальцы, она расслабилась и впала в забытье. Но продолжалось оно недолго. Дункан преподнес ей новый сюрприз.

Когда он успел раздеться, она не заметила, зато ощутила давление его головки на свои срамные губы. Скользнув по клитору, член проник во влагалище, щедро орошенное половым секретом. Кейт содрогнулась. Руки Дункана сжали ей ягодицы, пенис пробился в нее еще глубже, мошонка заплясала у нее между мокрыми ляжками, а головка стала долбить шейку матки.

Кейт стало совсем хорошо. Возможно, такое ощущение возникло у нее потому, что она давно не занималась сексом, но не исключено, что причиной тому послужили размеры члена Дункана. Но это было не столь уж и важно, главное, их лобки высекали искры, стукаясь один о другой, а влагалище грозилось треснуть. Удовольствие было настолько велико, что повторный оргазм не заставил себя долго ждать. Он стал нарастать, как музыкальное крещендо. У Кейт перехватило горло, она захрипела.

Если первый экстаз окончился коротким, но пронзительным оргазмом, то на этот раз все было иначе. Удовольствие охватило Кейт целиком, проникло во все ее поры, мышцы, кости, пронзило ей копчик и темечко. Все струны ее организма вибрировали, словно струны огромного оркестра, и эхо долго еще звучало у нее в ушах. Когда эта волшебная музыка наконец стихла, Кейт хриплым шепотом спросила:

— Что это было?

— Нечто божественное и совершенное, — ответил Дункан, приподнимаясь на локтях и улыбаясь.

Кейт покосилась на их соединенные чресла. Брюки застряли у Дункана на коленях, ее платье задралось, колготки порвались, из ее промежности выглядывал толстый столбик пениса, побагровевший от трения. Ее черные трусики оказались сдвинуты в сторону.

— Позволь мне раздеться, — попросила она.

— Некогда, — отрезал он и, поцеловав ее в рот, начал работать торсом, то вгоняя фаллос до упора, то вытягивая его до головки.

Это было прекрасно! Она откинулась на подушки, целиком предавшись острым ощущениям. Его рука дотронулась до ее груди, сдвинула бюстгальтер — и на соске сомкнулись его зубы. Легкая боль отдалась покалыванием в клиторе. Кейт словно бы пронзило электрическим током, и новый экстаз вспыхнул в ней с поразительной силой. Стенки влагалища стиснули пенис, твердый, как кость, а в клиторе началась пульсация. Она вцепилась ногтями в его ягодицы — он подался вперед и проткнул ее фаллосом.

— Я кончаю! — простонала Кейт.

— Этого-то я и добиваюсь, — прохрипел Дункан и изменил свою тактику. В сексе он был подлинный волшебник.

Вместо того чтобы засаживать ей пенис в лоно, он стал плавно вводить его до упора и тереться его основанием о клитор, давя при этом головкой на шейку матки. Это было великолепно! Ее тело впускало его в самые свои заветные уголки, ощущения ее становились все острее и разнообразнее. И в то самое мгновение, когда новый шквал удовольствия сотряс ее, фаллос вздрогнул, извергая густую сперму.

Кейт пронзительно завизжала, словно бы оголились все ее нервы. Таких высот нирваны она еще не знала, все ее существо взмыло в безвоздушное пространство. Она пришла в себя, лишь когда Дункан сполз с нее и перевалился на бок.

— Боже, Дункан, это восхитительно! — грудным голосом пропела она, расстегивая платье и стягивая его через голову. Груди ее распирали черный бюстгальтер, соски стояли торчком.

— Да, я знаю, — самодовольно усмехнулся он.

— Мне нужно в ванную, — сказала она.

— Вон та дверь, — указал он на дверь из сосны. — Только не занимай ее слишком долго.

Кейт поднялась с кровати и, пошатываясь, прошла в ванную, скользнув взглядом по обоям в мелкий цветочек и вместительному стенному шкафу. Ворс ковра приятно щекотал ее ступни и щиколотки.

Ванная была отделана белой плиткой, на полочке над раковиной торчала из стакана зубная щетка.

Кейт сбросила одежду, присела на стульчак, спустила воду и, смочив под краном салфетку, обтерлась ею. Затем она взглянула на себя в зеркало: глаза у нее все еще блестели после безумного соития, щеки разрумянились от многократного оргазма, губы слегка распухли.

Дункан лежал голый на кровати, когда она вернулась в спальню. У него было тело атлета, с резко очерченной мускулатурой. Пенис все еще стоял, поблескивая головкой. Курчавые волосы на груди блестели от пота.

— Теперь моя очередь освежиться, — сказал он и, чмокнув Кейт в щеку, прошел в ванную.

Кейт разгладила платье, перекинув его через спинку стула, села на кровать и огляделась. В комнате было чисто, обстановка поражала своей продуманностью. Но рядом со столбиком балдахина, гармонирующего с покрывалом узором и цветом, выглядывало нечто белое.

Не в силах превозмочь любопытство, Кейт наклонилась и вытянула из-под кровати белое кружевное неглиже. Кто же затолкал интимный предмет женского туалета туда столь бесцеремонно? Кейт пошарила рукой за балдахином и нащупала пару белых атласных домашних тапочек.

— Не хочешь чего-нибудь выпить? — крикнул из ванной Дункан. — У меня в холодильнике есть бутылка шампанского.

— Нет, спасибо, — сказала Кейт.

Дункан включил душ. Зачем он прятал женские веши? Кейт потихоньку встала и, подойдя к шкафу, открыла дверцы первой секции. Там висели мужские костюмы. Тогда она распахнула дверцы третьей секции и обомлела: внутри все было заполнено женскими туфлями.

Кейт подошла к тумбочке возле кровати и потянула на себя ящик. Ее глазам предстала фотография в серебряной рамке, с которой улыбался Дункан, обнимающий за талию симпатичную блондинку в черном купальнике.

Кейт подхватила со стула платье, оделась, распахнула дверь ванной, наполненной паром, и вошла туда, держа в руке неглиже, обнаруженное под кроватью.

— Чье это? — спросила она.

— Где ты это нашла? — удивился Дункан.

— Зачем ты мне врал?

Он выключил воду.

— Послушай, Кейт, я не думал, что… Вернее, я подумал…

— Подумал, что я могу и не захотеть трахаться с тобой на супружеской кровати, пока твоя жена в отъезде?

— Я не хотел тебя разочаровывать…

— Где жена? — спросила Кейт.

— Она вернется только в понедельник, в нашем распоряжении все выходные. Но если не хочешь здесь оставаться, можем перебраться к тебе…

— Я не сплю с женатыми мужчинами! — воскликнула Кейт и, включив холодный душ, резко повернулась и вышла, слыша за спиной вопли Дункана.

Глава 2

Дождь лил как из ведра с полуночи и продолжал стучать по крышам все утро. В сточных канавах бурлили мутные потоки.

О работе в саду не могло быть и речи. А ведь именно из-за садика она и купила этот домик в Кенсингтоне. Его посадили всего несколько лет назад, но все деревья и кустарники хорошо росли. Для тяжелой работы Кейт приглашала садовника, но обожала возиться с растениями по выходным — это отвлекало ее от мыслей о работе.