Анна Джейн

Солнечные искры. Мой идеальный смерч

© Джейн А.

© ООО «Издательство АСТ»

Любовь, как известно, бывает разная: красивая, мучительная, с первого взгляда. Однако чаще всего, как это не прискорбно, она оказывается не взаимной.

Мария – одна из тех самых девушек, сполна познавших прелесть неразделенной любви. Ей нравится человек, совершенно не обращающий на нее внимания. Более того, тогда, когда Маша все же решает признаться ему в своих чувствах, выясняется, что он уже нашел себе подругу! Вот это несправедливость!

Но оказывается, безответные чувства могут быть не только у девушек, но и у парней. И они тоже не в восторге от вынужденного одиночества! По сопернице Маши сохнет Дэн, человек, которого считают едва ли не идеальным – он не только харизматичен и привлекателен, но умен и напорист, и не зря его называют Смерчем. Отличное дополнение похожей на теплый огонь Марии!

– Сам открой. Твоя ведь, – вообще-то я просто не могла справиться с оберткой.

Смерчу пришлось отложить смартфон, и он распаковал коробку с помощью маленького складного ножичка. Оказалось, друзья вручили ему нечто под названием «Наша незабываемая ночь: романтической набор для нежных и страстных». От названия, огромными переливающимися сиреневыми буквами выведенного на прямоугольной коробочке с изображением силуэтов влюбленной пары, меня слегка передернуло – мне пока что было нелегко представить Смерчинского в роли страстного любовника, желающего провести со мной «незабываемую ночь». Однако вредное подсознание тотчас подсунуло сознанию картинку, где Дэн держал меня и дул в шею.

Орел на время прекратил полет и сюрреалистично покрутил крылом у виска, а затем вновь взметнулся вверх, к облакам.

Крабовый бог! Я опять покраснела, а сердце с новой силой «загавкало». Хорошо еще, что Денис не видит и не слышит.

Чтобы не думать ни о каких подобных глупостях, я уставилась на подарок, который включал в себя некоторое количество дурацких романтических штучек, а именно: набор шоколадных конфет, завернутые в серебряные, золотые и белые обертки, небольшую элегантную бутылку вина французского происхождения – об этом говорила этикетка, розовые и белые тонкие свечи в миниатюрных подсвечниках, два полупрозрачных флакончика красного и синего цветов и целую пачку миниатюрных открыток всех форм и оттенков красного: от пурпурного до оранжевого. Все это богатство, посыпанное для большего антуража лепестками цветов, предположительно роз, привело меня в восторг.

– Занятно, – впечатлился и Дэн, с некоторой долей брезгливости и опаски рассматривая открытку в форме сердечка. – Они неисправимы. Ты знаешь, для чего это нужно? – он указал, остальные открытки.

– Понятия не имею, – я тоже взяла одну из них, прямоугольную, и уставилась на двух белоснежных лебедей, над которыми вились все те же сердечки. На обратной стороне я увидела несколько горизонтальных линеечек – как в тоненькой тетради по русскому языку.

– Это открытки отношений – их столько, сколько недель в году. Предполагается, что каждую неделю влюбленные будут записывать на обратной стороне то, что происходит с их отношениями. Всего пару предложений. – Он задумчиво повертел в руках телефон.

– Неужели бывают настолько безнадежные тупые влюбленные? – я расхохоталась, рассматривая прочие открытки.

– Вообще-то это может быть очень мило, – пожал плечами парень, – если двое чувствуют друг к другу нежность и привязанность – почему бы и нет?

– Иногда ты похож на сентиментальную тетушку. Откуда ты знаешь про эти открыточки? Я впервые их вижу.

– Мой друг открыл love-бизнес, – пояснил Денис. – Это его оригинальные задумки.

– С секс-шопами ему явно не тягаться… Да уж, ничего так себе наборчик, интересный. – Я без спроса потянулась одновременно к конфетам и к мудреной свечке, обсыпанной блесками. А Дэн, окинув еще одним выразительно-насмешливым взглядом подарок друзей, наконец-то позвонил кому-то. Я, рассматривая подарки, не прислушивалась к его разговору. Он говорил, а я хихикала, представляя идиотов, которые каждую неделю записывают в них свои чувства, эмоции и поступки. Идиотизм самой чистой воды!

– Нам можно собираться, – сказал Смерчинский через пару минут, после того как внимательно выслушал собеседника и напечатал пару сообщений, – мне показалось, что ими парня просто-таки атаковали. – Все свободно, полиция свалила. И даже никого не задержала, – его голос был даже несколько растерян.

– Жалеешь, что никого не успели поймать? – с полным ртом спросила я. – Я бы тоже жалела… Никакой справедливости!

– В том-то дело, что поймали, а потом отпустили, – отозвался молодой человек, вылезая из-под порядком надоевшей нам обоим парты.

Кому рассказать, не поверят, что я и Дэнни вдвоем прята…

Я сама себя тут же оборвала. Поверят, еще как! Еще и вопросы странные задавать начнут!

– Как это отпустили? Они что, взятки прямо на месте преступления уже берут? – поразилась я, запихивая в рот вкусную конфету в форме надутого сердечка, с зефиром и фисташками и снизу вверх протягивая конфеты синеглазому. Я думала, что Смерч, как и Федька, к примеру, откажется от сладкого, но нет, взял, и сразу несколько штук, а еще и сказал:

– Оставь мне с зефиром, Чип, не будь жадной. А то мне придется тебя Кротом называть.

– За что? – точно, он же сладкоежка, как я могла забыть. А дружить с этим парнем очень, очень хорошо… Глядишь, еще раз в то кафе с вкусными пирожными сводит на халяву… Блин, я сейчас замурлыкаю.

Орел возрадовался, продолжая клевать золотое пшено, перемешанное с самым лучшим мясом.

– За жадность, говорю же, – Смерч протянул руку и помог подняться мне, а затем вытащил мой порядком помятый рюкзак и подаренный нам красный гелиевый шар с надписью, приводящей меня в восторг. Отряхнув рюкзак, он зачем-то принялся изучать росписи на шаре, проводя пальцем по тонкому материалу.

– Что, знаешь, кому какая принадлежит? – поинтересовалась я, незаметно вытаскивая еще одну зефирную конфету.

– Да, мои друзья все-таки писали… хотя не все узнаю. Это, наверное, твои писали, – кивнул сосредоточенный Денис, продолжающий изучать «наскальную живопись». – Эй, ну я же попросил мне оставить с зефиром! Там их мало!

– А тебе откуда знать?

– Это мои любимые конфеты, – признался Дэн. – Три сорта любимых.

– М-да. Как ребенок. Это тебе десять лет, а не мне, – ничего не смогла сказать я, но следующей конфетой, которую я вытащила, была грильяжная. Вдруг малыш Денисочка расстроится, если его любимых конфеток не останется?

– А что там с полицией? – поинтересовалась я вновь, накидывая рюкзак на плечи.

– Всех, кого поймали, почти сразу же освободили – на помощь прибыла профессура, – стало смешно Денису. – Они увидели, что их родных студентов грузят пачками в автобусы ни за что ни про что, и решили спасти. Так что все в порядке. Мы можем идти.

И мы наконец ушли. Оба, конечно, удивленные таким поворотом событий, но довольные, что все хорошо кончилось. Конечно, такое краткое загадочное объяснение меня не слишком устраивало, поэтому я собралась узнать подробности у подружек или у одногруппников, но не сейчас, потом. С каким хорошим настроением я вышла в коридор, по-прежнему пустой, но еще более темный, и даже на Смерча, закрывающего сейчас аудиторию, почти не злилась.

– Я пить хочу, – пожаловалась я уже в лифте, ощущая невыносимую сладость во рту.

– Пожалуйста, – протянул мне бутылку вина Дэн. Остальные части подарка лежали у меня в рюкзаке – я выпросила их у парня, даже лепестки забрала. Впрочем, он и не возражал.

– Я что, тебе, алкаш: алкоголем запивать еду? А впрочем… если ты откроешь, то я, пожалуй, попробую. Мое сердце чует, что это дорогое вино.

– Оно чует правильно, – пригляделся к этикете парень. Оказалось, на французском он читать тоже умеет, причем очень хорошо.