Самое фундаментальное утверждение Библии по поводу природы человека — это то, что человек создан по образу Божию.
"И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему, по подобию нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами земными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1:26–27) [1].
Рассказ, несомненно, отводит этому событию важную роль. Здесь используются два выражения — "образ" и "подобие", и затем, в следующем стихе, та же мысль повторяется. Библейское повествование не только говорит, что человек создан по образу Божию — чуть ниже оно отмечает и опасения Творца, как бы человек сам не стал Богом. Эти опасения ясно высказаны в Быт. 3:22–23. Человек вкусил от древа познания, но, по верному предсказанию змея, не умер; он стал как Бог. От Бога его отличает только смертность. Созданный по образу Божию, ставший как Бог, он не есть Бог — чтобы этого не произошло, Господь выгоняет Адама и Еву из Рая. Прав был змей, сказавший "eritis sicut dei" (будете как боги). То, что человек может стать Богом и что Бог мешает ему достигнуть этой цели, — по всей вероятности, архаическая часть текста. Но все же это место не было выпущено многочисленными редакторами и, видимо, у них имелись на то свои причины.
Одной из них могло быть желание подчеркнуть, что человек — не Бог и не может стать Богом; он может уподобиться, может как бы подражать Ему. Поистине идея imitatio Dei {1} — приближения к Богу — требует, в качестве своей предпосылки, чтобы человек был создан по образу Бога.
В Библии эта мысль о приближении к Богу выражена в стихе: "И сказал Господь Моисею, говоря: Объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш" (Лев.19:1–2) [2]. Если учесть, что понятие "святой" (kadosh) выражает сущностное отличие Бога от человека, — то самое, которое на первобытных стадиях религии придавало Богу статус табу и запрещало к Нему приближаться, — станет ясно, какой важный шаг в развитии означен фразой, что человек тоже может быть "святым" [3].
Ту же мысль мы находим у пророков, начиная с Амоса. Как снискать человеку главные качества, характеризующие Бога — справедливость и любовь (rahamim) — и воплотить их в жизнь? Михей отчетливо сформулировал следующий принцип: "О человек! сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудро ходить с Богом твоим" (Мих. 6:8).
В этом определении мы находим еще одну картину взаимоотношений Бога и человека. Человек — не Бог, но если он приобретает качества Бога, то оказывается не "под Богом", а "ходит с Ним".
Эта же идея подражания Богу подхватывается раввинистической литературой первых веков после разрушения Храма. "[Сказано: ]"Ходить всеми путями Его" (Втор. 11:22)… Но каковы пути Бога? О них говорится (Исх. 34:6–7): "Господь, Господь, Бог любящий (rahum — любящий) и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый, и истинный, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех". И о них же сказано: "И будет: всякий, кто призовет [к себе] имя Господне, спасется (Иоил. 2:32). Но как может человек призвать [к себе] имя Господне? Как Бог назван человеколюбивым и милосердным, так и ты будь человеколюбивым и милосердным, и одаривай каждого, не ожидая ничего взамен; как Бог назван праведным… так и ты тоже будь праведным; как Бог назван любящим, так и ты тоже будь любящим" [4].
По наблюдению Германа Когена, атрибуты Бога (midot), перечисленные в Исх. 34:6–7, преобразились в нормы человеческого поведения.
"Бог хочет открыть Моисею лишь результаты своей сущности, — гойорит Коген, — а не самую свою сущность" [5].
Как же пытаться человеку подражать действиям Бога?
Исполняя заповеди Бога, его "закон". Как я надеюсь показать в одной из следующих глав, то, что называется законом Бога, состоит из многих частей. Одна из них, ставшая центральной для пророков, составлена из правил поведения, которые выражают и порождают любовь и справедливость. Освободить узников, накормить голодных, помочь беспомощным — вот те беспрестанно повторяемые нормы правильной жизни, которые проповедуют пророки. Библия и раввинистическая традиция воплотили эти общие нормы в сотни специальных законов, от библейского запрета давать деньги в рост и до талмудического указания навещать больных (но не навещать больного врага, чтобы тот не почувствовал себя униженным).
Подражать Богу, перенимая Его действия, значит все более уподобляться «Богу и одновременно познавать Его. "Соответственно, знать пути Божьи значит знать и на деле следовать тому, как Он поступает с людьми, следовать Его всеобъемлющим принципам справедливости, беспредельной любви, милосердия и прощения" [6].
Согласно традиции, тянущейся от Библии до Маймонида, знать Бога и быть подобным Богу — это подражать Его деяниям, а не познавать сущность Бога или строить о ней домыслы. По словам Германа Когена, "вместо бытия дано действие, а вместо казуальности — цель" [7].
Мы можем добавить, что место богословия занимает изучение закона, а место отвлеченных размышлений о Боге — исполнение этого закона. Это объясняет также, почему изучение Библии и Талмуда превращается в одну из важнейших религиозных обязанностей.
Аналогичная мысль выражена и в раввинистической концепции о том, что нарушение закона равнозначно отказу от Бога. Отсюда такие вот высказывания: "Из этого ты можешь усвоить, что те, кто дают деньги в рост — kofrin beikar (посягают на основную Истину)" [8]. Что относится к ростовщичеству, относится и ко лжи. Так, рабби Ханина бен Хахинай комментирует стих: "Если кто согрешит и сделает преступление пред Господом и запрется пред ближним своим в том, что ему поручено…" (Лев. 6:2) следующим образом: "Никто не может солгать ближнему своему, не посягая на основную Истину".
Как отмечает Бюхлер, "Творец", "основная Истина" и "Даровавший заповеди" суть синонимы Бога [9].
Все вышеизложенное есть генеральная линия библейской и раввинистической мысли: человек может уподобиться Богу, но не может стать Богом. Однако необходимо отметить, что в раввинистической литературе встречаются утверждения, согласно которым различие между Богом и человеком может быть снято. Мысль, что человек может стать, подобно Богу, творцом жизни, проводится в следующем рассказе: "Раба сказал: "Если бы праведники желали этого, они бы могли [благодаря своей абсолютно непорочной жизни] стать творцами, ибо написано: "Только ваши грехи отделяют [mavdilim] вас от Бога" (Ис. 59:2). [Раба понимает здесь mavdilim в смысле "проводить различие". Если бы не грехи, их сила сравнялась бы с Божьей и они смогли бы создать мир"]. Раба создал человека и послал его к рабби Зера. Рабби Зера заговорил с ним, но не получил ответа. Тогда он сказал ему: "Ты создание чародеев. Возвращайся в прах" (Санхедрин, 656).
Согласно другому талмудическому высказыванию, человек не может быть Богом, но может сравняться с Богом, разделив с Ним власть над миром. Тот стих из Даниила, где говорится о "тронах", Талмуд разъясняет так: "Один [трон] был для Него и один для Давида [то есть для Мессии]: это мнение рабби Акивы. Рабби Йосе возразил ему: "Доколе ты будешь оскорблять Шехину" (ипостась Бога, Его присутствие) [утверждая, будто рядом с ней может восседать на троне человеческое существо] (Санхедрин, 386). Хотя, как уточняется ниже, рабби Акива понимал под двумя тронами трон милосердия и трон справедливости, очень важно, что одной из крупнейших фигур в иудаизме приписывается и мысль о том, что на троне рядом с Богом восседает человек, пусть даже рабби Акива в своем высказывании и не является представителем традиционных взглядов. Здесь человек (поскольку в еврейской традиции Мессия есть человек и только человек) правит миром вместе с Богом [10].