Коммунизм насадил страх и недоверие всем и всему. Мужья не могли доверять женам. Родители не могли доверять детям. Разрушив доверие, коммунизм сформировал культуру, в которой человек постоянно находится начеку, не зная, от кого ожидать угрозы. Может быть, от того, кто вам улыбается.

Коммунизм развалился десятилетия назад, но культура страха осталась. Я считаю, что коммунизм подобен Чернобыльской катастрофе: не одно поколение сменится, прежде чем душевность вернется в Россию.

Открытое письмо г-ну Медведеву (премьер-министру Российской Федерации)

[8]

23 июня 2012 года

Уважаемый г-н Медведев,

Средства массовой информации постоянно сообщают о Вашей приверженности делу развития инновации и предпринимательства в России. В этом письме я хотел бы предложить Вашему вниманию анализ и рекомендации о том, что необходимо для этого сделать.

Инновации и предпринимательство требуют от предпринимателя психологической энергии, потому что «предпринять» что-либо означает начать что-то новое, а новое начинание всегда связано с неопределенностью и риском. И то и другое требует отдачи психологической энергии.

Неопределенность поглощает энергию, потому что предпринимателю приходится придумывать, что и как сделать. Ему не хватает информации. Ему приходится изобретать, а для этого требуется энергия.

Для развивающихся стран и стран с переходной экономикой характерна высокая неопределенность, поскольку там отсутствуют компетентные организации, занимающиеся исследованиями рынка, или надежные государственные организации, которые собирают статистические данные, а также затруднен доступ к информации о том, как, например, получить разрешения, необходимые для ведения бизнеса.

Что касается риска, то он поглощает душевные силы, потому что предприниматель рискует провалиться и потерять время и деньги. Связанный с этим стресс отнимает много энергии.

Представьте себе ситуацию, в которой правительство не только большое и бюрократизированное, но еще и коррумпированное. Даже если бизнес добьется успеха, коррумпированные чиновники могут его отобрать, сфальсифицировав обвинения против предпринимателя. Или предоставить эксклюзивные лицензии и выгодные контракты конкуренту, который дает взятки или предлагает им долю в бизнесе. При такой несправедливой конкуренции риски могут быть непомерно высокими.

Вот реальный российский пример: один русский бизнесмен, владелец компании, импортирующей медицинское оборудование, проводил переговоры о заключении сделки на 200 миллионов долларов с голландской компанией. В один день прямо во время переговоров полиция ворвалась к нему домой, надела на него наручники и увезла в тюрьму. Они не предъявили ордер на обыск, не обосновали арест и отказали в праве вызвать адвоката. После трех месяцев в тюрьме его отпустили на свободу без каких-либо объяснений ни почему его арестовали, ни почему освободили.

Вернувшись в офис, он обнаружил, что его конкурент заключил сделку с голландской компанией. Теперь он считает, что его попросту устранили, заплатив полиции взятку за арест, чтобы украсть сделку.

Да, он может подать в суд. На кого? На каких основаниях? Он считает, что и суд тоже коррумпирован. Все продаются.

Если у предпринимателя есть выбор, он вложит деньги в такой рынок, где риски можно контролировать, а неопределенностью можно управлять. Если выбора нет, то предприниматели стараются не высовываться, поэтому инновации и предпринимательство пребывают в запустении. Зачем рисковать? Зачем лишать себя сна?

Я признаю, что поток иностранных инвестиций в Россию не иссякает. Противоречит ли этот факт моему анализу?

Я считаю, что эти инвестиции рассчитаны на краткосрочную прибыль. Эти инвесторы рассчитывают вернуть свои деньги как можно быстрее. Они не заинтересованы в том, чтобы задержаться и помочь развитию страны. Наоборот: чтобы ограничивать свои риски, они стремятся эксплуатировать быстрые и непродолжительные проекты. И это естественно.

Это вовсе не то, к чему вы стремитесь. Насколько я понимаю по материалам газет, вы хотите развить настоящие, родные российские инновации и предпринимательство.

Для того чтобы поднять предпринимательство, правительству нужно снизить уровень неопределенности и риска.

Для того чтобы снизить неопределенность, правительству следует предпринять решительные усилия по снижению бюрократии и обеспечить распространение надежной и систематической рыночной информации.

Для того чтобы снизить риски, необходимо прежде всего устранить коррупцию.

Вы можете иметь либо предпринимательство, либо коррупцию – но не то и другое одновременно.

Развитие управленческого образования для предпринимателей и создание высокотехничных инновационных центров способны создать впечатление, что правительство принимает правильные меры, но корень проблемы лежит в другом и решение требуется другое.

Благодарю Вас за внимание, г-н премьер-министр.

Куда идешь, Россия?

[9]

20 сентября 2012 года я выступал на пленарном заседании XI Международного инвестиционного форума в Сочи наряду с премьер-министром Российской Федерации Дмитрием Медведевым. Во время заседания модератор задал мне важный вопрос, на который в силу нехватки времени я не смог дать полный ответ. Но я отвечу здесь, письменно.

Вопрос звучал так: «В чем причина страха русских предпринимателей?»

У этого страха две основные причины.

Причина первая: возможно, вы слышали о том, что люди, потерявшие ноги, иногда продолжают чувствовать боль в отсутствующих конечностях. Некоторые ощущают покалывания, судороги, жжение или холод. Очевидно, память преобладает над реальностью.

В еврейской книге старейшин, Диврей Авот, говорится, что в доме повесившегося запрещено говорить о веревках. Почему? Подобно ампутированной конечности, слова могут вернуть к жизни прошедшие события, которые, в свою очередь, способны вызвать сильные эмоции, не связанные с текущим контекстом, в котором упоминаются эти слова.

По аналогии позвольте мне перейти к теме, которой редко касаются: речь о трагическом этапе истории России, который оставил фундаментальный отпечаток на поведении ее современного населения. Я говорю о сталинской эпохе, когда братья доносили на братьев, мужья – на жен, жены – на мужей. Даже маленьких детей учили шпионить за родителями.

Помню, в Югославии, когда мне было десять лет и я был пионером с красным галстуком на шее, командир отряда сказал мне, что мой настоящий отец – генеральный секретарь Иосип Броз Тито, и если я услышу, что мои родители скажут что-то нехорошее в отношении Тито, то мне следует немедленно сообщить об этом полиции. Это не в Югославии придумали – это пришло из Советского Союза.

Какой отпечаток, как вы думаете, этот этап истории оставил на сегодняшней России? Подозрительность. Страх. Россия как нация пережила серьезную травму и продолжает страдать от ее последствий. Это явление называется синдромом посттравматического стресса.

Позвольте привести два примера.

Даже сегодня, диагностируя проблемы России, люди быстро переключаются на вопросы: «Кто виноват? Кого винить?» Они сразу переходят с вопроса, что не так, к вопросу, кто виноват. Диагностика быстро переходит в опасное русло охоты на ведьм.