Вот так и живем.

Стокгольм, Швеция

22 ноября 2014 года

Целый день у меня ушел на урегулирование всяких мелочей, начиная с того, чтобы купить некоторое количество символики ЛГБТ и привезти ее нашей влюбленной парочке, и заканчивая тем, что надо было проверить, пришло ли оружие. Оружие пришло – два автомата «Застава», три пистолета «CZ». И пистолеты и автоматы с самодельными глушителями, которые тут делает одно предприятие, которым, кстати, владеет русский. У него там есть высокоточные станки – вот он и делает. Вроде как для каких-то других целей… запчасти для лодочных моторов, что ли? Собрал – готово. Вот чего замечаю за нами, русскими, – мы как будто всегда играем в какую-то игру, кто кого перехитрит. Швед, если бы у него было такое предприятие, к нему бы обратились с таким предложением и он понял бы, о чем речь, – такой бы заказ выполнять не стал бы. Вне зависимости, поймают или нет. А русский – станет. Вот почему тут полицейских почти не видно, а у нас полно, а спокойствия все равно нет. Нельзя защищать закон, когда возможность обойти его ищут не отдельные личности, а вся страна.

В порту я арендовал катер. Близ Стокгольма полно островков, которые никому особо не нужны, – на некоторых размещены дорогие дома, на некоторых устраивают пикники, некоторые и вовсе необитаемы. Собрав всех нас впятером, мы вышли в море – надо проверить кое-что, найти подходящий остров, обследовать его, поставить маяк. И проверить оружие – я его привез в багажнике своей «Вольво». Проверять меня никто не проверял, останавливать не останавливал – здесь вообще никогда не останавливают, если ты что-то не нарушил. Какая-то бабка двадцать лет ездила без прав – ездила осторожно, и ее так никто и не остановил за все эти двадцать лет.

Красота здесь – северная, суровая. Сосны цепляются за омываемый свинцовыми водами Балтики гранит. Низкие домики с веселого цвета крышами, скупые галечные пляжи с выброшенными на берег потемневшими корягами. Вон на горизонте – паром, этот, похоже, идет в Росток. Где-то тут, на берегах Балтики, зародилась одна из самых мощных земных цивилизаций – славянская…

Какие-то девушки на катамаране беззаботно помахали нам. Спасибо, не сегодня.

Остров мы нашли почти сразу… Собственно, я его давно присмотрел, когда за рыбой ходили. Чуть больше квадратного километра, мне он приглянулся тем, что полностью порос лесом и есть удобная бухта, чтобы поставить лодку. Здесь часты штормы, потому запросто можно остаться и без лодки. А не хотелось бы. И наконец, с восточной стороны острова дно резко уходит вниз – промерил рыболовным эхолотом. Глубина – достаточная, чтобы могла подойти даже небольшая подлодка.

Хотя… хватит с нас подлодок.

– Забираем все. Лодку – на берег.

Специальные операции, на мой взгляд, сильно переусложнены. ГРУ как будто все еще работает во времена «холодной войны». Например, мне вполне серьезно предлагали сбросить необходимое для операции оружие с самолета в нейтральных водах, чтобы я мог выйти в море и подобрать его. Зачем? Я всего лишь обратился к своему другу, хорвату Горану, о котором я еще расскажу, и купил у него все, что нужно, за наличные. Рации, автоматы, глушители к ним – все, что угодно. И зачем продумывать эксфильтрацию с участием подводной лодки, когда можно на катере уйти хоть на Финляндию, хоть на Амстердам, хоть на Росток – и ищи ветра в поле.

– Оружие расконсервируем, глушители надеваем – по десять пристрелочных выстрелов. Не больше. – Я показал: – Вон туда.

Автоматы – марки «Застава М21», почти точная копия старых израильских «Галиль». Глушители надеваются на ствол без резьбы, посредством стандартного пламегасителя НАТО и хомута. Все это нам потребуется, чтобы захватить одного типа, вывезти его сюда, на остров, и с ним переговорить по душам. Потом, через несколько дней, как проблема будет решена, мы его, скорее всего, ликвидируем и в воду сбросим. Почему так жестко – потом расскажу. Ублюдок этот давно напрашивается, без него мир чище будет.

Я тоже привычно разобрал свой автомат, смазал и собрал обратно. Примкнул глушитель, затянул… Теперь несколько выстрелов вон в ту сосну. Отлично работает. Конечно, это не похоже на пресловутый «хлопок в ладоши», скорее, это громкий звук пастушьего кнута, но не выстрел. А так как звук в воздухе глушится пропорционально кубу расстояния, метров со ста пятидесяти – двухсот уже ничего не будет слышно.

Морпехи тоже проверили и пристреляли свое оружие. Настало время брифинга…

– Итак, цель нашей миссии, – мы сидим кругом, около поваленной сосны, я вывожу фотографию на экран планшетника, прислоненного к побитому пулями черному стволу, – Хабиб Фарах Ахмед. Тридцать девять лет, по его собственным словам, папаша – саудовский шейх, который не хочет его знать, мамаша – беженка, которая прислуживала в доме и потом вернулась обратно. Очень может быть, что и так, – кожа для африканца у него слишком светлая, черты лица не негроидные.

Фотографию раздобыть было нетрудно. Один хакер продал мне ворованную базу данных иммиграционного ведомства. Там она и была.

– Беженец из Сомали, до эмиграции в Швецию занимался пиратством, особо этого и не скрывает. Позывной – «Торпеда», в его подчинении было до четырехсот человек. Сейчас меньше – от пятидесяти до семидесяти, но дело он свое не бросил. Занимается пиратством и сейчас, а также переводит деньги отсюда в Африку по системе «Хавала», похищает здесь белых женщин и переправляет их в Африку, в бордели, в общем, от пиратского бизнеса он во многом отошел, расширил сферу приложения своих талантов.

– П…ц… – непечатно выражается Трактор.

– Что – п…ц? – осведомляюсь я.

– Да все это. Здесь чо, вообще власти нет?

– Не, власть есть, – успокаиваю его я, – будущая королева для модных журналов голой снималась, а министр по делам образования и семьи – голубой, как это небо. Полиция здесь предпочитает договариваться, а Торпеда умный, он знает, где край, и никогда его не перешагнет. Например, относительно женщин – сюда много беженок приезжает: Украина, Беларусь, Польша. Все наслышаны о здешней системе соцобеспечения и хотят пожить на халяву. Вот люди Торпеды и хватают таких… Шведку они никогда не украдут, женщину, которая получила официальный статус, – тоже, зачем им головняки. И шведской полиции тоже головняки не нужны – беженцев в их базе данных нет, можно даже дело не заводить, да и кто пойдет жаловаться. Все довольны, все гогочут. Я на твой вопрос ответил?

…

– Не слышу.

– Так точно.

– «Да» будет достаточно. Тогда продолжаем, и больше не перебивать старшего по званию. Записывать – заставлю.

Иногда пристрожить надо. Пойдет на пользу.

– Итак, Ахмед прибыл сюда в девятом году, когда понял, что пиратству в основном приходит каюк. В основном он команду свою распустил, но костяк остался, под командованием его сводного брата Али Абдаллы, занимаются они всем чем угодно – от пиратства до заказных убийств. Уже в десятом году он получил не только шведское гражданство, но и жилье от государства, состоящее из трех комнат. Сами понимаете, без барашка в бумажке такое невозможно. После чего начал сколачивать банду из таких же, как он, беженцев из африканских стран. Криминальное досье его почти чистое, за исключением одного случая – в десятом на него подала заяву гражданка Швеции. Дело позже развалилось, потерпевшая изменила показания, сказав, что она сама хотела немного жестокости, – в общем, износ [2] закрыли. Теперь он стал умнее: по моим данным, у него три семьи здесь и еще две в Норвегии, так что жаловаться на отсутствие женского внимания не приходится. Все его жены встали на учет как нуждающиеся многодетные матери-одиночки и получают пособие от государства – размером не меньше ста тысяч евро в год. Учитывая то, что пособие увеличивается с рождением каждого нового ребенка, а Ахмед над этим трудится исправно, надо думать, что и эта отрасль бизнеса у него тоже процветает.