Наконец, спустя четыре дня напряженной работы, друзья собрали получившееся оружие и отъехали в находившийся в десяти километрах от цеха заброшенный песчаный карьер для пристрелки получившегося оружия.
Два джипа друзья поставили у единственного въезда в карьер, перекрыв дорогу. После чего Платов принялся распаковывать и заряжать оружие, а Никитин взял две сумки с пустыми пластиковыми бутылками и мишенями и пошел по карьеру, расставляя их на разных дистанциях. Последние он поставил примерно в полукилометре от стрелковой позиции.
Вернувшись к своему "Гранд Чероки" Мирон Григорьевич взял, прежде всего, снайперский Вепрь. Ложа его была несколько облегчена, ствол был поставлен самый длинный из всех возможных. На конце ствола была нарезана резьба для установки глушителя. Никитин навернул глушитель на ствол, откинул крышки, защищающие линзы снайперской оптики и принял упор на капот джипа, куда Платов бросил пару мешков с песком.
Первая мишень – двести метров. Никитин замер, ствол винтовки смотрел точно на мишень
Выстрел! Автоматика винтовки сработала мгновенно, выбросив пустую гильзу, сверкнувшую золотым бликом в лучах солнца. Отдача благодаря весу винтовки и удачной конструкции почти не чувствовалась – она была намного меньше, чем у обычного АКМ. Звук выстрела был похож на громкий хлопок в ладоши – с расстояния понять, что это выстрел и установить местоположение стрелка будет очень непросто…
Выстрел! Выстрел!
Мирон Григорьевич опустил винтовку на капот и взялся за подзорную трубу. Все три пули легли почти равнобедренным треугольником на восемь часов. Техническая кучность винтовки была великолепной – все пули легли между двойкой и тройкой на мишени. Никитин слегка подкрутил маховики снайперского прицела и снова прицелился.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Ого, теперь перебор. Немного открутить назад.
Выстрел! Выстрел! Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Сам Платов посмотрел в трубу, хлопнул друга по плечу. Никитин вгляделся – все пять пуль попали в центр мишени. Девятка была только одна, остальные десятки.
– Не забыл, старый черт, не забыл!
– Стараемся … Перед таким оружейником лицом в грязь нельзя ударить…
Перешучиваясь, друзья подошли к Мерседесу и взяли себе по Сайге. Впрочем Сайгой это мог назвать только человек с большим воображением. Приклад и цевье винтовки были заменены на израильские, пластиковые, черного цвета, цевье было с вертикально торчащей быстросъемной рукояткой, позволяющей удобно удерживать оружие. На планку Вивера была установлен немецкий прицел с большим полем зрения и возможностью давать увеличение до трехкратного – а большего для автомата и не требовалось. Спусковой механизм был доработан, и теперь спуск был четким и сухим, напоминал перелом тонкой стеклянной палочки. Доработан был и переводчик предохранитель – ходил теперь он как по маслу и щелчок при переключении почти не был слышен. Сбоку на цевье был установлен лазерный прицел для ближнего боя с удобной кнопкой включения, крепление позволяло быстро сменить его на тактический фонарь для боя в условиях задымления или затемнения. Вместо стандартных, десятизарядных магазинов стояли металлические тридцатиместные от АКМ. Наконец на конце ствола была нарезана резьба и на ней стояли сосиски глушителей. Все части оружия были покрыты черной краской, не дающей бликов.
Платов первый подошел к линии огня, накинул ремень на руку, принял стрелковую стойку, прицелился.
Выстрел! Оружие слегка дернулось в руках, в ста метрах от огневого рубежа пластиковая бутылка подпрыгнула и покатилась по песку.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
С каждым новым выстрелом бутылка смешно подпрыгивала, на ней появлялись все новые и новые дыры.
Никитин подошел к рубежу, прицелился на большую дистанцию.
Выстрел!
Мишень на дистанции триста метров была поражена с первого выстрела, попадание в восьмерку. Прекрасное оружие, закончить пристрелку можно на месте.
– Давай теперь Рекорд попробуем…
– Давай!
Платов вынул винтовку из черного пластикового футляра, осторожно передал ее Никитину. Мирон Григорьевич положил винтовку на мешки с песком и замер, вглядываясь в прицел.
– Что? – спросил Платов, не отрываясь от подзорной трубы.
– А вон видишь, ветка торчит в конце карьера!
Платов вгляделся, присвистнул. До ветки пятьсот метров да еще ветерок
– "Наполеон" – не сделаешь!
– Принял!
Никитин успокоился, просчитывая поправки. В прицел посмотрел на шевелящиеся листья на деревьях вдали, пытаясь определить силу и направление ветра. В шестнадцатикратном просветленном прицеле ветка была видна, как будто находилась на расстоянии нескольких шагов. Да, это не ПСО-1.
Успокоиться. Задержать дыхание.
Вдох-раз-два-три-выдох. Вдох-раз-два-три-выдох
На промежутке между выдохом и вдохом Никитин плавно нажал спуск. Грохнул выстрел, пуля с огромной скоростью пролетела над карьером. Ветку как будто сдуло ветром.
– Засранец!
– Засранец не засранец, зато будет, что выпить вечером. Поехали, "Наполеон" с тебя
Ижевск
Вечер 09 июля 1999 года
Ресторан "Позимь"
– Хорош все таки коньяк нынче, не то что мы пили в учебке…
– Да и еще на халяву…
– Не обижайся, спор был честным. Лучше скажи, как лучше от вас к нам все это переправить.
– Да просто. Пошлю я к тебе рефрижератор за фруктами – ты мне фрукты я тебе изделия. Так и заплатишь – натуральный обмен. Нормально пройдет – по фруктам дальше будем работать, оба наварим.
– А ты еврей, Саша… Этот рефрижератор с фруктами ты еще и с хорошим наваром продашь… Молодец…
– Стараемся…
– И вот еще…
– Да?
– Можешь два ПБ достать, они ведь у тебя здесь делаются?
Платов задумался. ПБ – бесшумный вариант Макарова производился действительно в Ижевске, но достать их было сложно – это тебе не обычный "Макар" – оружие спецназа.
– Других бы послал – в криминал влезать … Тебе – достану! Со всем остальным пошлю.
– Добро!
Ставропольский край
Курский район станица Волховская
11 июля 1999 года
Никитин, отдав необходимые распоряжения по бизнесу, уже подъезжал к станице, когда в кармане мелодично запиликал телефон. Мирон достал его, взглянул на экран – "номер не определен". Понятно…
– Слющай, русский!
– Да?
– Щенок твой у нас… Бабки готовь. Два лимона… Зеленью…
– Ты что, совсем дурак?
– Что???
– Какие два лимона, нет у меня таких денег!
– Захочешь сына живым увидеть – найдешь! А нет – голову по почте пришлем!!! – собеседник сорвался на крик
– Пошел ты! Лимон и не больше! А голову пришлешь – так я к тебе приеду, заеду в первое попавшееся село и пойду по улице с пулеметом. Как думаешь, многих положить успею? И сколько у тебя после этого будет кровников? Лимон!
Трубка замолчала, затем через минуту послышалось недовольное:
– А ты смелый человек, русский, таких немного среди вас. Пусть будет лимон. Но если через неделю его не будет – жди своего щенка в посылке. По частям!
– Две.
– Что – две!?
– Две недели, быстрее собрать не успею.
Трубка снова замолчала. Затем собеседник сказал, как отрезал, чувствуя, что утрачивает контроль над разговором
– Десять дней!
И бросил трубку.
Капитан в отставке Никитин уже подъезжал к станице.
Ставропольский край
Курский район станица Волховская
11 июля 1999 года
Переодевшись в камуфляж без знаков различия, капитан Никитин медленно шел мимо строя – короткого, всего семь человек. Построились казаки в спортзале местной школы у стенки. Первым в строю стоял сам станичный атаман Серков. Весь строй был в камуфляже с нашивками, говорящими о принадлежности к казачьим войскам. Прошедшись пару раз туда – сюда Никитин остановился около одного из казаков, мужика лет тридцать пять.