Так круто попал и день не задался ни то чтобы с самого его начала, когда я в пять утра еле дохлый был выброшен в самолет. Нет, он перевернулся с плюса на минус, в то мгновение в кабинете директора этой школы, когда мужчина, словно в какой-то лотерее, вынул мое имя из конверта и прочитал дрожащими губами номер моей комнаты на ближайший год.
- Парень он неплохой, тот с кем ты будешь жить… даже хороший. Проблема не в нем, - произнес тучный мужчина с выправкой военного, но с таким смятением на лице, что моя мать могла бы позавидовать и умереть на нервной почве. – Просто… будь осторожен.
И передал мне эту бумажку с номером, словно так он снимает с себя всю ответственность. Внутри конверта я тут же нашел свое расписание на неделю, на учебную неделю и, напряженно выдохнув, поплелся на выход, чтобы уже, наконец, разобрать все свои вещи и лечь отдохнуть.
При выходе из кабинета директора я встретился с каким-то учителем: подтянутый молодой человек с копной светлых волос не казался мне подходящим под образ учителя «химии», так что пока он провожал меня до общежития, попутно даже не задумавшись помочь с вещами, я удивлялся его рассказам. Столь лучезарному юноше, чуть старше меня (хотя могу ошибаться), лучше работать секретарем, а не с трудными подростками, пытаясь вдолбить в их умы такие понятия, как «эфир» и «газообразное состояние», в котором позже побывают все без исключения… под Новый Год.
Снова забылся… Это же не Россия. Тут, наверняка, все праведные, как монахини.
Еле доволочив свой полумертвый чемодан, явно жаждущий раскрыться, как цветок поутру, и показать всем свои внутренности, я вновь выдохнул, понимая, что «№201» означает комнату на втором этаже, и мне придется подниматься туда уже в гордом одиночестве, матерясь, как сапожник.
Только когда один пролет был мной преодолён, я позволил себе небольшой отдых, после чего с новыми силами стал подниматься выше по ступеням… Только когда я достиг намеченной цели, понял – это уже третий этаж и циферки тут в ином для меня порядке, начинаются с тройки.
- Да, чтоб вас всех казак доил! – в сердцах воскликнул я, спускаясь вниз.
Но не всегда же солнце светит мне в зад? Так что я оказался прямо напротив нужной мне двери с номером двести один, оставалось лишь достать маленький ключик, войти внутрь и…
Меня грубо дернули за плечо, заставив повернуться и взглянуть в лицо новому знакомому.
- Что ты здесь забыл? – сразу же перешел к делу вполне себе внешне милый парень, если бы не попытка казаться грубым и злым.
Лицо его рассмешило, но я прекрасно понимал, что ржать сейчас, сорвавшись после столь тяжелого начала дня, будет не к месту. А значит, усилием воли сжал губы и попытался так ответить на его вопрос:
- Я здесь теперь живу.
Только вот вышло что-то вроде «я штеф, телел, сиву», если попробовать перефразировать мою фразу на русский и непонятный языки одновременно.
- Чего? – явно разозлился парень, и только сейчас я приметил, что сзади него стоит еще пара личностей, точнее… десятка два личностей.
- Я здесь живу, вот, - пришлось произнести мне, показывая бумагу, отданную директором.
- Отлично, - тут же кивнул этот брюнет, вот только я ничего «отличного» не видел. Наверное, слепой совсем стал! – Так вот, русский малыш, знай, что тот, с кем ты живешь, под моей непосредственно защитой и…
Договорить ему не дали и возле него, словно из земли (скорее пола), вырос высоченный такой шкаф-парень. Назову его «шкафопарень», уж больно это мило и никак не ассоциируется с его рожей-кирпичом.
- Под твоей? Под нашей! Мы давно уже поднимали эту тему… - проговорил этот парень, и мне захотелось выдать ему автомат, слишком идеальным был для него образ немца в шлеме.
- Спасибо, парни, ведь недаром… Москва, спаленная пожаром, немцам кукиш показала? – проговорил я некую ересь и, под шумок, скрылся за дверью, которая как раз вовремя отворилась с той стороны.
Ввалился я быстро, захлопнув дверь и запоздало посмотрев на парня, которого завалил собственными вещами, ведь мой любимый, великолепный, самый замечательный… и ненавистный чемодан таки открылся, прямо как ромашка на ветру, и содержимое с головой окутало невысокого паренька…
Видимо, он как раз собирался выходить, когда я ворвался внутрь, и не ожидал, что ему в лицо полетит чемодан, как говорится, поэтому и не словил его, и этот предмет ударил парня по голове, так что теперь это, явно чудо, лежало на полу, в шоке моргая. Белые длинные волосы, чуть завивающиеся на концах, большие голубые, очень яркие глаза и алые губы, будто капли крови на белой коже.
Вот как объяснить, что человек красив? Ведь есть блондины красивые, есть не очень, есть и вовсе… Так вот он был ослепительно красив, и при всем этом не казался похожим на девчонку: высокий (ну это относительно меня, конечно), пусть несколько нездорово бледный (по моим личным понятиям красоты) и худой, но при этом безумно и изумляюще восхитительный.
А когда он поднялся, снимая с плеча мой черный носок, я вообще обомлел, искренне понадеявшись, что мои странные мысли, связанные с этим парнем, не говорят о моей гомосексуальности. Но ведь как можно не поразиться столь прекрасной линии губ, такому, может и не идеальному, вздёрнутому носику на чуть овальном лице, как не обомлеть от одного вида этих... глаз демона!
Не иначе. Ведь стоило мне на секунду выпасть из реальности, ловя каждую частичку прекрасного тела, как на его лице появилась такая улыбка, которая будто говорила: «да я знаю, я великолепен, пади ниц, смертный». И, если первые доли минуты, я как раз таки собирался это проделать, то теперь, когда в его глазах прочитал такой явный посыл, у меня появилось злостное желание нагадить этому пареньку.
Включив «аля идиоткино, я никого не замечаю», я выхватил из его тонких, словно созданных для игры на пианино, пальцев свой чертов черный носок и стал собирать вещи, разбросанные по полу.
Так как на моих плечах все еще лежали играющие (кстати, а значит, скоро они сядут!) наушники, я нацепил их на уши и стал убирать все вещи в пустой шкаф напротив, первое время еще ощущая на себе испепеляющий взгляд блондина. Но вскоре я все же сумел по-настоящему абстрагироваться от реальности, забыв о существовании вообще какого-то парня в комнате.