Собираясь, жутко мандражировала. Приземлившись – какое-то время даже не дышала. Боялась, что на каждом шагу будут накрывать воспоминания. Оказалось же… Всё не так ужасно.
Во всяком случае, было, пока она не встретила Гаврилу.
Чувствуя, что в груди сразу же начинает ныть, Полина вздыхает и мотает головой. Всё это время пусто пялилась в окно, дальше – опустила взгляд в телефон.
Случайная встреча на трассе взорвала ей мозг. Она соврала, конечно же. Съехала туда не просто так. Увидела «Любичи» в череде указателей, немного поколебалась, потом же…
Ей просто хотелось проехать мимо дома, увидеть, стоит ли… Он так часто ей снился... Она струсила на полпути. Развернулась и погнала обратно на столицу. В голове так плыло, что не заметила яму – влетела со всей дури. Наверное, ей еще повезло, ведь могла вообще разбиться. В итоге же получила встречу, от которой до сих пор не отошла.
Гаврила выглядел очень хорошо. Он совершенно точно трезв. А ещё он успешен. И она этому искренне рада. Но ещё ей искренне больно.
Казалось, давно отрыдала собственное горе. Казалось, даже обиду отпустила. Она его простила. А увидев снова – так много всякого надумала себе…
Зачем-то дала свой номер. Дальше – зачем-то волновалась, а вдруг позвонит?
Он не звонил, конечно. И она тоже. Зачем?
Обсудить, как всё вот так случилось? Снова всколыхнуть?
Не надо.
Только Полина всё равно напряжена. Вздрагивает, когда телефон, который она держит в руках, начинает жужжать.
Первая её реакция – ускорившееся сердце и кровь к щекам. Дальше – вздох, но тут же улыбка.
Это не Гаврила. Но этот звонок радует.
– Саба… – Полина произносит ласково, слыша как подруга моментально начинает трещать.
Сабина Агаларова – такая же, как сама Поля, временная эмигрантка в Штаты.
Тоже дочка богатого отца – он владеет парочкой нефтяных вышек и сетью заправочных станций.
Сабина уехала в Америку ещё совсем девочкой, раньше Полины, и вот уже почти год, как вернулась на родину.
До встречи в Америке девушки общались очень мало, ещё в глубоком детстве, но узнав, что Павловская теперь в Калифорнии, Сабина ей написала. Предложила встретиться и всё рассказать. Полина хотела отказаться – в то время необходимость общения с людьми её откровенно пугала, но сдалась под натиском.
Они начинали с унылых прогулок по городу, когда Полина просто кивает и старается киснуть не так очевидно, а Саба – ее растормошить. Сначала Полина изо всех сил тряслась над тем, чтобы сохранить дистанцию, но перед Сабиной сдалась. Они стали подругами.
Именно Саба знала всё о Поле с Гаврилой. Именно на плече у Сабы Поля выплакала свою боль из-за потери ребенка и любви.
Саба стала человеком с безграничным кредитом доверия. И именно то, что она в столице, – чуть ли не главным аргументом в пользу Полиного возвращения.
Когда-то у нее было много подруг, ни по одной из которых она по-настоящему не скучала. Теперь – единственная Саба, жить вдали от которой очень сложно.
Саба тараторит в трубку, Полинины губы дрожат в улыбке. Она даже не пытается слово вставить, покорно слушает.
Ирония судьбы состоит в том, что они пока не встретились. Сначала Сабина была на отдыхе, потом Полина занималась самыми срочными делами. Но встречи обе ждали с одинаковым нетерпением.
– А ты что мне расскажешь? – когда поток информации о том, как отдохнули, прерывается, в трубке виснет пауза, а Поля снова вздыхает. Может ответить «да нечего», но это ведь неправда…
– Я Гаврилу встретила, представляешь?
Сабе не нужно объяснять, какого Гаврилу. Она тоже в легком шоке.
– Неожиданно… – изрекает, вызывая у Полину новую улыбку. А ей-то как неожиданно было…
– Каталась на машине по трассе, в яму угодила. Голосовала, остановился джип, из него…
– Как он выглядел? – Саба перебивает, задавая тот же вопрос, который первым взволновал саму Полю. Ей совсем не важно, как он добился благосостояния. Главное, что жив и выглядит здоровым.
– Мне кажется, у него всё хорошо…
– Он объяснил тебе что-то?
– Я не спрашивала.
Полина богом поклясться готова – Сабина сейчас поджимает губы. Она спросила бы.
– Дом строит. В Любичах. В гости звал…
От воспоминаний о приглашении снова по телу прокатывается дрожь, пусть это и было для красного словца, любому дураку понятно.
– Надо было вены проверять, Поль, потом соглашаться…
Злая шутка вызывает у Поли улыбку – снова чуточку грустную. Как мог человек настолько незаметно употреблять? Она ведь все эти годы периодически задавалась вопросом. Либо она совсем глупая была, либо что? Не заметила… Ей-богу не подумала даже ни разу.
Что бандит – знала, сознательно глаза закрывала. Но что наркоман… И что плод из-за этого…
Запрокинув голову, Полина ударилась затылком о спинку дивана, устремила взгляд в потолок. Белый-белый. Как тот.
– Я просто рада, что он жив…
В её словах – ни грамма лжи. И Гавриле она трижды об этом сказала потому, что именно это и крутилось в голове.
Она рада. Очень рада. Он… Хороший.
Запутавшиеся тоже бывают хорошими.
– Когда мы кофе с тобой пьем, малыш? – Сабина умеет ловить настроение. Вот и сейчас спрашивает куда спокойней, чем начинала.
«Малыш» Полина очень условный. Она старше Сабы. И в жизни у неё было много всякого, чего сама никому бы не желала. Но за эту нежность очень благодарна.
Как бы там ни было, её всегда тянет к душевности. Сабина именно такая.
Договорившись, Полина скидывает. Телефон снова опускается на колени, взгляд продолжает блуждать по потолку.
Монашкой все эти годы Поля не жила. У нее были отношения. Она пробовала. Ни разу не любила больше так, как Гаврилу. Наверное, это просто невозможно. Наверное, отсюда проснувшаяся сейчас тоска.
Это нормально – грустить о временах, когда было неповторимо хорошо, пусть и закончилось всё до трагичного плохо.
Сейчас она не в отношениях. И не хочет, если честно. Не знает, когда готова будет, и сможет ли еще когда-то так же – искренне и с головой.
Вечером ей ехать на ужин к родителям. Можно было бы занять себя тем, чтобы выбрать, в чем. Или приготовить что-то вкусное – ведь эта страсть никуда не пропала. Но Полина сидит и смотрит – то в одну точку, то в другую.
Снова вздрагивает одновременно с вибрацией. Опускает взгляд:
«Что там тачка? На ходу?»
Читает, затаив дыхание...
Тачка на ходу, а сердце снова замирает.
Несколько лет назад у Сабины женился брат. Свадьбу устраивали в Италии. Праздник должен был получиться крышесносным. Саба прожужжала Полине все уши рассказами о том, как там всё будет. Они вместе подбирали сестре жениха платье, Сабина нашла себе лучшую в Италии девочку-стилиста. Настолько крутую, что договариваться с ней пришлось не только своем мейке, но и о мейке невесты.
Более счастливого и воодушевленного человека сложно было найти, но на торжество попасть Сабе не удалось – по закону подлости за несколько дней до вылета она слегла с неслабым отравлением. Конечно, долго плакала и корила себя, но и остаться совсем без праздника не могла. Поэтому там, в Италии, Саба говорила тост по видео-связи, а все приглашенные слушали и рыдали. Этот видеозвонок был чуть ли не пиком трогательности всего мероприятия. А знавшая эту историю из первых уст Полина искренне завидовала Сабе и всей её семье.
Потому что в её семье вот такой Сабы сильно не хватало.
А может им не хватало чего-то другого, но их вечер втроем с матерью и отцом разительно отличался от таких же в семье Сабины. Полина знала – они приезжали к дочери проведать и устраивали ужины, на которые Павловская попадала. Там за столом смеялись и чувствовали себя непринужденно. Тут… Тихо и сухо.
Только звон приборов и редкие дежурные фразы.
«Что там тачка? На ходу?»
Полины губы подрагивают, стоит вспомнить совсем не дежурную.
Она ответила, что всё хорошо и вновь поблагодарила. Гаврила отправил поднятый вверх палец.