– Запросто! – Михаил оживился, их знакомство обещало стать гораздо ближе. – Тогда я зайду к себе за дрелью.
– Отлично! А я пока заварю кофе. Или вы предпочитаете чай? У меня есть хороший, китайский.
– Пожалуй, кофе.
Михаил зашел к себе, нашел дрель, подумал, не взять ли бутылку вина – и не взял, решил, что Алина может плохо о нем подумать. Первое впечатление – самое важное.
Поднялся на седьмой этаж, позвонил.
Дверь тут же открылась. Алина стояла на пороге с портретом в руках. Он еще раз удивился, насколько этот портрет похож на нее. Она успела переодеться, была теперь в потертых джинсах и простеньком свитере, отчего вид у нее был домашний и удивительно уютный. Михаил смутился, на какое-то мгновение наступило неловкое молчание, которое он нарушил, проговорив неожиданно севшим голосом:
– Вот… дрель принес…
Алина улыбнулась, пригласила его в квартиру, провела в гостиную и показала простенок между двумя окнами:
– Вот, я бы хотела повесить этот портрет сюда.
– Отлично! – Михаил взял дрель наперевес и направил ее в стенку. – Вот здесь или чуть выше?
Алина показала ему нужное место на стене и сказала, что пойдет варить кофе.
Михаил проводил ее взглядом и приступил к работе.
Просверлил отверстие, забил дюбель, завинтил шуруп, повесил картину. Отступив в сторону, убедился, что она висит ровно, и крикнул в пространство дурашливым голосом, подражая сантехнику из своего прежнего дома:
– Хозяйка! Принимай работу-у!
Из кухни донеслось какое-то невнятное, нечленораздельное бормотание.
Он немного подождал и снова позвал Алину, на этот раз своим обычным голосом.
Когда и на этот раз никто не появился и не ответил, Михаил вышел из гостиной и заглянул на кухню.
Алины там не было, только закипал на столе прозрачный электрический чайник, светящийся синеватым фантастическим светом. Это его бормотание Михаил слышал из гостиной. Чайник закипел, щелкнуло реле, и наступила тишина.
И в этой тишине неожиданно громко зазвонил дверной звонок.
Михаил снова – очень громко – позвал Алину, но она опять не отозвалась. Зато в дверь снова позвонили.
И тут в голову Михаилу пришло простое и логичное объяснение происходящего. Возможно, Алина вышла из квартиры, например, чтобы вынести мусор в мусоропровод, и случайно захлопнула дверь. И сейчас стоит перед дверью и звонит, чтобы он впустил ее.
Объяснение было вполне правдоподобное, Михаил вышел в прихожую и, ничего не спрашивая, открыл дверь.
– Случайно захлопнули? – проговорил он, складывая губы в улыбку…
Улыбка тут же погасла, потому что за дверью стояла не Алина, а какой-то совершенно незнакомый бритоголовый мужчина в черной куртке с капюшоном.
Похоже, что этот мужчина удивился не меньше, чем Михаил. Он оглядел Михаила с ног до головы, после чего спросил низким, гулким голосом:
– Это сорок вторая квартира?
– Нет, это тридцать четвертая… – Михаил машинально назвал номер своей квартиры, но тут же исправил ошибку: – То есть я хотел сказать – тридцать восьмая.
И в доказательство своих слов он показал номер на двери.
– Точно, тридцать восьмая… – прогудел незнакомец и улыбнулся, разведя руками: – Извините, ошибся…
– Бывает… сорок вторая этажом выше… – Михаил закрыл дверь.
Как это часто бывает, перед его глазами еще какое-то время стояло улыбающееся лицо незнакомца. И теперь Михаил понял, что улыбка у него была какая-то фальшивая, ненатуральная. И вообще – странный какой-то человек. Говорит, что ошибся квартирой. Но на двери квартиры имеется номер, его трудно не заметить.
Михаил развернулся и еще раз окликнул Алину – но и сейчас никто не отозвался.
Это показалось ему странным. Более чем странным.
Он обошел всю квартиру, то и дело окликая хозяйку, но ее нигде не было. Ни в спальне, ни в кладовке, ни в ванной, куда Михаил заглянул в смущении.
Это уже не укладывалось ни в какие рамки.
Но что он мог поделать?
Михаил собрал свои вещи, вышел в прихожую, на всякий случай еще раз окликнул Алину и вышел из квартиры. К счастью, замок у нее на двери защелкивался сам.
Михаил вернулся к себе и еще какое-то время размышлял о том, что случилось.
Может быть, Алина решила, что их знакомство стало слишком близким, и решила это пресечь? Ну, так сказала бы об этом прямо! А уйти, оставив в квартире малознакомого человека, – это уже не лезет ни в какие ворота.
«Ну, ладно! – подумал наконец Михаил. – Навязываться я не буду…»
Однако у него в душе осталось какое-то смутное, неопределенное беспокойство.
– Ну? – спросила Надежда, внимательно выслушав этого тюху и недотепу. – И это все? Больше ты ее не видел? И в ту квартиру больше не ходил?
– Ходил… – признался он, – как-то, понимаешь, мне странно все и непонятно.
– Да что тут непонятного, – вздохнула она, – напарили тебя, друг мой. Напарили на шесть тысяч, вот и все. Это, знаешь ли, целый бизнес. Ловят женщины таких вот растяп, которые увидят симпатичную мордашку да ножки и раскиснут. Раньше, мне мать рассказывала, тоже так было. В советское время, когда строить начали и многие в новостройки поехали. Значит, привезли люди вещи, то-се, вдруг звонит женщина в домашней одежде и в тапочках. Ах, говорит, простите, извините, я, говорит, соседка с верхнего этажа, зовут, допустим, Валя. Не дадите ли взаймы пятерку или трешницу, мне с грузчиками никак не рассчитаться. Ну, люди все радостные, что в новую квартиру переехали, отчего соседке не помочь? Вот она соберет так с подъезда рублей тридцать, а то и пятьдесят, а у самой пальто и сапоги на чердаке спрятаны. Оделась – и пошла. Двери все нараспашку, никто никого не знает. А пятьдесят рублей в то время деньги очень даже неплохие были, моя бабушка пенсию сорок восемь рублей получала. Потом, правда, прибавили.
– Так-то оно так… – уныло протянул Лёлик, – думаешь, я уж совсем ничего не соображаю? Но ведь столько усилий – и все из-за такой в общем-то малой суммы! Ну, допустим, у лифта со мной столкнуться – это просто. До квартиры меня довести – тоже легко.
– Еще бы, ты ведь джентльмен, сразу видно, – усмехнулась Надежда, – женщине помочь просто обязан.
– Но ведь она меня в квартиру привела, дверь своим ключом открыла. И для чего было это делать, если шесть тысяч она уже получила? Попрощалась бы вежливо, сказала, что деньги вечером занесет, я бы и ждал ее, как дурак. А тут домой пригласила – и пропала.
– А она не могла на лестницу покурить выйти?
– Да я уж посмотрел, не было там никого. Странно все как-то. Сама меня в квартиру позвала. Если квартира чужая, то как она ключи достала? Такие сложности из-за шести тысяч…
– А шестьдесят ты бы ей и не дал.
– Да у меня столько наличных не было!
– Слушай, Михаил, – Надежда похвалила себя, что вовремя вспомнила его имя, – вот что ты конкретно сейчас хочешь? Ну, простись ты с этими деньгами, сам говорил, что не такая это сумма, чтобы расстраиваться. Простись и забудь.
– Ну да, но все же хотелось бы узнать, куда она делась. И вот как теперь выяснить, в ТСЖ спрашивать как-то неудобно… Что я им скажу?
– Не знаешь, что в ТСЖ сказать? – Надежда даже подскочила на месте. – Слушай, да это же так просто, раз эта квартира как раз над тобой. Знаешь что, едем сейчас туда, пока у меня время есть. Чувствую, один ты не справишься! Сколько сейчас времени? Пятый час. Ну так до шести они точно все на месте!
Надежда Николаевна вовсе не была такой уж доброй самаритянкой, и не входило в ее планы помогать всем подряд. В этом случае что-то подсказывало ей, что с Лёликом все не так просто. Если он ничего не прибавил и не придумал, а Надежда с детства знала, что Лёлик не любит врать, то история и вправду несколько странная. И следует в ней разобраться, а то этот рохля так и будет возле верхней квартиры ходить, пока соседи его не заподозрят во всех смертных грехах.
Они вышли из торгового центра, и Лёлик отрыл перед Надеждой дверцу машины. Машина была чистая, дорогая и новая, что, несомненно, говорило в пользу Лёлика.