Алекс не сразу понял, что происходит, стоило ему открыть глаза. Вновь и вновь он выныривал из кошмара в реальность, которая порой была не лучше сна. Но на этот раз мужчину ждал сюрприз. Горячий суп, явно пахнущий лучше, чем-то, что варила ему прислуга, квалификация которой желала оставлять лучшего, и даже чай. Мужчина был в растерянности. Хотелось прогнать незнакомца, хотелось есть, хотелось не чувствовать себя таким одиноким, и хотелось побыть одному, чтобы не чувствовать дискомфорта от собственной уродливости. Кажется, юноша полностью вошел в роль миловидной сиделки. Ему только не хватало какой-нибудь строгой формы с белым передничком. Потому, что остального, — рвения, желания помочь и искренней эмпатии, — у него уже было в достатке.

— Не хотите сам — я Вас хоть из ложечки, но накормлю, — и вот теперь уже его голос звучал резко и уверенно, а глаза сверкнули непоколебимой решимостью. Ох и на многое же она давала этому чуду сил и наглости.

— Зачем тебе это? - мальчишка не сдавался и уходить явно не спешил, отчего альфе осталось лишь сдаться и принять поднос с едой из его рук. Первые несколько ложек предопределили дальнейшую судьбу мальчишки, но еще не решали всего.

— Ты хотел посмотреть на своего любимого писателя? Посмотрел? Откуда ты? Приехал из центра города, чтобы посмотреть на калеку? И дальше что? Почему ты все еще здесь? Неужели тебе мало увиденного? Чего ждешь от меня? Я не пишу больше книги. Сам видел. Боль больше не оставила мне и шанса… Забудь об Алексе Вейне. Он погиб в аварии несколько лет назад.

Мужчина говорил уже более спокойно, не грубил, но и не смотрел на собеседника.

— Когда дождь прекратится — уезжай. И не смей никому говорить, что был здесь. Иначе я подам в суд на тебя, за проникновение на частную собственность.

— Ну, я так-то не из центра ехал, — омега заговорил, но впервые замялся. Он жил на другом конце города, в спальном районе среди не самых богатых семей. Как и его собственная. Но говорить о своих проблемах он не привык, потому пропустил это, и вернул тему обратно на писателя.

— Да, я хотел Вас увидеть, — Джей вздохнул, даже не зная, на что для начала ответить альфе. Тот говорил так, словно был в отчаянии, потому стоило его как-то поддержать. А уж дерзкому и упертому огоньку хотелось возразить на каждое слово Алекса.

— Согласен, видок у Вас, конечно, так себе, — парнишка улыбался, зная, что играется с настроением мужчины и его сомнениями, — но это все легко исправить водой и шампунем. И, к тому же, пришел я сюда не для того, чтобы упрашивать снова писать книги. А именно из-за Вас. Я Вас люблю.

Дождавшись, когда мужчина доест и переварит за одно и услышанное, Джеймс стал упрашивать его сходить все же в ванную.

— Давайте уже, я не для того ехал к своему любимому, чтобы лицезреть его в таком положении!

Их противостояние продолжалось, наверное, около получаса, но, благодаря своей непрошибаемости и «ослиному упрямству», как выразился Вейн, юноше каким-то чудом удалось его уговорить. От помощи потереть спинку альфа грубо отказался, заявив, что и сам в состоянии вымыться. Джей спорить не стал, но и оставлять мужчину одного не собирался. Проведя с ним все это время.

В ванной было много необходимых приспособлений и креплений, чтобы Вейн мог спокойно мыться и не свалиться при этом в воду. И, в целом, многое в доме было переделано под человека в инвалидной коляске. У Питерса это вызывало смесь сочувствия и желания что-то исправить. Уже вытирая Алекса огромным полотенцем, в которое, со своим ростом, омега мог бы завернуться целиком, он снова заговорил:

— Знаете, я читал, что в Ваших случаях еще можно встать на ноги, если только делать упражнения, — от омеги не скрылось то, как напрягся его собеседник на этих словах, но не в его правилах было отступать. — И я решил, что Вам нужно их продолжить. Не смотрите так. Если бы занимались, то за столько лет уже бы появились среди смертных людей… Хотя…

Джеймс вдруг разразился легким, веселым смехом.

— Вы же теперь, как настоящий Король-вампир с собственным замком, который боится света и людей. Это даже романтично. Превратите и меня в вампира?

Закончив с ванной и переодеванием мужчины в чистое, парень заменил постельное белье, и все, что насобирал за этот вечер, бросил в стиралку. После чего снова возвратился в спальню к альфе, усевшись на его кровать, но уже значительно ближе, чем в первый раз.

Алекс упирался как мог, но на этот раз омега попался ему действительно упертый. Или «упоротый»? Мужчина никак не мог понять, что именно этому молодому парню нужно было от него? Любовь? Серьезно? Это заявление не сильно впечатлило альфу. Он слышал подобное по сто раз на дню, когда был популярен, что сказать, возможно у этого мальчишки еще не все чувства прошли с тех пор, как он прочитал книги. Но под упрямством незваного гостя мужчина все же сдался. Он не хотел принимать его помощь, но без нее просто не мог. Гордый и сильный ранее — для него сейчас собственная немощность была чем-то ужасным.

«Личный ад. Только не пойму, за какие грехи?» — часто говорил своему менеджеру Алекс. С последним они видели все реже и реже с каждым годом. Когда спустя полгода после аварии стало ясно, что Вейн и строчки не может написать, от него отвернулись многие. Только Кейн продолжал надеяться. И хоть надежда его еще жива, он редко сюда приходит, ведь «зарабатывать на жизнь надо и дальше».

Оказаться на чистом постельном и в чистой одежде было куда лучше. Настроение само поднялось от этого. Все же омега добился своего: хороший и сытый ужин, чистые вещи и тело — это неизменно делало альфу добрее, но некоторые вещи, что произносил так жизнерадостно юноша, начинали раздражать.

— А что еще ты читал, м-м? Может, читал, как убрать этот шрам с лица? Или как вернуться во времени и предотвратить аварию? — Вейн продолжал рычать на гостя, но уже намного спокойнее, и даже не повышая голоса.

— Я и без тебя знаю, что у меня есть шанс. Но к чему он мне, а? Зачем мне вставать на ноги и бороться, если я больше не могу писать? За два года ни единой строки… Ни одной… - альфа замолчал, словно сглатывая слезы, но его глаза остались сухими и словно бы пустыми.

— Раньше людей от меня отпугивал мой запах. Не слышишь? Сырая земля, словно с кладбища. А теперь еще и уродство. Вампиры в понимании людей красивы и очаровательны. Я же — создание Франкенштейна.

— Вы же сами знаете, что шрамы может убрать пластический хирург, — отвечал юноша, чуть вздыхая. — Но Вам это незачем. Все равно ведь остались привлекательным. А то, что случилось, не должно Вас сломать, а только сделать сильнее.

Альфа перевел взгляд на окно. Да, наглости омеге не занимать.

— Дождь все еще идет. Можешь остаться и занять гостевую комнату. Она в конце коридора. Если от тебя есть польза, то можешь остаться…

***

От мальчишки была польза, но альфа был уверен, что не пройдет и месяца его ухаживаний за больным, как эта «любовь» выветрится из головы молодого человека и он сам перестанет сюда приходить. Ухаживать за калекой еще то удовольствие. Это не фильм, где главные герои знакомятся, влюбляются, калека преодолевает все трудности, и они в конце весело смеются. Это тяжелая работа, где надо готовить, убирать, подавать лекарства и постоянно таскать на себе явно не пятнадцать килограмм мяса. А с хорошей едой и уходом альфа вновь вернет себе прежний вес, тогда омежке будет еще сложнее. И хоть этот Питерс не щуплый и хрупкий, но он омега. На две головы ниже и слабее.

Но Джея не отпугивали ни «уродство» Вейна, ни его болезнь. Чувство, что зародилось в его душе с первыми строками книг этого писателя, с первых минут, когда парень его увидел, оно было крепким и стойким. Таких ярких эмоций он не испытывал еще ни к кому в жизни и упускать такое не собирался.

— Подумаешь, приятный запах, как после дождя, — омега в наглую придвинулся еще ближе, чуть не утыкаясь в Алекса носом, и глубоко вдыхая его аромат. — Всяко интереснее, чем пахнуть просто какой-то травой, как я.