Повзрослевшая Дахут стала первой красавицей Иса. На ее странности смотрели сквозь пальцы, прощая их ей за красоту и живость. Смерть тюленихи повергла ее в глубокую печаль. Отец, как мог, старался утешить девушку и поклялся никогда не оставлять. Под руководством Форсквилис Дахут совершенствовала свои способности к магии. Делая большие успехи, становилась все высокомернее. Молодые люди сходили от нее с ума. Среди ее поклонников были трое иноземцев, осевших в Исе: Томмалтах, Карса, полугалл-полуримлянин, и легионер Будик.

К этому времени Ниалл, войдя в Койкет-н-Улад, удерживал большую часть его территории. В его отсутствие Руфиний явился в Муму под видом миротворца и проследовал в Миду. На самом деле он хотел нанести урон самому большому врагу Грациллония. Руфиний завел знакомство с Эохайдом и устроил ему побег. По пути домой доведенный почти до безумия Эохайд повстречал Тигернаха и убил его. Убийца поэта не мог оставаться даже у себя на родине. У Эохайда нашлось несколько сторонников, и он стал пиратом. Отец Тигернаха Лэйдхенн сотворил сатиру против жителей Койкет Лагини и наслал на них такой голод, что они долгие годы не могли оправиться. Все эти события обострили как мстительность Эохайда, так и ненависть Ниалла к Ису. Ниалл стал готовиться к нападению и начал с изучения языка и обычаев королевства Грациллония.

Грациллоний уволил Нагона Демари, выдвинув против него обвинение в уголовных преступлениях. Уязвленный Нагон приехал в Турон, где вошел в доверие к местному правителю Глабриону и прокуратору Бакке. Эти люди рассматривали процветание королевства И с как угрозу ослабевшей империи, а Грациллония как помеху своей карьере. Они вступили в сговор с Нагоном.

У Грациллония появились смертельные враги и среди франков, германских племен, поселившихся в Кондат Редонум. Засылать ему дуэлянтов они опасались: ведь до сих пор он всех побеждал. Нагон уговорил их выступить единым фронтом и посылать Грациллонию каждый день нового человека. В конце концов, кто-то должен был его одолеть. Глабрион с соратниками устроили так, что объединенные силы Иса, не допускавшие агрессии со стороны франков, отправились с римлянами на совместные маневры.

Грациллоний победил первого бойца, но был при этом ранен. Дахут опять доказала свои способности: излечила отца одним прикосновением. Грациллоний собрал объединенный отряд легионеров и жителей королевства и атаковал франков, из которых удалось спастись лишь немногим. После победы он опять проявил неповиновение богам Иса: совершил жертвоприношение Митре, возложив на могилу Эпилла быка.

Аристократы сочли его поступок святотатством, но простолюдины были на его стороне. Боги же решили проучить Грациллония. Старая Фенналис умерла, и красный Знак появился у Дахут.

Ликующая Дахут поспешила к отцу. Наступала новая эпоха. Теперь она станет новой Бреннилис. Союз короля с дочерью не был запрещен. Такие случаи в прошлом бывали. Когда Грациллоний отказал — его вера не допускала подобного, — Дахут сначала пришла в недоумение, а потом — в ярость.

В королевстве наступил кризис. Почти все жены, во главе с Виндилис, отказались исполнять супружеские обязанности, добиваясь восстановления Дахут в ее правах. Та, что не последовала их примеру, получила увечье. Король остался непреклонен. Форсквилис делала мрачные предсказания. Она даже обратилась к Корентину, но он лишь молился Богу, и это он, тот, кто в прошлом не раз совершал чудеса.

Поняв, что Дахут намерена совершить нечто отчаянное, Руфиний попытался отговорить ее от необдуманных поступков. Чтобы защитить своего короля или отомстить за него, он готов был в случае необходимости пойти на убийство. Тогда Дахут заставила Виндилис шантажировать галла с тем, чтобы тот уехал из королевства. Руфинию предстояло отправиться на юг в качестве наблюдателя и представителя Иса при дворе императора Гонория, римского генерала, полуварвара, успешного диктатора Западной империи. Грациллонию не хотелось отпускать Руфиния, так как тот приносил больше пользы в Арморике. Тем не менее Руфиний настаивал, не объясняя причины.

В адвокатах Грациллоний, разумеется, нуждался. Франкам не удалось посчитаться с ним за убитых, но тяжелая дань, которую Грациллоний наложил на их народ, «защитников Рима», побудила правителя выдвинуть против Грациллония огромное количество обвинений, среди которых были нарушение законов, пренебрежение обязанностями и даже предательство. Апулей привлек уважаемых горожан, таких, как Мартин, написать свидетельства в защиту короля.

Тем временем Дахут, избавившись от Руфиния и не сообщив никому о своих намерениях, задумала умерщвление собственного отца. Она рассчитала, что в этом случае новый король женится на ней и исполнит волю богов. Сначала она тайно соблазнила Томмалтаха. Он вызвал на единоборство Грациллония и был убит в Королевском лесу. Карсу постигла та же участь. Грациллонию высказывали подозрения относительно Дахут, но такие намеки приводили его в ярость. Как они смеют порочить репутацию ребенка Дахилис?! Дахут как-то отвела отца в сторонку и уверила в своей любви. Он ей поверил. А она тем временем соблазняла Будика.

Далось ей это нелегко: он был настоящим христианином и преданным вассалом своего центуриона. Дахут, не тратя времени даром, затащила к себе в постель Ганнунга, пирата из Скандии, которому случилось заехать в Ис. Он пообещал ей сразиться с Грациллонием, но не исполнил обещания и улизнул. Будика же она в конце концов уломала. Он вызвал Грациллония и погиб. Грациллоний не мог более притворяться перед самим собой, что подозрения относительно Дахут ничем не обоснованы.

Он собирался провести расследование, которое, как он надеялся, обелит ее имя. Планы его, однако, нарушили: его вызвали в Августу Треверорум, где надлежало ответить на предъявленные ему обвинения. И он сделал это, к полному удовольствию преторианского префекта Ардена, который даже присвоил ему ранг трибуна. Путешествие его туда и обратно заняло много времени, а погода в ту зиму была отвратительная.

Не успел Грациллоний отбыть в Августу Треверорум, как в королевство из Эриу под видом купца-аристократа явился Ниалл, якобы с целью расширения рынка. Вскоре он повстречался с Дахут и очень быстро оказался в ее постели. Она страстно в него влюбилась. Потом, презрев всякие приличия, дала пир в его честь и поселила в своем доме.

Чрезвычайно обеспокоенная Виндилис отыскала Маэлоха, который всегда с нежностью говорил о «маленькой королеве Дахилис», а потом и о ее дочери. Что происходит? Не сможет ли Маэлох отправиться на своей лодке в Эриу и разузнать об этом Ниалле? Кто он такой на самом деле, и каковы его намерения? Маэлох согласился и поднял парус, хотя надвигался страшный шторм.

Грациллоний вернулся затемно и услышал, чем занималась дочь в его отсутствие. Ужаснулся и решил дознаться до правды, но сначала в наступившее полнолуние он должен был совершить религиозный ритуал в Королевском лесу. В глазах местных аристократов он был врагом богов.

Ниалл уговорил Дахут украсть Ключ в качестве доказательства ее любви. Он сказал, что Ключ даст ему силу, с помощью которой он сумеет одержать победу в единоборстве и сделаться королем Иса. В эту штормовую ночь она отправилась к отцу и, напустив на него сон, украла Ключ. Когда она уснула сама, Ниалл вышел из дома, миновал охрану, снял засов и отворил Морские ворота, а затем отправился в римскую гавань города Гезокрибата. Там его ожидал корабль и команда.

Корентина разбудил пророческий сон. Оставив людей, укрывшихся от непогоды в его церкви, он отправился через весь город и пошел в лес будить Грациллония. Во сне его предупредили, что короля нужно спасать. Грациллоний, не слушая Корентина, оседлал своего коня Фавония и помчался во весь опор в Ис. При этом опрокинул фонарь, отчего лес загорелся.

Когда он прибыл, ворота отворились, и вода хлынула в город. Теперь единственным его желанием было спасти Дахут. Он увидел ее на улице, когда она пыталась спастись бегством, и хотел поднять на седло. Корентин, шагавший по волнам, умолял его не делать этого: грехи дочери столь тяжелы, что утащат на дно их обоих. Он не хотел его слушать, но святой послал ему видение, в котором ему открылась ужасающая картина разрушенного королевства, смерть жен. В потрясении выпустил он руку Дахут, и море, подхватив, унесло ее прочь.