Отец девушки служил простым дворецким, только ей всегда казалось, что он решал дела де Винсентов как заправский управляющий. Мать Никки вела хозяйство и готовила еду. Родителям нравилось работать на эту семью, и она знала, что они планировали прослужить де Винсентам до самой смерти, но ее мама…

Сердце Никки болезненно сжалось. Маме нездоровилось, и все произошло так быстро, возникло просто из ниоткуда. Ужасающее слово на букву «Р».

– Честно говоря, это идеально. Я получила степень, и теперь у меня будет время решить, что делать дальше. – Иными словами, решить, что, черт возьми, она хочет сделать со своей жизнью на самом деле. Начать работать или продолжить учиться на магистра? Никки все еще не была уверена. – И я хочу оставаться тут, пока мама проходит через все это.

– Знаю. – Улыбка отца чуть дрогнула, когда он убрал с лица дочери прядь каштановых волос. – Мы могли бы нанять кого-нибудь другого, пока твоя мать…

– Нет, не могли бы. – Она рассмеялась при одной мысли об этом. – Я знаю, какие странные эти де Винсенты. Помню, как сильно вы их защищаете. Понимаю, что нужно держать рот на замке, и умею закрывать глаза на то, чего не должна видеть. Вам не стоит переживать еще по поводу кого-то новенького, который слишком много болтает или подмечает лишнее.

Ее отец выгнул бровь.

– Многое переменилось, дорогая.

Никки фыркнула, оглядывая белые мраморные столешницы с серыми прожилками. Во время одной из химиотерапий мама посвятила ее в подробности некоторых перемен. В конце концов, о чем еще им было говорить, пока маму накачивали ядом, который, как надеялась Никки, убьет и раковые клетки, растущие в ее легких?

Сначала глава семьи, Лоуренс де Винсент, повесился несколько месяцев назад. Поступок, который потряс ее, потому что ей казалось, что этот человек переживет даже атомный взрыв. А у Люциана де Винсента, похоже, появилась подружка, и они собирались переехать в собственный дом. Мысль о том, что этот ходок наконец-то остепенился, казалась еще более безумной.

Люциан, которого она знала, во всем искал забаву. Он был неисправимым ловеласом и оставлял за собой череду разбитых сердец по всему штату Луизиана и за его пределами.

Она не видела его подружку, потому что они уехали в какое-то путешествие: богатые люди, кажется, редко живут по расписанию. Девушка лишь надеялась, что, кем бы ни оказалась его избранница, она будет славной и не похожей на невесту Девлина.

Никки, может, и не появлялась у де Винсентов четыре года, но помнила Сабрину Харрингтон и ее брата Паркера.

Сабрина начала встречаться с Девлином за год до того, как Никки уехала в колледж, и это был целый год ехидных комментариев и довольно обидных презрительных взглядов. Но с Сабриной можно справиться. Если она осталась прежней, то в своей злости могла посоперничать с гремучей змеей, но обычно Никки на таких людей даже не обращала внимания.

Но Паркер.

Никки подавила дрожь, не желая тревожить отца, который следил за ней словно ястреб. Этот парень часто пялился на нее так, как она хотела бы, чтобы на нее смотрел Гейб, особенно когда отважилась сменить закрытый купальник на раздельный.

Паркер не только смотрел на нее…

Она глубоко вздохнула. Не стоит думать о нем, он недостоин даже упоминания.

Но то, что случилось с Лоуренсом, и новый роман Люциана были не единственным, о чем рассказала ей мама. Она посвятила Никки в историю появления и последующего исчезновения сестры Люциана. Мама не знала всех подробностей, но Никки догадалась, что история наверняка получилась очень драматичной, в манере де Винсентов.

И она понимала, что об этом лучше не спрашивать.

Отец продолжал.

– Все мальчики разъехались.

«Слава Богу и младенцу Иисусу».

– Девлин должен вернуться сегодня к вечеру. Он любит, чтобы ужин был готов в шесть. Думаю, мисс Харрингтон приедет с ним.

Благодарности Богу и младенцу Иисусу хватило всего на пять секунд. Она подавила порыв закатить глаза и хмыкнуть.

– Окей.

– Габриель все еще в Батон Руж, по крайней мере, мне так сказали, – продолжил отец, посвящая ее в расписание братьев, пока Никки гадала, что Гейб там делает. Не то чтобы это ее сильно волновало, но она невольно задавалась вопросом, не связана ли поездка с его столярным делом.

У него были золотые руки.

Действительно золотые. Щеки вспыхнули, когда она вспомнила, как пронзало насквозь прикосновение его мозолистых ладоней. Нет. Об этом она думать не собирается. Точно нет.

По всему дому стояли образцы работ Гейба: мебель, спинки стульев, отделка на кухне. Он приложил руку ко многим деревянным изделиям в особняке. В детстве ее завораживала мысль о том, чтобы взять кусок дерева и превратить его в настоящее произведение искусства. Это увлечение стало для Никки отдушиной. Все началось в один долгий осенний день. Никки уже исполнилось десять. Однажды она нашла Гейба на кухне, строгающего деревяшку. Со скуки девчушка попросила его показать, как он это делает. Вместо того чтобы прогнать ее, парень дал ей небольшие кусочки дерева и объяснил, как пользоваться стамеской.

Она достигла в этом определенного мастерства, но не бралась за инструмент более четырех лет.

Никки вновь сфокусировалась на том, что говорил ей отец.

– Сейчас нам немного не хватает работников. Так что в ближайшем будущем тебе придется вытирать много пыли. Девлин очень похож на своего отца.

«Великолепно».

В ее понимании это был не комплимент.

– Это призраки, – девушка отшутилась, – распугали весь персонал? – Отец бросил на нее укоризненный взгляд, но она совершенно точно знала, что родители верят, будто дом населен привидениями. Черт побери, они даже не решались приходить сюда ночью без крайней необходимости. Никто из слуг не остался бы тут ночевать, и весь город знал легенды о земле, на которой стоял особняк де Винсентов. Да и кто хоть раз не слышал о проклятии этого рода?

Она, конечно, тоже замечала некоторые необычные вещи и слышала посторонние звуки, которые невозможно объяснить. К тому же Никки выросла в нескольких минутах езды от Нового Орлеана. Она была верующей, но в отличие от своей подруги Рози, с которой познакомилась в колледже, не слишком увлекалась всякой паранормальной ерундой. Девушка руководствовалась теорией «пока ты не веришь в призраков, они не трогают тебя», и до сих пор это прекрасно работало.

Она приходила сюда ночью всего однажды, и кончилось это не очень хорошо. Так что, может быть, ее тактика игнорировать призраков не так уж и безупречна, поскольку ей нравилось думать, что в ту ночь она была одержима одним из духов, что слонялись по залам, и потому сделала то, что сделала.

Никки прекрасно знала, как следить за этим домом, потому что большую часть своих летних каникул проводила у мамы, поэтому, как только отец привозил ее, девочке тут же находилась работа.

Прежде всего следовало выяснить, что за персонал остался в доме. «Недоукомплектованы, черт побери!» Все оставшиеся в особняке слуги – ее отец, садовник, который, казалось, постоянно косил траву или орудовал тяпкой, водитель де Винсентов и миссис Нили, пожилая женщина, которая занималась стиркой с тех пор, как Никки была маленькой девочкой.

На самом деле Беверли Нили владела собственной прачечной, и она появлялась в доме всего три раза в неделю, чтобы позаботиться о белье и об одежде.

По словам Бев, которую она нашла в большой прихожей в задней части дома, где та упаковывала одежду для химчистки, за последние два месяца уволились почти все.

– Дайте разобраться. – Никки пригладила несколько прядей, выбившихся из хвоста на макушке. – Уволились официанты и горничные?

Пышная грудь Бев вздымалась, когда она говорила.

– Последние три месяца тут оставались только твои родители. Думаю, вся эта работа утомила бедную Ливи.

Никки почувствовала вспышку гнева. Разве де Винсенты не замечали, какой худой и уставшей выглядела мать, как быстро она выдыхалась?