С силой впечатываю кулак в стену и распахиваю дверь. Царящая в квартире тишина почти звенит и отдает пульсирующей болью в висках. Зажигаю свет и несколько минут оглядываю квартиру. Удивлен. Везде царят идеальный порядок и чистота. Все стоит на своих местах, за исключением рамок с фотографиями, их нет. В спальне кровать аккуратно застелена чистыми простынями, шкаф сверкает пустыми полками, перестав раздражать своим буйством красок.

      Пусто.

      Одиноко.

      Отгоняю от себя дурные мысли, которые не выходят из моей головы. Все-таки предательство принять не так уж просто.

      Душ, легкий ужин, заказанный в ресторане, и мягкая постель. Все на своих местах, но чего-то не хватает. Тепла? Ласки? Заботы? Возможно, вот только не уверен, что снова смогу доверять людям.

      Ночь прошла в сонном бреду. Просыпаюсь уже около шести весь мокрый от пота, и дышу. Просто дышу, фильтруя воздух. Подушка летит на пол, за ней вторая. Немая истерика, просто срыв, после которого становится чуточку легче.

      Приходится лететь в Лондон на переговоры. Куча волокиты, нервов и времени. Фирма-партнер на грани банкротства. Мои дела не лучше. Начинаю новые переговоры, стараясь восстановить свою репутацию, но как же это тяжело без связей и нужных знакомств. Вытаскиваю свой бизнес буквально по кусочкам, делая не то что маленькие, просто микроскопические шажки к успеху. Я, во что бы то ни стало, верну свой бизнес на вершину. Я сам, черт возьми, приду в норму и выползу из грязи, в которую меня окунули. Не нашлось еще такого человека, кто бы посмел смотреть на меня свысока. Растопчу, уничтожу, разорву, но вырву свое, чего бы мне это ни стоило.

      Неделю в отъезде, а у меня в офисе уже набран новый штат сотрудников. Я уволил всех, кто за моей спиной набивал свои карманы, вместо того чтобы поднимать то, что я с таким трудом построил.

      Полдня проходит в знакомстве с персоналом и объяснением ему, что меня нужно бояться и уважать. До всех дошло, вот и чудно, можно двигаться дальше.

      Последнее время подумываю переехать. Эта квартира давит на меня. Стены буквально зажимают все мое существо, напоминая о прошлом и не давая идти дальше, заставляя каждый раз прокручивать в голове произошедшее.

      Открываю дверь и замираю на пороге. Так и стою как полный придурок, с поднятой для шага ногой.

      Мимо меня проходит жирная мохнатая рыжая скотина. Этот кошак, вальяжно пройдя мимо, окатил меня презрительным взглядом и, подняв трубой полосатый хвост, пошел дальше, виляя мохнатым задом.

      Из комнаты выходит, размахивая тряпкой, парень лет девятнадцати и, взглянув на меня точь-в-точь как кошак, начинает протирать окна. На грабителя не похож, больно наглый - вон, даже убегать не планирует. Рыжеволосое чудо с маленьким хвостиком на голове и торчащей во все стороны челкой. Темно-карие глаза миндалевидной формы смотрят на меня с укором, прямой, чуть вздернутый нос, пухлые губы искривлены в усмешке. По фигуре вроде омега: узкие бедра, стройные ноги, хрупкие, чуть шире положенного, плечи и прямая осанка. Но вот парадокс: запаха нет. Вообще. Может, бета?

      - Почему по моей квартире бродит эта жирная скотина? – тыкаю пальцем в кота, развалившегося поперек дороги. Молчание затянулось. В конце концов, я тут хозяин, вроде?

      - В зеркало не смотри и все пройдет, - нахально заявляют, не удостоив меня даже взглядом.

      - Я про кота, - уточняю, пропустив хамство мимо ушей, пока.

      Складываю руки на груди и серьезно смотрю на парня. Обычно от такого взгляда люди разбегались в разные стороны, а этому хоть бы хрен, моет свои, мои то есть, окна, которые с каждой секундой все отчетливее грозят превратиться в осколки.

      - А, это. Он со мной, - поясняет он.

      - А то я не понял. Какого он тут делает? - потыкал ботинком жирное пузико, ноль эмоций. Спит, скотина.

      - Если что-то не устраивает, встал и вышел, - хамит будущий смертник, с вызовом глядя в лицо опасности. То есть мне.

      - Он не двигается, - язвительно указываю ему, снова пихнув этого живчика.

      - Это я тебе, - раздраженно бросает парень и продолжает мыть окно.

      - Ты, вообще, кто? – сажусь на диван. Ко мне тут же на руки заползает мохнатый и снова засыпает.

      Скидываю его на пол, за что получаю тряпкой в лицо. Не понял? Перевожу шокированный взгляд на стоящего напротив парня.

      - Лука, - говорит он.

      - Я не ем лук, - не догоняю, о чем он.

      - Лука, - повторяет он, не меняясь в лице.

      - Лук? – переспрашиваю, может я отупел за месяц комы и перестал понимать человеческий язык?

      - Помидорка, бля, - закипел парень. - Меня зовут Лука.

      Я хохотнул, даже не пытаясь скрыть своего отношения к странному имени не менее странного хозяина.

      - И зачем ты моешь мое окно? – решаю начать с малого.

      Он тяжело вздыхает, в его глазах на долю секунды проскальзывает печаль и тут же зажигается огонек недовольства.

      - Работаю я здесь, уже два года, если что. Веду хозяйство, так сказать. Меня Рамиль нанимал. Пока тебя не было, продолжал работать. Теперь, если есть претензии, можешь увольнять, если нет, то прикинься тапком и не мешай мне.

      Меня щас оскорбили, назвали идиотом и окатили таким презрительным взглядом, что я реально стал похож на тапок. Еще бы рот закрыть, который распахнулся от удивления, и вообще было бы здорово.

      - А если бы я скопытился в больнице, так бы и работал до пенсии? – спрашиваю, пытаясь сдержать издевку, но не получается.

      Воспоминания о своих друзьях, так сказать, и о том, как меня красиво кинули, заставляют меня вести себя озлобленно.

      - А ты думаешь, консьерж не сообщил бы мне, что твоя квартира перешла по наследству? Это только ты ничего вокруг себя не замечаешь.

      По больному бьет, паршивец. В самую точку. Стало неприятно от его слов.

      - Так бы и продолжал работать бесплатно?

      - Мне платят за год вперед. Перед Новым годом был расчет. Если собрался увольнять, деньги я верну,- спокойно говорит он, закончив мыть окно, и приступил к чистке ковра.

      - И зачем тебе это? Мог бы просто бросить все и уйти. Деньги-то получил, – желание сделать ему так же больно, как он мне, просто нестерпимое.

      - Возможно, в твоем окружении так принято, но я воспитывался иначе. Свою зарплату я отрабатываю, а не ворую. И вообще, если ты пытаешься меня зацепить своими изречениями, то у тебя ничего не получится. Можешь даже не пыжиться. Избавляйся от своих комплексов как-нибудь иначе, - ровным тоном заявляет он мне, а я в очередной раз теряю дар речи.