- Послушай…
- Ты…
Удивлённо моргнув, Тиан возмущённо чихнул и даже как-то насупился. Все его ярость, отвращение, непонимание и обида разбились о совсем детскую ситуацию – когда люди говорят одновременно. Воспользовавшись замешательством альфы, Джей попытался вставить свои три копейки, но как-то не задалось.
- Тиан, я тебе раз сто уже звонил, но что-то подсказывает, что это было бесполезной тратой времени, так что хорошо, что мы встретились, я хотел сказать…
- А ты не думал, что мне просто нет до этого никакого дела? Думал, что мне может быть просто плевать, что ты там собрался вякать своим грязным ртом? – взвившись, парень начал нести какую-то околесицу. И даже сам это понимал, но остановиться не мог.
- Тиан… - Джей не хотел снова устраивать скандал – тем более, посредь улицы, но у альфы были другие планы.
- Не смей меня перебивать! Шлюхам слова не давали! Да как я вообще мог быть настолько слеп? Повёлся, блядь, на красивые глаза!
- Кристиан! – возмущённый писк со стороны забытого омежки заставил альфу вздрогнуть и тут же по-детски горделиво расправил плечи. Захотелось показать Рыжику, что и без него он проживёт, и без него может быть счастлив. Да и вообще – давно уже думать забыл про изменника! Не слушая удивлённых писков омежки, Тиан резко выдернул его на передний план. И замурлыкал:
- Не переживай, любимый, эта шваль уже уходит, - возмущённое сопение «любимого» альфа предпочёл не заметить. Повернувшись к Джею, Крис ехидно улыбнулся. – Позволь тебе представить, мой жених. В отличие от тебя он хотя бы следит за собой. Ты посмотри, какой он красавец! Добрый, честный, умный, открытый, настоящий омега! – «в отличие от некоторых», к счастью, не прозвучало. К счастью, потому что Джей уже был на грани. Вот-вот кинется. Слова застряли в горле, не желая складываться в простую фразу «тебе, конечно плевать, но я жду от тебя ребёнка. Я тебя предупредил, претензии не принимаются» – И он только мой. Не вторсырьё, как… - улыбка альфы буквально расползлась на пол-лица, - некоторые. Так что ты там…
Неожиданный удар прилетел прямо в «солнышко». Тихо, едва слышно, Джей прошипел сквозь зубы, персонально нагнувшись для любимого:
- В принципе, больше ничего ты знать не должен, мразь, - и, развернувшись, медленно, с расстановкой ушёл – «уплыл в закат».
- И кто это был? – омежка чуть нахмурил бровки, стремясь показать своё негодование. Впрочем, дальше дело не зашло.
- Мой омега, Тай, мой омега, - Тайвин сочувственно вздохнул и мягко погладил Тиана по плечу, будто говоря «всё обойдётся».
- Да… - «всё обойдётся»…
***
Методичные удары принимались стволом с пофигистичной покорностью. Ну лупит, и лупит - омежка же, что с него взять.
Невысокого роста парня с непонятными волосами трясло, как в лихорадке. Что, впрочем, на силу ударов не влияло. Мудрое древо даже удивилось – не каждый день такие крепкие ребятки среди омег встречаются. Одобрительно пошелестев кроной, растение даже подарило парню несколько листиков, спланировавших тому на макушку. У незнакомца были рыжевато-русые волосы, топорщившиеся сейчас во все стороны. Прямо Солнышко какое-то! Дерево солнце любило и вот этого «зайчика» тоже начинало привечать.
По подбородку струилась тоненькая струйка крови: нижнюю губу давно уже растерзали кроличьи зубки, а парень этого даже не заметил. Крона озабоченно зашелестела. Кто его обидел? Как можно! Варварство!
Глазёнки подозрительно сверкали, дыхание прерывалось, будто кто-то затолкал в горло камень.
- Ненавижу… ненавижу! Ублюдок… тварь! Ненавижу! Козёл… мразь ебучая… ненавижу! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!
С каждым словом мальчишка сползал всё ниже, пока не шлёпнулся на землю между расползшимися ногами. Удары стали совсем слабыми, а после и вовсе прекратились.
Ладони вцепились в кору, как будто хотели оторвать. Древо немного дёрнулось, но осторожно, чтобы не спугнуть мальчишку. Руки обняли ствол, парень стал тихонечко стукаться лбом о кору.
- Эха… - сдавленно всхлипнув, мальчишка завыл. Немного неумело, проглатывая скулёж, «зайчик» обнажил свои зубки и покачал головой. Сквозь невнятное бормотание ничего понять не получалось. Крона зашумела.
А теперь… Джей просто разревелся. Съехав на землю к корням могучего дерева, парень продолжил избивать несчастное растение, но уже менее интенсивно.
Внутри противной змеёй скручивались чувства. В глаза будто песка насыпали, дышать получалось через раз. Дурак, какой же он дурак! Поверил, всё-таки поверил! Идиот. Клинический, неизлечимый.
- Ну и пожалуйста! – то и дело шмыгая носом, Джей насуплено утирал солёные капли. – Ну и подавись!
Крона согласно зашумела, пара листочков даже спланировали омеге на макушку.
***
- И без него справлюсь!.. Нужен он больно… ублюдок… ненавижу… - то и дело икая, Джей старательно шмыгал носом, попеременно вытирая тыльной стороной ладони нос. Злобный взгляд красных, опухших глаз выглядел почти забавно. Упрямо сжимая губы, омега изо всех сил старался успокоиться. – Нечего… вот что выдумал... из-за этого… не дождётся… пошёл на хуй… ненавижу…
На душе было как-то пусто, глухо. Вздыхая поглубже, мальчишка вдруг вздрогнул и принялся стаскивать с руки повязку. Постепенно становились видны шрамы, по-видимому, оставшиеся от глубоких, но осторожных царапин. Задумчиво обведя особенно уродливый, Джеймс цыкнул.
- И не забуду больше.
Глава 3
«Тяжела ты, любовная память!
Мне в дыму твоём петь и гореть,
А другим – это только пламя,
Чтоб остывшую душу греть.»
А. Ахматова
Белые розы чуть покачивались от лёгкого сквозняка. Удушающий запах цветов вызывал тошноту. Белые розы – одна вульгарность. Красные – признак того, что денег куры не клюют, а белые – отсутствия вкуса. Но некоторым нравится. Цветы ведь универсальны – любой от дорогого букета роз растечётся клейкой лужицей. Ну, или обиженно фыркнет, пробурчав что-то про «лучше б шоколадку», поставит в вазу и забудет.
Тай нежно улыбнулся и погладил хрупкие лепестки. Всё было идеально: прекрасная мебель, лучшие повара, популярные музыканты, известнейшая церковь, дизайнеры, высокопоставленные гости… омега из обеспеченной семьи со связями, который покорен всегда и во всём. Тиан прислонился лбом к стеклу и вздохнул. Выпилить бы из этого идеального мира Тайвина, вернуть, вернуть всё назад, на полгода, год, всё переиграть.
Когда они с Рыжиком съехались, альфа часто представлял, как будет выглядеть их свадьба: те же мебель, повара, гости, дизайнеры и он, несуразный, совершенно лишний омега, который никогда не впишется в их круг. Ох, он бы всех на уши поставил!
Или просто бы не позволил устроить из свадьбы такой балаган. Ведь в тот единственный раз, когда Тиан поинтересовался у омеги, какой свадьбы он хочет, Джеймс сказал: «тихой». Конечно, вряд ли бы ему позволили, но… поздновато об этом думать.
С усилием оторвавшись от окна, альфа отошёл к зеркалу: поправить и без того безупречный костюм, удостовериться, что помнит свою речь, за которую предки отвалили кругленькую сумму.
Он бы простил, правда, простил. Расторг бы помолвку, отменил свадьбу, даже заявись Рыжик сейчас, перед самым началом церемонии. Он бы простил, но Кастерлей так и не извинился.
***
Джею нравилось лето не за удушающую жару и невозможность выходить из дома после полудня. И не за пыль, окутывающую большие города плотным коконом. И даже не за пожухлую редкую травку. Он любил лето, любил весну за одни только грозы. Не страшные осенние ливни, после которых остаётся ощущение тоски, а за лёгкие, непредсказуемые, безумные грозы. Они оставляли после себя надежду, искрились радостью, непередаваемым восторгом. Даже воздух был особым. И ударял в голову не хуже коньяка. Задумчиво остановившись перед небольшой лужицей, где, сверкая, резвились солнечные зайчики, парень чуть улыбнулся. Забавно. Когда кажется, что всё кончилось, мир рухнул, а жить не хочется от слова «совсем», появляется что-то, кто-то, и жизнь снова начинает играть красками. Нужно просто позволить себе открыть глаза.