— Посмотрим.

— У нас есть сведения, член Совета, — голос Коделла зазвучал официально, как будто он диктовал, — что вы открыто и неоднократно утверждали, что не верите в План Селдона.

Тревиц медленно проговорил:

— Если я утверждал это открыто и неоднократно, то чего вам еще не хватает?

— Не увиливайте, член Совета. Вы понимаете, что мне нужно ваше признание, сделанное вашим голосом, с характерными параметрами голоса, когда вы спокойны и полностью владеете собой.

— Наверно, гипноз или наркотики изменили бы эти параметры?

— Да.

— И вы хотите продемонстрировать, что не использовали незаконных методов при допросе члена Совета? Я не виню вас…

— Я рад, что вы не вините меня, член Совета. Итак, продолжим. Вы утверждали открыто и неоднократно, что не верите в существование Плана Селдона. Подтверждаете ли вы это?

Тревиц сказал, осторожно подбирая слова:

— Я не верю, что то, что мы называем Планом Селдона, имеет то значение, которое мы ему приписываем.

— Это слишком неопределенно. Не сочтите за труд развить вашу мысль.

— Я полагаю, что наивно думать, будто мы следуем курсом, который проложил для нас Хари Селдон пятьсот лет назад; будто Хари Селдон с помощью психоисторической математики рассчитал до мельчайших подробностей переход от Первой Галактической Империи до Второй. Этого не может быть.

— Вы хотите сказать, что никакого Хари Селдона не было?

— Вовсе нет. Конечно, был.

— Или что он не создал научную психоисторию?

— Конечно, нет. Я не имел в иду ничего подобного. Послушайте, Директор, я же хотел все объяснить Совету, только мне не позволили. Я сейчас вам все объясню. Это настолько очевидно…

Директор Безопасности демонстративно выключил записывающее устройство. Тревиц остановился и нахмурился.

— Зачем вы выключили?

— Вы напрасно тратите мое время, член Совета. Мне не нужны ваши речи.

— Вы просили развить мысль.

— Вовсе нет. Я просил вас ответить на вопросы. Только на вопросы. Коротко и ясно. И не говорите ничего лишнего. Тогда мы быстро закончим.

Тревиц сказал:

— Вам нужны только доказательства для подтверждения официальных обвинений.

— Нам нужны только ваши правдивые высказывания. Я уверяю вас, что мы ничего не исказим. Пожалуйста, попробуем снова. Мы говорили о Хари Селдоне. — Записывающее устройство вновь заработало, и Коделл прежним голосом повторил: — что он создал научную психоисторию?

— Конечно, он создал психоисторию, — нетерпеливо ответил Тревиц, не в силах удержаться от резкого жеста.

— Которую, вы бы определили как?…

_ Галактика! Ее обычно определяют, как раздел математики, описывающий усредненные реакции больших групп людей на данные стимулы при данных условиях. Другими словами, предполагается, что она предсказывает социально-исторические изменения.

— Вы сказали «предполагается». Оспариваете ли вы это как математический эксперт?

— Нет, — сказал Тревиц, — я не психоисторик, как и члены правительства Сообщества, как и все граждане Терминуса, как и…

Коделл сказал:

— Есть ли у вас основания полагать, что Хари Селдон недостаточно полно проанализировал и учел не все факторы наиболее вероятного, эффективного и кратчайшего перехода от Первой ко Второй Империи при помощи Сообщества.

— Нет.

— Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Селдона, появлявшееся при каждом историческом кризисе в последние пятьсот лет, действительно производит самого Хари Селдона и записано в последний год его жизни, незадолго до создания Сообщества?

— Полагаю, что не могу этого отрицать.

— «Полагаете»? Утверждаете ли вы, что это подделка, трюк, придуманный в более позднюю эпоху с какой-то целью?

Тревиц вздохнул.

— Нет. Этого я не утверждаю.

— Утверждаете ли вы, что заявления Селдона каким-то образом подвергаются манипуляциям с чьей-либо стороны?

— Нет. Я думаю, что это невозможно, да и не нужно.

— Ясно. Вы были свидетелем последнего явления Селдона. Может быть, вы находите, ято анализ, подготовленный Селдоном пятьсот лет назад, не точно соответствовал настоящим сегодняшним условиям?

— Напротив, — Тревиц неожиданно оживился, — он соответствовал очень точно.

Коделл как будто не заметил оживления Тревица.

— И все же, член Совета, после всего этого вы по-прежнему утверждаете, что Плана Селдона не существует?

— Конечно, утверждаю. Я утверждаю, что План не существует, именно из-за того, что анализ так точно соответствовал…

Коделл выключил тумблер.

— Член Совета, — возмущенно сказал он, — вы заставляете меня стирать запись. Я спрашиваю вас, утверждаете ли вы, что План Селдона не существует, а вы пускаетесь в рассуждения. Позвольте мне повторить вопрос.

Он снова включил тумблер и сказал:

— И все же, член Совета, после явления Селдона вы по-прежнему утверждаете, что Плана Селдона не существует?

— Откуда вам это известно? Никто не мог поговорить с моим бывшим другом Компором после явления Селдона.

— Допустим, мы догадались, член Совета. И допустим, что вы уже ответили «утверждаю по-прежнему». Если вы скажете это еще раз без добавлений, мы продолжим.

— Конечно, утверждаю по-прежнему, произнес Тревиц с иронией.

— Хорошо. Я выберу, которое из ваших «утверждаю по-прежнему» звучит более естественно. Благодарю вас, член Совета. — Он опять выключил тумблер.

Тревиц спросил:

— Это все?

— Да, все, что мне нужно.

— Все, что вам нужно, это при помощи вопросов и ответов доказать Терминусу и всей управляемой им Федерации Сообщества, что я полностью принимаю легенду о Плане Селдона. И если я после этого сделаю какое-либо заявление, отрицающее План, это покажется донкихотством или даже безумием.

— Или даже изменой — в глазах возбужденной толпы, которая верит, что План обеспечивает безопасность Сообщества. Если мы сможем прийти с вами ко взаимопониманию, член Совета Тревиц, запись не будет опубликована. Но в случае необходимости мы сделаем так, чтобы Федерация услышала.

— Неужели, сэр, вас совсем не интересует, что я действительно хочу сказать? — хмуро спросил Тревиц.

— Как человеку мне, конечно, любопытно, и, если будет время, я с интересом и скептицизмом Директора Безопасности вас выслушаю. Но в настоящий момент я получил все, что мне нужно.

— Надеюсь, вы понимаете, что ни вам, ни Мэру это ничего не даст.

— Как ни странно, я так не считаю. А теперь вам пора идти. Под охраной, конечно.

— Куда меня поведут?

Коделл, не ответив, улыбнулся.

— Прощайте, член Совета. Вы не очень-то сотрудничали со мной, но вряд и от вас можно было этого ожидать.

Он протянул руку.

Тревиц, вставая, не подал руки. Он разгладил складки под поясом и произнес:

— Вы лишь откладываете неизбежное. Найдутся другие, которые думают как я или придут к этому в будущем. А если вы меня посадите или уничтожите, это только привлечет внимание к моим мыслям. И в конце концов, победа будет на стороне истины, на моей стороне.

Коделл опустил руку и покачал головой.

— В самом деле, — сказал он, — вы дурак.

Когда охранники пришли за Тревицем была уже глубокая ночь.

Почти четыре часа, с досадой перебирая в уме все случившееся, Тревиц беспокойно шагал из угла в угол роскошной комнаты в Управлении Безопасности.

Роскошной, но запертой. Камеры, как ее ни называй.

Почему он доверился Компору?

А почему бы нет? Компор во всем с ним соглашался… Нет, не так. Казалось, что его легко убедить… Нет, и это не так. Он казался глуповатым и не имевшим собственного мнения, и Тревиц охотно пользовался им как звукоотражателем. В беседах с Компором Тревиц формулировал и оттачивал свои взгляды. Компор был удобен, и только поэтому Тревиц делился с ним своими мыслями.

Но теперь поздно жалеть, что вовремя не раскусил Компора. Существует же простое правило: никому не верь.