Непрошеный гость медленно развернулся и, продолжая телефонный разговор, невидящим взором уставился на вошедшую сотрудницу. Наконец он положил трубку, откинулся на спинку кресла и взглянул на нее уже более осмысленно.

Кэролайн оторопела. Она ожидала увидеть почтенного седовласого господина с тщедушным телом и блеклыми глазками, помаргивающими за толстыми стеклами очков. Она ожидала увидеть кустистые брови, впалые щеки и высокомерно поджатый рот, а тут…

И почему рыжая стерва Флоренс не предупредила ее, что этот человек сравнительно молод и весьма привлекателен?

Однако высокомерие в какой-то степени было присуще его мужественному лицу, но высокомерие особого толка. Скорее это была надменность, выражающая властную и одновременно чувственную силу. Темные каштановые волосы, отчетливо прочерченные радужки серых, со стальным отливом глаз, правильные черты волевого лица… Словом, он был просто красив.

Кэролайн подумалось, что такую красоту и описать, пожалуй, трудновато, настолько она естественна и гармонична. Да еще плюс ко всему сдержанность, порожденная уверенностью в себе, в своем уме и своих возможностях. Но все перечисленные достоинства она старалась воспринимать с холодной отстраненностью, поскольку мистер Браун — человек не ее круга.

— Простите, но что вы делаете в моем кресле? — спросила она, стараясь сохранить собственную независимость.

— В вашем кресле?

Голос его прозвучал иронично и холодно.

Раздражение ее нарастало. Трудно ли, в самом деле, богатому, всесильному и красивому холостяку, уверенному в том, что весь мир лежит у его ног, иронизировать по поводу своей подчиненной?

— Простите. Я хотела спросить, что вы делаете в моем служебном кабинете, сидя в… своем кресле? — с невинной улыбкой переспросила она.

Искорки симпатии, возникшей было в душе Кэролайн к этому человеку, тут же погасли, уступив место выдержке и холодному самообладанию, которые издавна приходили ей на помощь в непредвиденных ситуациях. Подчас мисс Вэйн даже казалось, что эти качества сопровождали ее все двадцать семь лет жизни и не исчезли бы, даже если б она захотела.

Мистер Браун не озаботился ответом. Просто указал своей служащей на одно из кресел для посетителей.

— Я надеялся увидеть вас раньше, — он отогнул манжету рубашки и взглянул на золотые часы. — И вот прошло уже двадцать минут… Скажите, вы всегда позволяете себе опаздывать?

Кэролайн села, проглотив комок ярости, застрявший в гортани. Он что, пришел отчитывать ее за опоздания?

— На моих часах девять с минутами…

— Пристальное наблюдение за часовой стрелкой это совсем не то, что я считаю главным достоинством своих служащих.

— Вчера вечером я ушла отсюда после десяти. И если с утра немного задержалась, то приношу глубочайшие извинения. Обычно я прихожу за полчаса до начала рабочего дня.

— Стэнли хвалил вас, — задумчиво проговорил босс, листая ее личное дело. — Очень хвалил, Кэролайн… Вы позволите так вас называть? Вы, надеюсь, знаете, кто я такой?

— Джастин Браун, — сказала она и чуть было не добавила, — недостижимый и неуловимый, — но удержалась.

— Вы моложе, чем я представлял по рассказам Стэнли.

Он, прищурившись, смотрел на Кэролайн, будто оценивая и на глаз прикидывая ее вес и возраст. Интересно, при чем здесь мой возраст? — подумала она. Неужели у него нет более важной темы? Пришел в мой кабинет, расселся в моем кресле, пользуется моим телефоном… Зачем все это? Поболтать о пустяках?

— С вашего позволения, мистер Браун, я бы выпила кофе. Не мешает подкрепить силы перед тем, как мы приступим к обсуждению моего возраста. Вы как, не возражаете?

Джастин Браун удивленно приподнял брови, нажал кнопку, вызвал секретаря и распорядился:

— Флосси, два кофе, пожалуйста.

Наступила неловкая пауза. Мистер Браун откинулся на спинку кресла, которое для Кэролайн, хотя она обладала хорошим для женщины ростом, было, пожалуй, великовато, а ему — только-только. Свободного кроя костюм скрадывал очертания фигуры, но все же было заметно, что это человек атлетического сложения. К тому же высок. Рядом с таким — любая дылда может позволить себе взгромоздиться на самые рискованные каблуки.

Вскоре раздался стук в дверь, и Флосси торжественно внесла застланный салфеткой поднос, на котором располагались кофейник, две тонкостенные фарфоровые чашечки с блюдцами, тарелка с бисквитами, сливочник и сахарница.

— Может, вы хотите чего-нибудь еще? — спросила она, весьма игриво улыбнувшись.

Смотри-ка ты, вяло подумала Кэролайн, как наша пампушечка взыграла. Неужели это та самая злючка, которая готова изничтожить любого приближающегося к ней мужчину? Да нет, видимо, не любого! Присутствие Джастина Брауна подвигло Флосси на создание образа кокетливо хлопающей накрашенными ресничками пустоголовой куколки, каковой на самом деле она не являлась. Что и говорить, такой мужчина способен кому угодно вскружить голову, будь ты хоть трижды мужененавистница. Не удивительно, что этот женский баловень относится к себе столь возвышенно.

— Нет, милая, благодарю, больше ничего не надо, — любезно ответил большой босс зардевшейся Флосси и одарил ее столь чарующей улыбкой, что у Кэролайн на какой-то момент просто перехватило дыхание. От зависти, что ли?

Да, нельзя отрицать, что мужчины, вроде этого Джастина Брауна, просто опасны. Чуть зазеваешься, и пропала твоя бедная головушка. Ох, женщины, несчастные вы дурочки!

А не сыграть ли и мне роль бывалой кокетки? — внутренне усмехнувшись, подумала Кэролайн. Но именно в этот момент нахлынула волна тяжелых воспоминаний, на мгновение вернув ее в прошлое… Будто налетел порыв ветра и второпях пролистал календарные листки ее жизни. Рот Кэролайн Вэйн непроизвольно поджался.

Вспомнился отец, высокий, элегантный, очаровательный, который не пропустил ни одной подружки своей супруги, с легкостью покоряя одну за другой. Мать поначалу огорчалась, наблюдая за тем, как весело и заинтересованно болтал муж с каждой из них, в то время как для жены у него не находилось ни времени, ни доброго слова. Когда же пришло ясное осознание того, что супруг изменяет, ни сил, ни возможностей возражать у матери не оказалось. Несчастье свое она загнала в глубины сердца.

Нет уж, на роль кокетки Кэролайн явно не годится.

— Ну а теперь, — заговорил Джастин, когда Флосси вышла, — вы, несомненно, захотите узнать цель моего визита.

— Да, думаю, на то есть серьезные причины. Не за тем же вы приехали сюда, чтоб лично проверить дисциплину сотрудников…

И не затем, мистер, ехидно добавила Кэролайн про себя, — чтобы вступить в тесный контакт с населением оккупированной территории или вчинить столь мелкой сошке, как я, судебный иск за похищение шариковой ручки и пары конторских книг.

— Стэнли говорил вам что-нибудь о своем здоровье?

— О здоровье?.. Нет. А что с его здоровьем?

Кэролайн удивленно взглянула на собеседника и вдруг припомнила, что последние месяцы мистер Эдвинг уходил с работы раньше обычного, объясняя это тем, что человек его возраста нуждается в ежедневных моционах.

— Неужели вы не замечали его частых отлучек? — Сарказм, прозвучавший в голосе босса, неприятно резанул слух Кэролайн.

— Вы хотите сказать, что он… особенно не перерабатывал?

— Ну, скажем так. Впрочем, у него прекрасная помощница, на чьи плечи можно переложить часть работы. Ведь верно?

— Пожалуй, — неохотно согласилась Кэролайн.

— И вы до сих пор не сделали никаких выводов? А еще числитесь умным и знающим правоведом! Мне всегда казалось, что хороший юрист отличается именно тем, что он способен прежде всего всесторонне рассмотреть имеющиеся факты, сопоставить их и сделать на основе этого выводы.

— Прошу простить, но я не замечала в поведении Стэнли ничего предосудительного или пугающего. Кстати, мистер Браун, вы должны знать, что допрос собственного начальства не входит в перечень моих должностных обязанностей.

Понимая, что бурные чувства — не лучший помощник в столь двусмысленной ситуации, она тем не менее едва сдерживала гнев. И вызвал в ней такую реакцию не столько сам смысл сказанного, сколько тон рассуждений босса. Но взрывы эмоций Кэролайн научилась подавлять с юных лет, с тех пор, как ей приходилось со стороны наблюдать за грубыми выходками отца и горестными переживаниями матери.