— Да все просто. Все в жизни серо, неинтересно и мерзко как-то. Ничего не радует. Хочется… в общем, хочется все поменять, а вот на что — сказать затрудняюсь.

— Так поохоться, порыбачь, по джунглям и горам полазай. Трахни здесь бабу, экзотическую, и не заметишь, как оживешь, или рожу кому-нибудь набей… это, конечно, не здесь. Тюрьмы в Таиланде специфические.

— Да так и думал, в принципе, вот только ненадолго это поможет. Ровно до того времени, как домой вернусь…

— Ну, а выход, по твоему мнению, какой? — поинтересовался Юрий Иванович и опять разлил водку по стопкам

— Честно говоря, не знаю… хоть в Иностранный Легион вербуйся и езжай в Африку воевать. Там точно жить захочется. Вот такой бред получается. Была бы возможность в прошлое попасть, там бы сразу в первопроходцы записался. В Африку или Америку. Вот чего-то острого в жизни не хватает и все. Не на время. На всю жизнь. Ваше здоровье, Юрий Иванович, — я чокнулся со стариком, выпил и полез вилкой к поросенку.

— Твое здоровье, — Юрий Иванович тоже выпил и сказал серьезно: — В Легион тебя не возьмут. Тебе уже за сорок?

— Сорок три.

— Не возьмут. А где ты живешь? Кем работаешь? Давай пообщаемся… сейчас еще выпьем и пообщаемся. Истина, как говорят, познается в вине. Вот и познаем ее…

Водка была ледяная, еда отличная, а собеседником Юрий Иванович оказался отличным. Постепенно я все ему про себя рассказал, вплоть до адреса и размера квартиры. Даже про вредную эстонку Герду.

— …представляете, Иванович, она мне и говорит: пью, мол, с тобой, потому что ты хоть типа и быдло, но не такое, как все вокруг. Куда мир катится? Так еще и вселилась в соседний коттедж. Вот бы ее проучить, заразу…

— Есть такой тип женщин, Максим… плюс на нее наложилось еще современное западное воспитание, и все, прощай женственность. Проучить ее, конечно, нужно, но мне кажется, она на тебя наезжала потому, что запала. Как, ты говоришь, ее зовут? — Юрий Иванович достал маленький блокнотик и записал имя Герды, отель и номер коттеджа. И, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил. — Это я так, по привычке, издержки старой профессии. Услышал — запиши, на всю жизнь врезалось. Ты наливай, наливай… Мне кажется, вы оба друг на друга запали… Парень ты хороший, Макс, и надо тебе помочь. Вот, кстати, девушки как раз тебе и не хватает. Такой, которая во всем тебя будет поддерживать и понимать. Я отойду на минутку…

— Ради бога Иванович. Поможешь, все отдам… — я уже, в отличие от старика, порядочно захмелел, но налил еще водки и тяпнул рюмку. Поможет он мне… забрось в прошлое, на дикий запад — вот и поможешь.

Вернулся улыбающийся Юрий Иванович и сел за стол.

— Ну что, Максимушка, не передумал еще в прошлое?

— Нет. Посылайте.

— А квартира в Москве, работа…

— А зачем она мне в прошлом, забирайте… — лихо ответил я и опять взялся за рюмку. Настроение было пьяно-лихое, бесшабашное. Я и вправду на долю секунды поверил, что он может меня отправить куда угодно. Конечно, бред, но все равно даже просто поговорить об этом приятно.

— Ты реально готов убраться черт знает куда?

— Нет вопросов! Подохну — так подохну, — отважно заявил я. Скорей всего, это сказала водка, а не я, но куда он меня отправит? Разве что… да никуда он меня не отправит, обычный пьяный треп.

— И отправлю, что ты думаешь. Да и с компанией. Только дорого это стоит, Максимушка…

Дальше я еще пил, радовался, сам не знаю чему, и, кажется, даже что-то подписывал… а потом… что было потом — не знаю. Просто остаток дня навсегда исчез из памяти, и все. Неясные смутные образы и отдельные слова.

10.07.2005 года, 04:00. Местоположение неизвестно

В небольшом ангаре было практически пусто, у дальней стены расположилась странная конструкция из сварных балок, напоминавшая ворота, возвышавшаяся на небольшой платформе, на которую, в свою очередь, вели рельсы, похожие на трамвайную линию. На них стояла небольшая роликовая платформа с двумя железными стульями, на которых сидели, свесив бессильно головы на грудь, парень и девушка. За стеклянной перегородкой беседовали два человека. Один азиат, средних лет, в зеленом халате и пластмассовых очках с замотанной изолентой дужкой. Второй — европеец, пожилой, в дорогих золотых очках, гавайке и светлых брюках.

— Господин Павлов, канал сильно мерцает. Надо хотя бы сутки подождать, — говорил пожилому мужчине азиат.

— Канал есть? Есть. В чем проблема?

— Постоянно сбивается наведение на противоположные ворота. Маяк то включается, то гаснет. Это большой риск. Инструкции четко поясняют такие ситуации. Соответственно, на сегодня трафик закрыт.

— Их размажет при переходе?

— Нет. Если не дернутся назад при пересечении.

— Отлично. Сам видишь, дергаться не будут. В чем проблемы?

— Это опасно. Слишком непредсказуемо.

— Да что с ними случится. Не пройдут, что ли?

— Пройдут в любом случае, но я не гарантирую, что они окажутся на базе приема. Это как первые люди туда попадали, наугад. Я не возьму на себя ответственность.

— Панг, как раз это мне и нужно. И прекрати сопли распускать. Выполняй свою работу — и точка. Ты берешь на себя ответственность, когда пропихиваешь туда сотни соотечественников, едущих якобы на заработки в Европу, и получаешь от меня процент за каждого? А за этих имеешь втрое больше. На сегодня проход согласован? Согласован. Так что вперед, всю ответственность беру на себя. Не зли меня, выкину на хер техником в Африку.

— Ладно…

Пожилой мужчина вышел из-за стеклянной перегородки и жестом подозвал к себе охранника, стоявшего у входа в ангар. Толстый азиат быстро подбежал. Старик вытащил у него большой револьвер из кобуры, повертел и сказал охраннику:

— Привяжи ствол к парню. И патронов в карман положи.

Подождал, пока охранник привяжет к руке парня шнурком револьвер, и сказал:

— Я, Максимка, всегда свои обещания выполняю. Там тебе самое место. Сможешь выжить, — молодец, тогда мы обязательно увидимся. С большой пользой для тебя. Подохнешь — значит, сам выбрал себе такую судьбу.

А подругу с тобой отправляю. Прости меня, господи, за грехи мои. Что не сделаешь для хорошего человека. А ты, девочка, тоже прости меня, но думается, все у тебя будет хорошо с этим парнем.

Раздался пронзительный свист, перешедший в басовитый гул, между балками проскочила электрическая искра и развернулось мерцающее серебристое зеркало. Взвыл ревун, и платформа с парнем и девушкой, дернувшись, медленно поехала в него.

В похожем, только бетонном, залитом ярким солнечным светом ангаре, за пультом стоял невысокий, крепко сбитый мужчина в песочной форме с азиатскими чертами лица и рассматривал журнал с полуголыми девицами. На пульте замигали лампочки и запищал звуковой сигнал. Мужчина оторвался от журнала, громко выругался, снял тангенту громкоговорящей связи и громко скомандовал:

— Внимание. Переход.

В ангар зашли несколько военных с повязками на руках и светящимися жезлами. Вдруг гудение в ангаре оборвалось, серебристое мерцающее покрывало на арочной конструкции возле стены с резким хлопком исчезло.

Мужчина у пульта снова выругался, стукнул ладонью по большой красной кнопке и несколько раз щелкнул по клавиатуре приборов. Посмотрел на мониторы, пробормотал что-то вполголоса, теперь на непонятном языке, снял трубку телефона и сказал:

— Ситуация двести восемнадцать. Увод канала маяка. Минус два. Неопознанные.

После чего достал несколько бланков из стола и принялся их заполнять.

К нему в пультовую зашел один из военных, стоявших в ангаре, и спросил:

— Что там?

— Маяк накрылся. Канал увело.

— Ну, и где они теперь?

— Где-где — на Кассиопее. Или на Марсе. Или у нас за забором. Откуда я знаю?

— Ха. Теперь и там косоглазые будут плодиться, — заржал военный.

— Рот закрой. Инструкцию ты знаешь. Перехода не было. Или хочешь в Дагомею поехать в следующую ротацию?

10.07.2005 года по земному летоисчислению, 05:00. Неизвестная местность