Ещё одним слабым местом в экономике России были пути сообщения. В первой половине XIX в. основной поток грузов внутри страны двигался по рекам.

   Да и наш правящий класс какого-то лешего постоянно лез в Европу. У нас что, своих проблем мало? Раде чего там разбираться в переплетении рас, народов и их интересов? Они и без нас постоянно сорятся и воюют между собой. Наверное, чтобы свои проблемы не решать. Это же какой труд, решать интересы внутри страны, а не снаружи. Ни славы, ни почёта, ни наград. А без признания со стороны Европы, наши правители вообще спокойно спать не могут. Бессонница ...у них.

   - Что? Какая война? Что Вы,... мелите? - чуть сбитый с толку генерал.

   - С Турцией. Англичанам и французам надо стравить и ослабить и нас и турок. А нашим генералом надо списать то воровство, которое они за несколько лет украли. И главным у наших, это князь Меньшиков, который ворует ни чуть не меньше своего предка. Вон и в Керчи, князь Захар Семёнович Херхеулидзе, вместо того чтобы крепость возводить, себе курортный городок строит. При этом часть денег они уже перевели в банки Ротшильдов в Англию.

   Генерал окончательно уже сбитый с толку моим напором, опустился в кресло и принялся читать письма.

   - А почему они открытые? - просмотрев письма и опять начал злится Лисовский.

   - Потому, что это копии. А оригиналы я уже отправил нарочным Вашему начальнику Орлову, с моей пояснительной запиской - хотя я этого и не делал, но подумывал.

   - Как отправил?

   - А я не Ваш,.. подчинённый. Вы лучше там - указываю пальцем наверх. - Подумайте, что делать будите? Вы что же думаете, нижние чины не видят, что происходит? И кто и как, тогда воевать за царя и отечество будет?

   - Арестовать его - опять вскочил генерал и швырнул письма.

   - Э...Ваше превосходительство, может не стоит так радикально - наконец подал голос Шварц. До этого мы и забыли с генералом, что в кабинете мы не одни.

   - Я сказал арестовать - и затряс колокольчиком.

   Тут же в комнату ворвался адъютант Шварца, а потом и ещё нижний чин. Сказать, что я сильно был поражён этим решением, это вряд ли. Несмотря на серьёзные предупреждения Мальцева, я уже понял, что остановить абсолютно ненужную войну России с Турцией можно только внутренней склокой в верхах. А я, зная некоторые предвоенные нюансы, постараюсь ещё больше раздуть скандал. Воспользуемся пословицей, чем больше ложь, тем быстрее в неё поверят.

   До вечера мне пришлось просидеть в соседней комнате, обдумывая ситуацию и строя разные планы.

   - Выходите, Дмитрий Иванович - отперев дверь и став в проходе Шварц.

   - И что дальше? - удивляюсь я.

   - Что, что - передразнил он меня. - Быстро доделывайте срочные дела. У Вас есть неделя. Уезжайте из Тулы и минимум тут полгода не показывайтесь или пока Вам, ... не разрешат.

   Вот чудеса, то арестовывают, то отпускают. И тут же дают совет прятаться. Полный разброд и шатание. Они, наверное, и сами не понимают что делают.

   - Ну а генерал?

   - Генерала Лисовского я убедил Вас пока выпустить. Он заберёт Ваши письма, которые Вы привезли и завтра уедет. А вот я, похоже, останусь без работы и не только - грустно констатировал Шварц.

   - Если они Вас уволят, я Вам, Сергей Павлович, работу найду. Нам такой специалист очень нужен - успокаиваю жандарма. За свою собственность, я не переживал. Лишь меня дома или имения, сейчас практически не возможно. Для этого нужен специальный указ императора. - А вот Вы мне расскажите о Максиме Савельеве.

   - Пойдёмте ко мне в кабинет.

   После долгого и дотошного моего расспроса, выяснилось, что Максим не причём. Мало того Шварц попросил его взять к себе на работу. Так как после моего ареста и дальнейших разборок с генералом, вынужден был его уволить.

   - Чего он вообще... приехал, Ваш генерал?

   - По жалобе купцов.

   - И как?

   - Вычтут немного из жалования с зачинщиков у гусаров и всё.

   - Но это же не покроит убытков купцов - возмущаюсь я.

   - Какие убытки Дмитрий Иванович? Купцы на ярмарке в Лейпциге огромную прибыль поимели, не обеднеют.

   Молодцы, ничего не скажешь. Как генералов с аристократами прижать, так у них кишка тонка. Зато другие слои населения можно обдирать, как хочешь. Вот откуда все наши беды. Как кто наверх залезет, так тому закон не писан. Как тогда, так и сейчас.

   - Я прошу Вас, Дмитрий Иванович, поговорите с Михаилом Тариэловичем. Я думаю, Вам будет интересно, поделится опытом, друг с другом. Он приехал купить оружие в Тулу. А у Вас ...интересный подход к этому делу.

   Молодец всё-таки Шварц. Вот на таких патриотах Россия и держится.

   Как не удался день, зато удалась ночь, которую я провёл у Антоновой. Только я к ней заехал, был обласкан, накормлен и затащен в постель. В спальне портнихи до этого вечера я ещё не был. Хотя всяким бантикам и рюшечкам, был не удивлён. Изменение произошли явно с кроватью, которая была скопированная с моей. Подаренное мной большое зеркало, в красивой рамке, сделанное Лукой. Ещё порадовало большое деревянное корыто, явно тоже сделанное руками нашего столяра, и претендующее на звание ванны. Находилась оно в соседней комнате, которую превратили в ванную комнату. Прогресс, однако. Вот это уже точно моё влияние.

   Эх, я бы ещё провёл так пару дней, но время "убегало сквозь пальцы" и пришлось разговаривать на сугубо деловые темы.

   - Эй, Лисичка, давай поговорим на серьёзные темы - тормошу Антонову, нежно дуя на неё. - И мне надо новую одежду на весну.

   - Что-о, прямо счас - сладко потягиваясь, Анна. - Не хочу.

   - Анна, мне скоро опять... придётся уехать. Я хочу, чтобы мы начали много зарабатывать сейчас.

   - Зачем? Тебе что денег не хватает?

   - Боюсь, что и тебе хватать не будет. Наверное, скоро опять... большая война с Турцией будет. И кто и сколько тогда у тебя покупать будет?

   А вот таких матюгов в её исполнении, я явно услышать не ожидал.

   Потом мы обсуждаем все накопившиеся дела. Я, наконец, убедил её прикупить участок, на Подьяческой улице, около моего для строительства дома. Этот же дом, потом полностью переделать в мастерскую и магазин, а так же моя помощь в этом. А лучше продать. Не обошлось и без спора по разным вопросам.

   Удивительно, но Поляков принёс два рисунка гусар. На мой взгляд, мазня, но для 19 неплохо. Вот я и хотел забрать, но не тут-то было. Антонова вцепилась в них, еле отбил один. Да и тот, где гусар изображен почти сзади, ну в пол-оборота. Повешу в рамку под стекло. Продали ещё две куклы, а на шесть получили заказ.

   - Так же я перепишу двух девчонок тебе в услужение. Но с условием, что ты их научишь шить и так и на машинке - подвожу итог.

   - Тебя, Елизавета Павловна Хрипкова, твоя соседка по поместью, видеть хочет. Я пошлю ей весточку.

   - Это ещё зачем?

   - Хочет она тоже что-нибудь организовать ...этакое. Ну, чтобы деньги зарабатывать - и Антонова уставилась на меня. - Помоги, ты же можешь.

   - Хорошо, я подумаю - и целую Лису-Патрикеевну.

   Утром с большой коробкой, в которой находилась кукла для Николая - 1, я оправился домой. В кукле меня только насмешило клеймо на пятке, которое выжиг, а потом залакировал Лука. Странное они место придумали.

   Не успел дома толком узнать, как выполняются мои распоряжения, ещё раз позавтракать и привести себя в порядок, как пожаловал ротмистр.

   - Вы уж извините меня Дмитрий Иванович, но время не терпит. Мне надо прикупить оружие и срочно убыть на Кавказ. Но Сергей Павлович, настоятельно просил с Вами посоветоваться.

   - Ну, давайте тогда начнем... советоваться ... по порядку. С формы, в которой Вы воюете - принёс я лист бумаги и ручку с чернилами.

   В настоящий момент форма одежды военных представляла только одну цель -- иметь грозный вид всего строя. Воинственный и красивый вид каждого воина, взятого в отдельности. Поэтому войска наряжали в предметы, крайне неудобные, и по большей части не только бесполезные во время войны, но даже и вредные; материалы для обмундирования по большей части были малоудовлетворительные. Головные уборы у большей части войск состояли из касок черной лакированной кожи, с двумя козырьками, подбородной чешуей, большим гербом и многими медными украшениями. Этот головной убор был настолько стеснителен, что в начале войны разрешено было в походе их бросить и ограничиться только фуражками, которые предназначались в обыкновенное время для домашнего обихода.