Девушка почувствовала, как в больнице запахло надеждой. Мысли наконец перестали переполнять её и без того усталую после долгого перелёта голову. Девушка вяло опустилась на кушетку в больничном коридоре, ожидая, когда к ней выйдет лечащий врач отца.
Нет ничего хуже ожидания. Минуты текли слишком медленно. Изабелла то и дело смотрела на часы на своем запястье, и ей казалось, что стрелки на циферблате стоят. Замерли. Она снова почувствовала, что начинает дрожать от волнения.
Как раз в это время дверь из хирургического отделения отворилась, и ей на встречу вышел пожилой усталый врач в белоснежном халате.
- Вы Изабелла МакДжефферсон? - Сухим деловым тоном, обратился к ней доктор Диего Костилос. - Бенджамин МакДжефферсон ваш отец?
- Да. - Девушка закивала головой. - Всё верно. Скажите, что с ним? Что-то серьёзное?
- Мне очень жаль. - Твёрдо, без намёка на жалость ответил ей врач. - У вашего отца рак головного мозга. Последняя стадия. Не операбельна.
Изабелла почувствовала, как в её горле встал ком. Сердце пропустило удар. Рак! Неоперабельный! Лечить отца не будут... О, Боже...
- Неужели ничего уже нельзя сделать? - Тихим, слегка осипшим голосом выдавила она. - Химиотерапия. Лазер. Что угодно. Сделайте хоть что-нибудь. Хоть что-нибудь. Умоляю.
- У вашего отца опухоль в голове размером со сливу. - Доктор Костилос развёл руками. - Пошло давление на глазные яблоки, и зрение к нему уже не вернётся. На такой запущенной стадии медицина бессильна. Готовьтесь к худшему, мисс МакДжефферсон. Мне очень жаль.
Фраза прозвучала заученно. Видимо доктор Костилос говорил это уже не в первый раз, и не вкладывал в слова эмоции. По виду хирурга ни за что нельзя предположить, что он может хоть кому-то сострадать. Так сухо и равнодушно он произнёс эти слова. Белла ощутила, что вот-вот расплачется.
- Сколько? Сколько времени ему осталось? - Сдерживая рыдания, выговорила она.
- Пару месяцев. Если повезёт, то протянет и все три месяца. - Врач тоже устало вздохнул, развернулся, и быстрым шагом скрылся в хирургическом отделении, оставляя Изабеллу одну со своим горем в прохладном больничном коридоре.
Девушка безвольной куклой упала обратно на кушетку.
В больнице пахло тленом. И как она раньше этого не ощущала?
Сдерживать слёзы было бессмысленно. И они солёными дорожками стекали и стекали из её глаз. Белла почувствовала, как она устала за сегодня. Тяжесть дней навалилась на неё как-то сразу, всем своим грузом, видимо сказался долгий перелёт, поездка до дома, потом из дома в больницу. И теперь такое... Боже, что же ей теперь делать? За что хвататься в первую очередь? С чего начать?
Девушка заломила руки, от безысходности. Неужели всё так плохо, как говорит этот врач? Может быть, стоит отвезти отца в другую клинику? В Германию или в Израиль? Нельзя сдаваться. Только не сейчас, когда папа так нуждается в ней.
Она что-нибудь придумает. Она не опустит руки.
Запах тлена никуда не делся. Хоть Белла и знала, что это пахнет обыкновенный фенол - сильный антисептик, которым дезинфицируют помещения в поликлиниках. Дух больницы, вот он ты какой.
Смахнув рукой слёзы с невидящих глаз, девушка решительно поднялась, и почти нос к носу столкнулась с мужчиной в белом халате. Тот шёл целеустремленным шагом с верхнего этажа, а за ним не отставая ни на дюйм, следовали трое армейских парней в камуфляже и с автоматами за спинами. Удары тяжелых шнурованных ботинок о плитку пола эхом разносились по всему больничному коридору. Не каждый день увидишь такую компанию в стенах медицинских учреждений. В прочем, ей это всё сейчас без разницы.
- Такая красавица, и плачет? - Мужчина в белом халате окинул её небрежным оценивающим взглядом. - Что-то случилось, милая? Я могу помочь. Разумеется не за просто так. - И он криво усмехнулся.
Белла прочла на его бейджике, приколотом к лацкану белого халата: 'Питер Вангарет Нано-биологический исследовательский институт Сан-Паулу'. Что этот тип забыл здесь, в Рио? Нано-биолог? Да еще и из Сан-Паулу. Чего его сюда занесло? А, впрочем, без разницы.
- О, чёрт возьми, Питер, - проворчал один из парней в камуфляже. - Машина ждёт внизу, времени и так в обрез. А ты ещё умудряешься кадрить девок! Пошли уже, герой-любовник. И так опаздываем.
Питер наигранно рассмеялся, ещё раз окинул девушку оценивающим взглядом, и развернулся к парню с автоматом.
- В этом ты прав, Ник, времени у нас действительно нет. Но с другой стороны, как скоро я ещё смогу насладиться приятным женским обществом? Ты ведь знаешь, что нас ждет. Так что не мешай мне беседовать с этой красоткой. - Питер ей подмигнул, и Белла ощутила, что её сейчас вырвет. Мужчина казался ей неприятным во всех отношениях.
- Мисс МакДжефферсон? - Из хирургического отделения к ней возвращался лечащий врач её отца, Доктор Костилос. - Вы еще не подписали необходимые для госпитализации документы. Здесь нужно ваше согласие на лечение и обследование Бенджамина МакДжеффрсона. Необходима подпись, вот тут. И ещё вот тут.
Изабелла, не читая, поставила свою размашистую подпись, куда указывал ей врач.
- Вы Изабелла МакДжефферсон? - теперь Питер смотрел на неё серьезно, слегка прищурив один глаз. И этот взгляд Белле не нравился. И откуда он знает её имя? Ведь Доктор Костилос обратился к ней по фамилии.
- Да. - Девушка закончила ставить подписи. Руки у неё слегка дрожали. И внешний вид, наверное, был тот ещё. После всех перелётов, в мятой блузке и юбке.
- Эй, ребята. - Питер снова обернулся к парням позади него и улыбнулся, злорадно скаля зубы. Любая акула бы позавидовала. - Умение кадрить девок тоже иногда приносит положительные результаты. Машина нам больше не понадобится. Отпускай водителя, Николас.
-Ты в своём уме? - Мужчина с автоматом скривился, пренебрежительно глядя на Питера. - Нам же ехать через весь чертов город. Времени и так совсем нет. А ты говоришь: 'Отпускай водителя'! Ты в своём уме?
- Нет нужды никуда ехать! - Питер снова усмехнулся, но уже не так плотоядно. - Кажется, мы уже нашли то, что искали.
Мужчины замолчали и все разом уставились на неё. Белла недоуменно посмотрела по сторонам, и на всякий случай себе за спину. Что такого они там увидели? В больничном коридоре никого больше не было. Белла ощутила, как нехорошее предчувствие холодком пробежалось по позвоночнику. Какого чёрта? Девушка ещё раз обернулась, затем встретилась с холодными голубыми глазами Питера.
- Машина была необходима, чтобы ехать за Вами, Мисс МакДжефферсон, - улыбнулся он. - Спасибо, что упростили нам задачу.
***
- Я ничего не понимаю! Может быть тут какая-то ошибка? - Белла ещё раз посмотрела на трёх накачанных парней в военной форме, в высоких чёрных ботинках на шнуровке. С жетонами на шее. С автоматами. Самые настоящие головорезы. И с ними нано-биолог. - Зачем я вам понадобилась? Возможно, это какая-то ошибка. Я ничего не понимаю.
- Я не уполномочен вести с вами беседу. - Питер пожал плечами. - По крайней мере, на эту тему. На любую другую тему поговорю с удовольствием. Но только не здесь. Признаться, увидев Вас, моя дорогая, я безмерно рад, что мне предстоит работать с таким привлекательным и молодым специалистом. Просто дар судьбы! Пройдёмте с нами, мисс МакДжефферсон, и по дороге узнаем друг друга получше.
Белла поморщилась от его слов. Мужчина был симпатичным, и в тёмной комнате запросто сошёл бы за Брэда Пита. Не её тип. Слащавые парни с Голливудской внешностью никогда не привлекали Беллу. Тем более сейчас, когда она узнала о болезни своего отца. Ага, настало самое время увлечься таким вот скользким типчиком. Лучшего момента не стоит и ждать!
Белла с трудом удержала в себе рвотные позывы. Этот Питер не вызывал в ней никакой другой реакции. А показывать малознакомому человеку свой завтрак как-то не очень культурно.
- Я могу отказаться, и никуда с вами не идти? - Она ещё раз посмотрела на автоматы парней, что каменными статуями стояли за спиной нано-биолога. И эти автоматы Белле не понравились. Вся ситуация ей не нравилась. Да и некогда ей сейчас: нужно искать деньги на лечение отца, договариваться с нужными людьми, возможно, брать кредит, и искать больницу, которая возьмется за операцию. Нужно столько всего предпринять. И как можно скорее. - У меня нет времени, чтобы куда-то с вами идти. Извините. Но я с вами никуда не поеду. - Жёстко, с уверенностью, сказала она. И ее тон не терпел возражений.