Вера метнулась к столу, за которым обедал клиент, – денег на нем не было.

– Где деньги? – громко спросила Вера. – Кто их взял?

– В вашей работе, девушка, деньги с пассажиров надо вперед получать! – посоветовал один из посетителей.

По радио объявили что-то неразборчивое.

Толпа едоков бросилась наутек.

Платон тоже побежал. Но Вера грозно преградила ему путь:

– Платите деньги!

– Но я ничего не ел!

– Знаю я вас. Один говорит, что платил, а денег нету, другой говорит, что не ел!.. С вас рубль двадцать!

– Да вы посмотрите! – возмутился Платон.

– Пока я буду смотреть, вы удерете. Рубль двадцать, пожалуйста. Откуда я знаю, ели вы или нет.

– Я не ел. Платить не буду! Пустите, я на поезд... Это уже один раз ели!..

Вера зашлась:

– Пока вы не заплатите – вы отсюда не уйдете! У меня жалованье маленькое, и за вас всех платить из своего кармана...

– Вы, которые в ресторанах, – не дал договорить Платон, – вы-то за всех можете заплатить! Пустите меня!

Но официантки стояли стеной. Пробиться было невозможно.

– Павел Васильевич! – Вера решительно обратилась к швейцару. – Кликните Николашу!

Швейцар привычно извлек из кармана свисток и пронзительно засвистел.

Платон презрительно пожал плечами:

– Пусть сбежится хоть вся милиция вашего города! Я не ел, платить не буду!

– Пижон! Фраер! – Вера была вне себя.

– Заплатите, еще как заплатите! – рявкнула подруга Веры.

– Платить не буду! – запальчиво ответил Платон. – Я не ел! Это вопрос принципа! Зовите милицию.

В дверях возник молоденький лейтенант в милицейской форме.

– Николаша, – начала Вера, – вот этот, – тут она кивнула в сторону Платона, – попросил диетическое; когда я сказала, что не успею, он съел дежурный обед...

– Я не ел! – успел вставить Платон.

– Разберемся! – пообещал лейтенант.

– Как это – вы разберетесь! – вспыхнул Платон. – Анализы будете брать?

– ...И отказывается платить! – закончила Вера.

– Вот сейчас составим протокол... – скучным голосом предупредил милиционер, – что вы отказываетесь платить...

– Но пока вы будете составлять – мой поезд уйдет!

– Я это делаю очень быстро, – улыбнулся лейтенант Николаша, – наловчился тут. Вы с какого поезда?

– Да его поезд уже ушел! – злорадно сообщила Вера. – Пожмотничал – и получил по заслугам!

– Как это – ушел? – вскрикнул Платон, отпихнул милиционера и побежал.

– Держи его! – во весь голос потребовала Вера.

– Он теперь никуда не денется! – лениво отмахнулся от Веры милиционер.

Платон выбежал на платформу и мрачно поглядел вслед поезду. Последний вагон был уже едва виден.

Платон чертыхнулся и подошел к человеку в красной фуражке.

– Товарищ начальник!..

– Я заместитель! – отозвался железнодорожник.

– Понимаете, товарищ заместитель, я отстал от поезда. Дело тут не в рупь двадцать, а в принципе. Она говорит: «Платите», а я обед не ел! Я сижу в ресторане... А в ресторане просто есть нельзя!

– Я лично по ресторанам не хожу. Я дома обедаю. У меня жена замечательно готовит. А рестораны – это совсем другое ведомство. А куда вы, собственно?..

– Мне в Грибоедов надо...

– В дороге надо быть внимательным, товарищ пассажир! – железнодорожник не удержался от возможности прочесть нотацию. – Железная дорога – это точность и комфорт. Поезд до Грибоедова пойдет в двадцать часов сорок шесть минут.

– А как мне быть с билетом? Билет же уехал вместе с проводником.

– Так что? – услышал Платон голос милиционера. – Отдадите наконец рубль двадцать или протокол будем сочинять?

Из-за спины милиционера выглядывала Вера, так и не снявшая свой официантский передник.

– Как не совестно, вроде бы интеллигентный, а грабит бедную официантку!

– Как же все-таки мне, – Платон ухватил дежурного за рукав, – уехать из вашего города?

– Подойдите ко мне минут за пятнадцать до отправления – я вас отведу к начальнику поезда, он вас устроит.

– А если он не заплатит за обед, мы его сами устроим! – пригрозила Вера.

Дежурный по станции, которому это все надоело, выдернул свою руку и ушел.

– Лучше заплатите, – дружелюбно посоветовал Платону лейтенант, – протокол вам дороже встанет!

Платон поглядел в добрые глаза милиционера и понял, что придется поступиться принципами, то есть заплатить. И не глядя протянул Вере деньги:

– Вот вам... держите три рубля за то, что я не ел! Сдачи не надо!

Вера взяла трешку и стала копаться в кармашке передника.

– Нет уж, возьмите вашу сдачу!

– Это вам на чай! – свысока бросил Платон.

– А может, я на чай не беру!

– А может, в вашем ресторане и не обсчитывают?

– Товарищ лейтенант, вы свидетель, что я отдала ему его поганую сдачу, – и Вера протянула Платону деньги.

Тот демонстративно заложил руки за спину. Тогда Вера нагнулась, аккуратно положила рубль с мелочью на асфальт и ушла по перрону, нахально покачивая бедрами. Милиционер тоже потерял к Платону всяческий интерес и отправился вышагивать вдоль состава пригородной электрички.

– Вот стерва! – в сердцах высказался Платон, глядя вслед Вере, и поднял деньги с асфальта.

Мучительно хотелось есть. Платон направил стопы обратно в ресторан – и, конечно же, тотчас наткнулся на Веру.

– Будьте добры, – Платон был сама вежливость, – если вас не затруднит, скажите, пожалуйста, если вам не сложно, какие столики не ваши, чтоб я знал, куда сесть.

– Вон те! – кивнула Вера и крикнула официантке с красивым наглым лицом, которые так нравятся клиентам: – Люда, обслужи товарища! Только получи с него вперед, а то он платить не любит!

– Да ты что! – отозвалась Люда, которая любезничала с молодым красивым пианистом. – Ко мне же Шурик пришел! Обслужи товарища сама!

Вера приблизилась к столику, за которым успел усесться Платон, и громыхнула подносом.

– Положение у меня безвыходное! Заказывайте!

– Вы... вы мегера! – зловеще выдохнул Платон. – Из ваших рук я не стану есть до конца моей жизни!

И он рванул прочь из ресторана.

В зале ожидания Платон с надеждой кинулся к буфетной стойке. Однако на ней красовалась выразительная надпись: «Буфет закрыт на обед».

Взбешенный Платон вернулся в ресторанный зал. Теперь он уже прямиком направился к Вере и плюхнулся на стул напротив нее.

– Меню давайте! Срочно!

– Ого, какой вы принципиальный! Вы же только что поклялись не есть из моих рук!

– Буфет закрыт! – вдруг жалобно произнес Платон.

– А есть хочется? – с издевкой спросила Вера.

– Конечно. Я ведь не ел тот мерзкий борщ. Теперь вы это понимаете?

– Если вы не ели, то откуда знаете, что он мерзкий? – парировала Вера.

– Я от вас устал. Принесите что-нибудь диетическое.

Вера озорно сверкнула глазами:

– Поскольку в том, что вы у нас застряли, есть и моя вина, я обслужу вас как дорогого гостя нашего города. Знаете, нас инструктировали – приезжающих, в отличие от проезжающих, обслуживать хорошо. Потому что наш ресторан – визитная карточка города. Из диетического только курица. Сейчас я ее подам.

Платон полез за деньгами:

– Получите с меня вперед, а то я человек ненадежный. И еще – минеральной воды.

– Будет сделано.

– Черт! Настроение у меня – хуже не бывает.

– Вряд ли наша курица вам его улучшит! – Вера положила деньги в кармашек передника и отсчитала сдачу.

Потом Вера ушла на кухню, а Платон стал смотреть в окно на пригородную электричку. Захлопнулись автоматические двери, и электричка медленно отошла.

Вера принесла еду:

– Приятного аппетита!

Платон взялся за нож и начал беззлобно ругаться:

– Это я по вашей милости здесь торчу... Чтоб ваш ресторан сгорел вместе с вашей станцией и вашей курицей.

Платон тщетно пытался разрезать курицу на съедобные части, но та не поддавалась.

– Эта курица отечественная или импортная?

– Понимаете, – с невинным видом принялась объяснять Вера, – на голой курице ничего не написано. Написано на обертке, а мы подаем без обертки. Если хотите, я пойду спрошу у нашего повара.