Однажды ко мне в келью пришел отец с бесноватым сыном-юношей. Почти одновременно с ними пришел и мой знакомый. Я отвел отца юноши в сторону, чтобы с ним немного поговорить, так как причиной беснования мальчика был он. Бедный парень! Здоровый, а из носа текли сопли… Увидев это, мой знакомый подошел к нему, вытащил из кармана платок, вытер парню нос, а потом платок положил обратно себе в карман. Потом снял с себя золотой нательный крест и надел его юноше на шею.

Но не это меня поразило, а то с какой любовью он вытирал ему нос – и видели бы вы того юношу, в каком он был состоянии! Этот человек сострадал ему как брату. Если бы он не видел в нем брата, разве поступил бы так? Если ты любишь другого человека как брата, то можешь своим платком вытереть ему нос, а потом положишь платок обратно в свой карман! Но если такого чувства нет, то другой человек для тебя – как инородное тело, потому тебя передергивает от любого его прикосновения, и стоит ему случайно обрызгать тебя слюнями, ты тут же сломя голову побежишь умываться.

Так как нам Благой Бог дал обильные дарования и не попустил, чтобы мы страдали, то мы должны сострадать своему ближнему, который страдает.

Чтобы умягчить свое сердце, нужно ставить себя на место не только других людей, но и животных, и даже змей. Подумаем, например, так: «Хорошо было бы мне, если бы я был змеей: выползаю я на солнышко погреться, а ко мне бежит человек с палкой и бьет меня по голове? Нет, нехорошо». Если будем так думать, то станем жалеть и любить даже змей. Если человек не будет ставить себя на место других людей, и не только людей, но даже животных и насекомых, то не сможет стать человеком.

В сострадании сокрыта любовь такой силы, что она больше обычной любви. Если ты сострадаешь другому, то начинаешь любить его сильнее. Когда в любви есть сострадание, то ты сжимаешь в объятиях своего брата, одержимого бесом, и бес выходит из него. Потому что «крепкая» любовь, духовная любовь, в которой есть сострадание, утешает создания Божии святым утешением, потопляет полки демонов, освобождает душу, врачует ее раны бальзамом изливаемой на нее любви Христовой.

Авраамий, будущий святой Афанасий Афонский, был необыкновенно милостив и сострадателен к нищим своим братьям и все, что получал от родных и друзей, передавал в руки нищих и бедных. Если же не имел ничего, что мог бы дать им, то снимал с себя нижнее платье и отдавал его, а сам оставался в одном верхнем одеянии, лишь бы только прикрыть свое тело. Слуги, видя это, докладывали богатой родственнице святого Афанасия, и она присылала ему новую одежду, но и с этой он поступал так же.

Смотри с состраданием на того, кто ошибается, и прославляй Бога за то, что Он тебе дал, а иначе Он потом тебе может сказать: «Я тебе столько дал, так почему ты со Мной поступил так жестоко?» Подумай о том, что было у человека в прошлом, какие у него были возможности для саморазвития и какие были у тебя, а ты ими не воспользовался. Так ты будешь радоваться благам, которые тебе даровал Бог, прославлять Его и смиряться. Одновременно почувствуешь любовь и сострадание к брату, у которого не было таких возможностей, как у тебя, и будешь за него от сердца молиться.

Один игумен, отец общежительного монастыря, святой по жизни, украшенный всеми добродетелями, милостивый к нищим, часто молился Богу за свою братию, чтобы Господь не разлучил его с ними в будущей жизни. На эту молитву Господь даровал ответ следующим образом. В другом монастыре, неподалеку, был праздник, на который пригласили игумена с братией. Игумен не хотел идти, но, услышав во сне голос: «Иди на праздник; только пошли прежде учеников твоих», – так и сделал. Когда настало время, то первыми ушли ученики. По дороге они встретили лежащего расслабленного нищего. Объяснив ему, что у них нет ослов, на которых можно было бы довезти его до селения, они оставили больного и пошли дальше.

Через некоторое время отправился игумен и, увидев страдальца, спросил его, не проходили ли здесь монахи. Больной отвечал, что проходили, но не оказали помощи, потому что не было при них ослов, чтобы отвезти его. Игумен сказал: «В таком случае я возьму тебя на плечи и отнесу в ближайшее селение». Нищий стал отговаривать его: «Отче! Как тебе одному нести меня? Путь далекий, но поди туда и пошли за мною». Игумен отвечал: «Жив Господь Бог мой! Не оставлю тебя!»

В начале пути он чувствовал тяжесть ноши, но потом тяжесть уменьшилась и сделалась почти нечувствительной. Игумен недоумевал, что происходит, как вдруг тот, кого он нес, стал невидим. И тогда игумен услышал голос: «Ты постоянно молишься о учениках твоих, чтобы они сподобились Жизни Вечной, но дела у тебя одни, а у них – другие. Если хочешь, чтобы прошение твое было исполнено, убеди их поступать так, как поступаешь ты. Я – Судия Праведный и каждому воздам по делам его».

Кто подает вид, что скорбит о чужих бедствиях, имеет же возможность поправить дело и отказывается, тот сим самым, что не помог, предоставляет на себя самое сильное доказательство, что он не чувствует и скорби, а только показывает притворную доброту.

Господь человеколюбив, Господь не требует подвига чрезмерного. Говорит Он в притче о сеятеле, что если доброе слово его, слово проповеди падет на добрую землю, то возрастет и даст плод или в тридцать крат, или в шестьдесят, или во сто крат.

Знайте, знайте, что так глубоко ценит Господь нашу любовь к ближним, наше милосердие и наши милостыни, что, если даже наши добрые дела дадут плод лишь в тридцать крат, примет и это, с благословением примет, как бы мало ни сделали добра, как бы мало ни помогли нищим братьям Его, – все примет с благословением. И услышите от Него на Страшном Суде: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34).

Милосердие никого не осуждает, любит врагов, полагает душу за друзей, соделывает человека богоподобным.

Неприятно и не заслуживает одобрения сострадание, когда страждет кто по собственному изволению.

Милость и нисхождение к ближним и прощение их недостатков есть кратчайший путь ко спасению.