— …нет, пусть обойдутся! — послышался вскрик отца. — Чтобы ноги не было в этом городе этих попрошаек!

 — Они говорят, что бегут из города… — раздался еле слышимый голос какого-то мужчины. — Им нужно пристанище. Они готовы работать.

Ага, почти приползла. Ещё пара метров, и я нащупала справа маленькую ручку. Взялась за неё и осторожно потянула в сторону. Десять круглых маленьких дырочек тут же разогнали тьму в лазе и наполнили её звуками, исходящими из кабинета. Я вполне свободно легла на спину и вздохнула. Теперь буду просто слушать. Только бы не уснуть. Иначе бедные няньки опять потеряют меня.

Я находилась почти под потолком. Этих дырок не видно вообще, там паутиной всё поросло. Потолки-то у папы в кабинете высокие, метра три, поэтому никто и не убирает. Зато я тут обосновалась знатно. Даже, где-то подальше, оставляла свечи на всякий случай. А что мне ещё делать? Ночью в город идти? Я вроде как на самоубийцу не похожа. Хотя иногда проскальзывали моменты, когда хотелось покончить с этой несправедливой жизнью.

 — Отбери самых здоровых, остальных выгони, — решил папа. — Распредели по городу, пусть помогают мусор убирать да сточные канавы чистить.

 — Слушаюсь, — коротко бросил мужчина, и послышался хлопок двери.

Дальше всё было нудно. Какие-то поставки продуктов задерживались, потом папе рассказали слухи, бродящие по городу и, конечно же, о доходах. Мне было неинтересно, но ничего другого я придумать не могла. Альтернатива была — спать. Но куда там?! Я лежала, закрыв глаза, и ощущала обычный прилив сил. Словно проснулась недавно. Почему сон меня избегает?!

Вспомнилась мама. Она была очень женственной, а как она меня любила?.. Единственная девочка, младшенькая. Она чуть ли все дни и ночи проводила рядом со мной. Она обожала расчёсывать мои волосы и заплетать забавные косички, которые мне нравились до ужаса.

— Никогда даже не думай обрезать волосы, — смеялась мама, видя, как я пытаюсь развязать резинку на косе. — Они — твоя гордость.

 — Мам! — простонала я. — Ну, зачем они мне?! Скажи! Одна морока! Я во сне задыхаюсь!

 — Надевай чепец, — резонно предложила она, улыбаясь. — Со временем ты поймёшь, что ты — истинная леди. Твои волосы должны вызывать благоговение и трепет. Ты же будущая мать, Дана, ты должна выглядеть великолепно.

 — Ну, давай чуточку обрежем! — стонала я, глядя на себя в зеркало. — Хотя бы по плечи!

 — Потом ещё благодарить меня будешь, — подходя ко мне, засмеялась она. — Женихи проходу давать не будут.

 — Ну их всех! — насупилась я, глядя, как мама легко справляется с резинкой. — Я буду жить всегда с тобой!

 — Я тебе ещё надоесть успею.

 — Не успеешь, заберу тебя за моря, и мы будем выращивать виноград! — уверенно забубнила я. — Может, Авдея возьмём, но это неточно.

 — А как же папа? — смешно прищурилась она.

 — Он с нами не поедет, — почесала нос. — Будет приезжать на выходные…

 — Тут ты права, папа свой город никогда и ни за что не променяет, — вздохнула мама и в её голосе почувствовалась грусть. — Так, стой смирно или опять будет больно!

Она так любила возиться с моей головой… Всякие ленточки придумывала, мазала мои волосы мёдом и поливала отварами. А потом её свалила с ног болезнь. Она упала. Случайно оступилась на лестнице и повредила локоть. Никому ничего не сказала, ведь это была просто царапина… Отец тогда вернулся с охоты и приволок в дом медведя. Сказал, что он был бешеным и сам напал на их отряд. Есть мясо было нельзя, но вот шкура… Её он приказал снять. Весь двор был в медвежьей крови. Как так случилось, что мама подхватила этот недуг, непонятно. Отец приказал вырвать один клык у зверя и хорошенькое его отмыть, дабы хозяин смог носить его, как трофей. Наверное, отец плохо вымыл руки и полез к маме, или она сама где-то подхватила… Это уже не столько важно. Мама через пару дней начала температурить. Пропал аппетит, она всё реже проводила со мной время, и я сильно за неё беспокоилась. Потом, конечно, около недели мама более-менее пришла в себя, и мы даже сумели прогуляться по саду. Но после этого… она свалилась. Несколько дней мучилась от озноба и лихорадки. Рвота и понос не оставляли её ни на миг. Меня к маме пускали редко и близко подходить запрещали. Отец, конечно же, волновался. Присылал всё новых лекарей, потом даже священника вызвал, чтобы тот помог ей силой Божьей. Но всё было тщетно. Помню, она испустила дух у меня на глазах. Я как всегда пришла к ней в обед, села почти у самой двери и начала читать книжку. Она ничего не говорила, но я знала, что ей одиноко. Поэтому я развлекала её рассказами и своим неумелым чтением. А потом… страшная картина встала перед глазами. Мама и так дышала порывисто, но вдруг её как-то затрясло, и обессиленная женщина схватилась руками за горло. Служанки пытались ей помочь, сажали, открывали рот, чтобы та могла свободно вздохнуть, но… её полные ужаса и боли глаза замерли на моей фигуре. Я стояла и обливалась слезами, молясь всем существующим Богам, чтобы моя мать поправилась. Умоляла забрать меня, а не её… Губы что-то прошептали, но я ничего не услышала. Последний сиплый, еле слышимый вдох, и прелестные зелёные глаза матери замерли. Остекленели. Я не сразу поняла, что с ней. Служанки тут же заохали и побежали на выход. Взгляд потускнел, рот так и остался приоткрыт… на ней был глупый голубой чепец, но капли пота всё равно виднелись на её бледном измученном лице.

Не заметила, как по вискам побежали слёзы. Я улыбнулась и смахнула их. Мама… самый любимый человек на всей земле… и она покинула меня. После этого отец стал ещё хуже, а я росла сиротой при живом отце. Хорошая жизнь, нечего сказать. Вдруг отдёрнула себя. Дура! Другие люди мечтают оказаться на моём месте! Подбирают последние крошки, костями гремят и моются раз в год! Не ценю, конечно, то, что имею. Неблагодарная, а что ещё мне остаётся?

Порой я подумывала смыться насовсем. Но как-то… стимула не было нужного, понимаете? Тут тепло, уютно, еда вкусная, одежды много. Никто не пилит и не заставляет делать что-то нереальное. Вышивай, умей держаться на людях, молчи, не чавкай, локти на стол не ставь. Просто. Наверное поэтому я всё ещё здесь. Но мечты… Они уносят меня в таинственный и неизведанный мир. Уехать далеко-далеко и осесть в какой-нибудь лесной деревне, где жители будут знать друг друга. Дружба и родство. Может быть, разведу какую-нибудь скотинку домашнюю. У меня сотня книг прочитана про приключения! Из них я и знаю почти всё. А редкие вылазки в город подкрепляют полученные знания. Конечно, книги отличаются от реальности, но не всегда в худшую сторону.

 — О, Лорин, друг мой, какими судьбами? — вдруг раздался голос отца.

Был слышен страх, раздражение и растерянность. О, только не это!

Тут же приподнялась и навострила свои уши. Если это тот самый Лорин, то папе крышка.

 — Доброй ночи, Прохор, — раздался его спокойный и серьёзный голос. — Думаю, ты знаешь, зачем я пришёл.

Приплыли. Не заметив, я затеребила крестик на шее. Это же… Быть того не может. Это же чёртов ликантроп! Неужели уже прошло два года?!

Мой страх был вполне понятен. Это то самое зло, что водится за пределами города. Долгое время ходили мифы о Северном лесе. Его называли ещё Тёмным или Мрачным. Туда никто и никогда не ходил. Он был в трёх днях от нашего города. Я даже не знаю приблизительных границ этого логова зла. Помню, один раз туда даже смертников отправили, и они не вернулись. Может, нашли выход, но это вряд ли. Скорее всего, сожрали гримы, бадзула или леший. Там водится вся самая поганая нечисть! Страх, даже сейчас, сковал меня своими цепями.

И как вы думаете, папа познакомился с… Этим? Пошёл на охоту, как обычно! Но он был далеко не в Тёмном лесу, что интересно. Он облюбовал восточную сторону, там, якобы, животных водится больше. Отправился он со своими друзьями — местными чиновниками. Прихватили с собой девах из таверны и ушли в лес на неделю. Разумеется, пили и развлекались. Об охоте никто особо не думал… Пока на папу не совершили покушение. Свои же. Дождались удобного момента и атаковали. Пятеро стражников и два чиновника были замешаны. Отца бы убили, так или иначе. Но папаше «повезло». Неподалёку разбили свой лагерь ликантропы. Мерзкие существа, превращающиеся в зверей, но имея человеческий облик. Церковь открещивалась от них и говорила, что святая вода всегда поможет в борьбе с истинным злом. Один раз даже устроили «святое» шествие к Северному лесу. Окрестили его, подымили ладаном и ушли. Разумеется, это ничего не изменило, только помогло успокоить особо верующих.