С Москвы все и началось.

В столице Рокотов совершенно случайно познакомился с приехавшим в Главное Управление по Борьбе с Организованной Преступностью и Коррупцией жителем Ставрополья Михаилом Чубаровым, у которого в конце тысяча девятьсот девяносто девятого года был похищен родной брат. Стоимость освобождения Мити Чубарова была определена в полмиллиона долларов, которых у семьи казака не было в принципе. Чечены похитители ни на какие уступки не шли и грозились, в случае отсутствия выкупа, прислать родственникам отрезанную голову заложника.

Ситуация сложилась патовая.

Митю вместе с еще одним жителем Галюгаевской – Ираклием Туманишвили – держали в каком то маленьком ауле в горной части Чечни между реками Аргун и Мартан, куда бойцам ГУБОПиКа и СОБРа не было никакого доступа. К тому же похитители двух казаков принадлежали к немногочисленному, но совершенно отмороженному тейпу, с которым предпочитали не связываться сами чеченцы из лояльных России кланов.

Оставался один выход – точечная боевая операция, в процессе которой у исполнителей должны были быть полностью развязаны руки.

Власти на подобный вариант не шли.

Рокотов почесал в затылке и позвонил Гоблину в Санкт Петербург.

Тот дал положительный ответ на вопрос о партии новейшего оружия, а родственники Туманишвили, с которых похитители требовали нереальную сумму в три миллиона полновесных баксов, обеспечили доставку стволов из северной столицы на Ставрополье. В тонкости перевозки вооружения через полстраны в фурах с текстилем биолог не вникал.

Экипировка маленького отряда казаков добровольцев обошлась Владу в девяносто семь тысяч долларов. Благо, косовские деньги [4] у него еще оставались. Туманишвили и Чубаровы попытались было компенсировать расходы, но Влад отложил любые финансовые расчеты до завершения операции.

К властям больше не обращались. Те показали свою беспомощность, подозрительно долго тянули даже с возбуждением уголовных дел, из чего следовал логический вывод, что кто то из милицейских или прокурорских чиновников был в доле с похитителями. После приезда в Галюгаевскую Рокотова, явившегося под видом троюродного племянника Чубарова старшего, родственники заложников принялись изображать активность в поиске необходимых для выкупа сумм, дабы усыпить бдительность возможных наблюдателей и дать группе добровольцев время на осуществление задуманного.

К счастью, с боевой подготовкой казаков, в число которых вошел и местный священник отец Арсений, сложностей не возникло. Почти все они были охотниками, пятеро в разные годы отслужили срочную в ВДВ и морской пехоте, так что с оружием обращались на порядок лучше любого солдата срочника из мотострелковой дивизии. И главное – давно мечтали поквитаться с бандитами за последние несколько лет постоянного страха за своих близких.

Приезд Рокотова послужил катализатором.

За два дня он сформировал коллектив из пятнадцати человек, который занялся подгонкой снаряжения и пристрелкой оружия в песчаном карьере в паре километров от станицы.

Местные милиционеры в процесс подготовки боевой группы не вмешивались.

Даже наоборот – обещали предупредить казаков об опасности в случае появления в окрестностях станицы военных или стражей порядка сей стороны. Беспредел, который творили ичкерийские боевики начиная с девяносто первого года, всем уже смертельно надоел. И русским казакам, и обосновавшимся на Ставрополье ингушам, украинцам, грузинам, армянам, и даже самим чеченцам из равнинных тейпов.

Восьмого августа двухтысячного года закончился недельный период подготовки боевой группы...

Прибывшие с импровизированного полигона казаки занесли в дом оружие, ополоснулись во дворе и собрались в горнице, рассевшись вдоль длинного стола, уставленного кувшинами холодного морса и молока.

– Итак, – Рокотов на правах командира взял слово, – докладываем по порядку. Первая группа.

– В норме, – улыбнулся бородатый Толя Пышкин, за свое сходство с персонажем фильма «Особенности национальной охоты» прозванный Кузьмичом, – кучность стрельбы на уровне девятки десятки. К стволам уже все привыкли.

– Ага, – Влад отставил пустой стакан. – Как с гранатометами?

Пятнадцать казаков были разделены на три равных отделения. В каждом из них присутствовали гранатометчик с помповым «ГМ 94» [5], два снайпера, работающих на средние дистанции и вооруженные бесшумными винтовками ВСС «Винторез» [6], один боец с СВУ АС [7] и командир группы с автоматом ОЦ 14 «Гроза» модели 9/40 [8]. Сам Рокотов, также вооруженный «Грозой», осуществлял общее руководство и был шестнадцатым членом отряда.

Четверо казаков были левшами, что лишь способствовало ударной мощи подразделения и позволяло на марше контролировать и правую, и левую стороны без ущерба для боеспособности.

– Не очень выходит навесной огонь, – признался облаченный в рясу отец Арсений, бывший гранатометчиком первой группы – То недолет то, перелет...

– Это нормально, – сказал Виталий Янут, потративший два года на постижение премудростей обращения с базукой в пехотном батальоне, – чтобы нормально натыркаться, нужно месяца три. А у нас их нет. Я сам навесным через раз попадаю...

– Да, батюшка, это вам не кадилом размахивать, – хохотнул Вася Славин.

Отец Арсений ничуть не обиделся. Он единственный из всех присутствующих впервые взял в руки боевое оружие и смиренно переносил подначки более опытных казаков. Но отступать не собирался.

– Разговорчики, – проворчал Рокотов.

– Навесной можно вообще не отрабатывать, – весомо прогудел двухметровый Данила Лукашевич, – так и так на трехстах метрах мы с «Винторезом» справляемся. А дальше гранатомет не берет. И кривоствольных [9]пулеметов у чичиков нет.

– Это верно, – согласился Янут.

– Хорошо, – спокойно резюмировал Владислав, – с навесным понятно. А что со стрельбой на прямой дистанции?

– Без вопросов, – Кузьмич оторвался от стакана с молоком. – Точно по целям.

– Ну и славно. Пистолеты пулеметы опробовали?

Помимо основного оружия гранатометчики имели и складные «ПП 90М» [10].

– Тут всё в порядке, – ответил служитель культа. Его коллеги – Янут и Антон Соколов – синхронно кивнули.

– Переходим к снайперам. С «Винторезами» вы уже свыклись. Как с СВУ?

– До километра попадание вполне, дальше сложнее, – сказал командир третьей группы Алексей Веселовский.

– Нормально, – кивнул Рокотов, – дальше километра работают вообще единицы. А нам тысячи метров – с избытком. Мы не в соревнованиях участвуем. И рельеф местности вряд ли предоставит дистанцию больше километра. Основной упор – на поражение объекта на расстояниях в двести триста метров. Мы уже об этом сто раз говорили.

– На трехстах проблем вообще нет, – командир второй группы, брат похищенного Мити Чубарова Михаил положил на столешницу огромные кулаки.

– «ПСС» [11] и «МСП» [12] опробовали?

– Отстреляли по пять обойм, – Чубаров немного наклонился вперед, – и из «малышей» по десятку выстрелов. В ростовую мишень попадаем.

– Вот и замечательно, – Владислав откинулся на стуле. – Наша задача – не чудеса меткости демонстрировать, а дело сделать. В идеале – тихо прошли и так же тихо ушли, без единого огневого контакта. Хотя так вряд ли получится. Но боестолкновения надо все равно свести к минимуму. Пущай регулярные части мочиловым занимаются...

Если кто то из казаков и придерживался иного мнения, то вслух этого не высказал из опасений быть исключенным из отряда. С самого первого дня Рокотов навел железный порядок и предупредил соискателей высокого звания «мститель доброволец», что ему не нужны герои, желающие поскакать по горам в духе товарища Рэмбо.