Мистер Хорациус Кондор-младший, согласившийся отобедать в обществе нашего представителя в ресторане «Холборн», вначале воздерживался от ответов на задаваемые вопросы, но мало-помалу снабдил нашего представителя следующей информацией:
— Свое отношение к мистеру Арчибальду Куинси, Харкорт-Билдингс Темпл, я бы затруднился в точности определить.
Как он относится ко мне, мне не совсем ясно. Временами мы с ним бываем очень дружны, а временами он бывает со мной груб и высокомерен, будто я прямо какой-то жалкий секретаришка.
Утром в пятницу, двадцать восьмого, я не пошел в Харкорт-Билдингс к обычному времени, поскольку знал, что самого мистера Куинси там не будет, так как он договорился на десять утра взять интервью у мистера Пэрэбла для «Дейли Кроникл». Я позволил себе задержаться на полчаса, но он пришел только в четверть двенадцатого.
Меня он как бы не заметил. Минут десять, может и поменьше, он расхаживал взад-вперед по комнате, бранясь и чертыхаясь и пиная все, что встречалось ему на пути. Он поддал оказавшийся на его пути низенький ореховый столик так, что тот угодил мне по ногам, и я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы пожелать ему доброго утра, и после этого он, можно сказать, как бы очнулся.
«Ну как прошло интервью? — спрашиваю. — Удалось выудить что-нибудь интересненькое?»
«Вот именно, — отвечает он, — интересненькое! Прямо-таки очень даже интересненькое!»
А сам как бы сдерживается, знаете ли, произносит слова медленно и с растяжкой.
«Представляете, где он был вчера вечером?» — задает он мне вопрос.
«Ну как же, — говорю, — верно, в Кэкстон-Холл? На митинге, где требовали освободить мисс Клебб?»
Тут мистер Куинси потянулся ко мне через стол и приблизил свое лицо прямо к самому моему носу.
«Не угадали! — говорит. — Еще разок!»
Только мне было не до угадываний. Он больно зашиб меня столиком, и я уже слегка начал горячиться.
«Да будет вам в игры играть, к тому же с самого утра!» — говорю я ему.
«Он был в Эрлс-Корт! — восклицает мистер Куинси. — Танцевал танго с леди, которую подцепил в Сент-Джеймском парке!»
«Ну а что тут такого? — возражаю я ему. — Ведь он вовсе не часто позволяет себе развлечения».
Я решил, что ничего во всем этом особенного нет.
Но мистер Куинси пропустил мое суждение мимо ушей и продолжал:
«Тут появляется какой-то претендент — судя по моим данным, полный идиот, и сразу же между ними возникает драка. Пэрэбла забирает полиция, после чего он проводит ночь в арестантской при полицейском участке на Вайн-стрит!»
Здесь, видно, я, сам того не желая, ухмыльнулся.
«Смешно, не правда ли?» — язвительно замечает мистер Куинси.
«Так ведь в этом деле есть и комичная сторона, разве не так? — говорю я. — И что теперь с ним будет?»
«Меня волнует не то, что будет с ним, — отвечает мистер Куинси, — меня волнует, что будет со мной!»
Я решил, что он не в своем уме.
«Вы-то здесь при чем?» — спрашиваю.
«Если старик Уотерспун окажется в благодушном настроении и с головой у констебля до пятницы полегчает, возможно, я отделаюсь штрафом в сорок шиллингов и общественным порицанием. С другой стороны, — продолжал он, постепенно обретая рассудительность прежнего мистера Куинси, — если с головой у констебля лучше не станет, а печенка у старого Уотерспуна разболится, надо готовиться к тюремному заключению на месяц без права замены штрафом. Это если я буду вести себя как круглый идиот…»
Войдя, он оставил двери открытыми, что в дневное время у нас принято, поскольку наше помещение находится на самом верхнем этаже. И тут в нашу комнату вплывает мисс Дортон, секретарша мистера Пэрэбла. Меня она как бы не замечает. Падает в кресло и разражается рыданиями.
«Он уехал! — всхлипывает она. — Взял с собой кухарку и уехал!»
«Как уехал! — восклицает шеф. — Куда?»
«В Финджест, — бормочет она сквозь рыдания, — в свой загородный дом! Едва вы ушли, как тут же появилась мисс Балстроуд. Он пожелал удалиться от всех и пару дней пожить в спокойной обстановке. А когда вернется, сказал, что сам готов это сделать!»
«Сделать что?» — спросил шеф, по-прежнему пребывая в раздражении.
«Отсидеть пятнадцать суток, — всхлипнула секретарша. — Это убьет его!»
«Но ведь суд не начнется до самой пятницы! — воскликнул шеф. — Почему вы решили, что именно пятнадцать?»
«Так сказала мисс Балстроуд, — бормотала мисс Дортон. — Она говорила с мировым судьей. Он утверждает, что в случае неспровоцированного нападения всегда дается пятнадцать суток!»
«Но оно было как раз спровоцировано! — заявил шеф. — Начал тот, другой, он сорвал с мистера Пэрэбла шляпу. Мистер Пэрэбл защищался».
«Так она и сказала! — заверила мисс Дортон. — На что судья пообещал пересмотреть свое отношение. Но, видите ли… мы никак не можем найти того человека. А сам он, по собственному почину, разумеется, не возникнет».
«Должна же его знать девица, — сказал шеф, — та самая, которую он подцепил в Сент-Джеймском парке и с которой отправился на танцы. Ведь тот тип, должно быть, ее приятель».
«Да, но и ее мы также не можем нигде найти, — сказала мисс Дортон. — Мистер Пэрэбл даже имени ее не знает, вернее, не помнит».
«Так вы сделаете это, не правда ли?» — спросила она.
«Сделаю ли я что?» — переспросил шеф.
«Отсидите эти пятнадцать суток?»
«Но, по-моему, вы сказали, что он сам готов отсидеть?»
«Но ему никак нельзя, — сказала мисс Дортон. — Скоро здесь будет мисс Балстроуд. Нет, вы только представьте себе! Какими заголовками запестрят газеты! Подумайте, что будет с фабианским обществом! Что будет с процессом над суфражистками! Мы не должны допустить, чтобы он сел в тюрьму!»
«А как же я? — поинтересовался шеф. — Обо мне кто-нибудь подумал?»
«Для вас это совсем не так страшно, — говорит мисс Дортон. — К тому же при ваших связях вам удастся избежать газетной огласки. А в случае с мистером Пэрэблом этого ни за что на свете сделать не удастся».
Шеф, пребывая в не меньшей экзальтации, чем мисс Дортон, вскричал:
«По мне и это фабианское общество, и борьба за избирательные права для женщин, и всякие дома для бездомных кошек в Беттерси, равно как и всякая прочая подобная мура, — не что иное, как подлые уловки, чтобы…»
Тут мысли, не дававшие мне покоя, вырвались наружу:
«А зачем ему с собой кухарка?» — спрашиваю.
«Зачем нужны кухарки? — говорит мой шеф. — Чтоб готовить, зачем же еще?»
«Ерунда! — заявляю я. — Он всегда, что ли, берет с собой кухарку?»
«Нет, — отвечает мисс Дортон. — Постойте, постойте, прежде он всегда обходился услугами миссис Медоуз!»
«Леди, которую ищете, вы обнаружите именно в Финджесте! — говорю. — Сидят вдвоем, дружка напротив дружки, изысканным обедом наслаждаются».
Тут шеф хлопает меня по спине и помогает мисс Дортон подняться с кресла.
«Возвращайтесь, — говорит, — и телефонируйте мисс Балстроуд. Я заеду в половине первого».
Мисс Дортон в состоянии некоторого оцепенения покинула нас, а мне шеф дал соверен, сказав при этом, что остатком дня я могу распоряжаться по собственному разумению.
От миссис Медоуз, вдовы покойного капрала, кавалера ордена «Крест Виктории» Джона Медоуза, проживающей в Тербервилле, Букингемшир, мы получили следующие сведения через нашего местного представителя:
— Вот уже несколько лет, как я служу у мистера Пэрэбла, мой домик всего в миле от его загородного дома, потому мне нетрудно за ним приглядывать.
Мистер Пэрэбл любит, чтоб в доме всегда все было готово к его приезду, на случай если он захочет сюда наведаться. Иногда он оповещает меня заранее, а иногда и нет. И вот в конце прошлого месяца — вроде как будто в пятницу — внезапно он сюда и приезжает.
Обычно он приходит пешком от станции в Хенли, но тут заявился в наемном экипаже, а с ним женщина молодая и с сумкой, — как он сказал, его кухарка. Обычно я все делаю для мистера Пэрэбла и, когда он там живет, остаюсь в доме ночевать. Но, по правде говоря, я обрадовалась приезду кухарки. Сама-то я в этом деле не очень, еще муженек мой покойный это часто отмечал, ну я и не отпираюсь. А мистер Пэрэбл, как бы в виде извинения, добавил, что в последнее время у него что-то нелады с желудком.