Диана Уинн Джонс

Дикий Роберт

1

У Хезер было плохое настроение. Её велосипед сломался как раз в начале летних каникул, и это значило, что съездить в деревню к своей подруге Джанин она не сможет. Поскольку до деревни было пять миль, Хезер предстояло либо проделать их пешком, что вместе с возвращением составило бы десять, либо сидеть дома. Вообще-то, обстановка дома мало напоминала домашнюю — ну, или, по крайней мере, летом. Дело в том, что Хезер жила в старинном замковом поместье Каслмейн, так как её родители работали там кураторами. Летом каждый день в половине двенадцатого автомобильная парковка возле старых конюшен начинала заполняться машинами, автобусами и маршрутками. Из них высыпали туристы и разбредались по замку и прилегающему к нему парку. В итоге не оставалось практически ни одного уголка, где можно было бы от них скрыться. У Хезер не было братьев или сестёр, с которыми можно поиграть, а родители были слишком заняты, проводя экскурсии и разбираясь со всякими внештатным ситуациями, чтобы составить ей компанию.

В тот день Хезер напутала со временем. Она подняла глаза от книги, которую мрачно читала с самого завтрака, и взглянула на часы. Почему-то ей показалось, что на них пол-одиннадцатого.

«Отлично», — подумала Хезер. У неё в запасе оставался целый час, чтобы успеть добраться до одного из своих тайных укрытий, пока поместье не оккупируют туристы. Хезер решила, что поднимется на старую смотровую башню: туристов туда не пускали, поскольку считалось, что для большого скопления людей она не безопасна. Хезер рассчитывала, что сможет там спокойно почитать или полюбоваться на холмы и поросшую лесом долину, пока будет обедать. Конечно, с Джанин было бы веселей, но башня тоже неплохой вариант: туристов из неё не видно и почти не слышно.

Но перед башней следовало запастись бутербродами. Хезер прошла в маленькую кухню, находившуюся за огромной оштукатуренной кухней, которую показывали туристам, и открыла холодильник.

— Блин!

Выбор был не богат: тунец или колбасный фарш. И у них опять закончились помидоры. За помидорами или фруктами надо было идти в сад и упражняться в вежливости с грубым старым мистером МакМанусом, садовником. Хезер решила, что сегодня не готова иметь дело с его отвратительным характером. Лучше вместо этого заглянуть к миссис Миммз, которая держит маленький магазинчик для туристов, и попросить у неё чипсов или печенья. Мистера МакМануса Хезер ненавидела ещё больше, чем колбасный фарш.

Она сделала себе шесть бутербродов с тунцом и сложила их в сумку. Забирая из кухни для туристов свою книгу, она услышала громкие голоса и скрип подъезжающих колёс, которые проникали даже сквозь толстые оштукатуренные стены.

— О, нет!

Хезер выбежала в крытую галерею, возвышающуюся над парковочной площадкой. Сквозь ромбовидные окна было видно, что на стоянке уже довольно много автомобилей и, по меньшей мере, один автобус. Пока Хезер смотрела, на площадку лихо въехал ещё один автобус, из которого тут же хлынула толпа людей с фотоаппаратами.

— Почему они все так рано?! — в отчаянии воскликнула Хезер, всё ещё не догадываясь, что напутала со временем. Она поняла, что уже не успеет в магазинчик миссис Миммз, до того как эти люди из автобуса наводнят его, чтобы купить мороженое.

Хезер решила идти сразу в башню и, повернув назад, через какое-то время оказалась в высокой внутренней галерее, расположенной над круглым залом. Внизу возле стены находились каменные ступени, ведущие в башню. Но было уже слишком поздно. Ещё на подходе к галерее Хезер услышала шарканье туристов и звучный голос её папы:

— Сейчас мы находимся в старой части замка. Она была построена первым бароном, Хью Толлером, в начале XII века. Эти каменные ступени позади меня ведут в смотровую башню, построенную сыном Хью Толлера, Вильямом.

Хезер перегнулась через балюстраду и посмотрела вниз на скопление голов возле её папы. Тот увлечённо рассказывал, поставив ногу на каменные ступени. Как раз в тот момент, когда Хезер перевела на него взгляд, он отработанным жестом выбросил руку вперёд и ловко перехватил какого-то мальчишку, пытавшегося незаметно прошмыгнуть за красный канат ограждения, натянутый перед ступенями.

— Извини, сынок, но тебе туда нельзя. Башня небезопасна, поэтому страховку нам никто не даст. К 1150 году замок был уже достаточно большим…

Хезер отвернулась.

— Овцы, — пробормотала она. — Проклятые овцы мешают пройти.

Она знала, что папа может заливаться соловьём до самого прихода мамы или другого гида со следующей группой. От башни она была теперь отрезана, а центральный холл уже наверняка заполняли толпы туристов, ожидающих своей очереди подняться по главной лестнице.

Хезер нырнула в боковой проход и побежала. Если она пройдёт через Длинную галерею и Зал Кровной Вражды, то, возможно, успеет добраться до задней лестницы раньше туристов. Бледные укоризненные лица покойных Толлеров молча взирали на неё из толстых позолоченных рам, которыми были увешаны стены Длинной галереи. Хезер пронеслась по отполированному полу и как раз собиралась свернуть в Зал Кровной Вражды, когда снова услышала знакомое шарканье. На этот раз среди него звучал голос мамы:

— А сейчас мы входим в небольшую галерею, известную как зал Кровной Вражды. Своё название он берёт из знаменитой вражды двух семейных ветвей: Толлеров, чьи портреты находятся слева от вас, и Франсеев, чьи портреты справа. Распря между ними длилась на протяжении почти ста лет…

— Ещё больше проклятых овец! — пробормотала Хезер.

Она развернулась и посмотрела на большие часы над портретом Сэра Френсиса Толлера, склонившегося перед королевой Елизаветой Первой. Часы показывали без пяти двенадцать. Только теперь Хезер, наконец, поняла свою ошибку.

— Вот блин! — выругалась она. — Ненавижу туристов! Ненавижу жить в Каслмейне!

Она вернулась назад через Длинную галерею и стала спускаться по главной лестнице. На середине ей встретилась очередная партия туристов, поднимающихся наверх. Это было как попасть против течения. Хезер развернулась и, извиваясь, начала боком протискиваться вниз к центральному холлу. Там с первого взгляда стало ясно, что магазинчик до отказа забит туристами и у миссис Миммз нет времени даже ей кивнуть, не говоря уже о том, чтобы угощать печеньем. Хезер мрачно поплелась на улицу. Мистер Миммз, проверявший за столом у входа билеты, нашёл время улыбнуться и кивнуть ей, но к тому моменту настроение у Хезер было уже безвозвратно испорчено.

Выйдя из замка, она уныло побрела в парк. Несколько девочек и мальчиков её возраста ели там мороженое, кидая обёртки прямо на гравийные дорожки.

— У себя дома, небось, так не делают! — буркнула Хезер, обходя ребят стороной.

Её целью был обнесённый стеной сад, где обычно обретался мистер МакМанус. Поскольку всё и так шло хуже некуда, можно было попросить у него до кучи и помидор.

Окружённый стеной сад почему-то пользовался особой любовью среди пожилых пар. Проходя мимо одной из них, Хезер услышала, как дама говорит: «Смотри, Гарри. Это та самая бесшипная роза». Потом ей встретилась группа сразу из двух пар, где мужчина читал остальным лекцию о том, как правильно подрезать розы. А в третьей по счёту паре пожилая дама возмущённо кудахтала: «Нет, ну кто же так сажает розы! Если бы здешний садовник работал у меня, я бы живо указала ему на дверь!»

Хезер была уверена, что мистер МакМанус прекрасно её слышит из своего угла.

Когда она его нашла, он так остервенело полосовал граблями клумбу, словно представлял на её месте горло той самой дамы.

— Пошла вон! — рявкнул он.

— Но я только хотела попросить… — начала Хезер.

— Устанавливают здесь свои порядки, топчут мои лужайки, мусорят на мои дорожки, — бурчал мистер МакМанус. — Орут, клянчат…

— Я здесь не при чём, — возмутилась Хезер. — Я тоже терпеть не могу этих туристов!