– Давелиец, напавший на меня, болен и нуждается в помощи, не так ли? – поинтересовалась я с показным сочувствием и патетически добавила: – Поэтому я не могу молчать!

Раз я злая, как он утверждает, постараюсь быть доброй, хотя бы на словах.

У вампира было такое лицо, что еще мгновение – и он начнет аплодировать. Переиграла-таки…

– Прекрасно, леди, что вы настолько гуманны, что переживаете о том, кто едва не убил вас, – похвалил он ехидно. – Но не стоит, поверьте. Его поймали и передали в руки целителей душ.

Сложно передать мое удивление: поймать вампира может лишь другой вампир или оборотень. Магу по силам только противостоять и убить.

Прошлой ночью мне невероятно повезло: напавший не ожидал, что девушка даст отпор. И я бы его не дала, если бы не зелье Мадлен, которое заморозило эмоции и не позволило запаниковать.

– Хорошо, раз вампира поймали, буду молчать, – легко согласилась я.

Пора заканчивать фарс и покидать «гостеприимного» управляющего.

– Отлично, тогда подпишите договор о молчании. – И господин Грегерсон впихнул мне в руки бирюзовый бланк, на котором золотились магические печати. – Обратите внимание на третий пункт – возможно, вы передумаете и все же согласитесь работать в клубе.

Естественно, я невольно прочитала первым указанный абзац. Прочитала и моргнула, не веря глазам. Нет, строчки не расплылись, слова не изменили значения.

Мне не предлагали продавать несколько глотков крови за вечер энергетически обессиленным вампирам. О нет, предложение было щедрым, неожиданным…

И незаконным.

– Третий пункт нарушает законодательство моей страны и устав университета.

– А законы Давелийской империи – нет, – снисходительно улыбнулся управляющий. – Можете спокойно подписывать.

– Спасибо, не заинтересована.

– Вчера вы готовы были подставить шею ради денег, а сегодня отказываетесь работать по профессии?

Удивление его казалось неподдельным.

Спрашивать, откуда ему известно, что учусь на мага грез, я не стала. Значок студентки факультета иллюзий оставить в комнате я не могла – без него не пройти на территорию студгородка. Уверена, мой спаситель преспокойно, не терзаясь угрызениями совести, обыскал сумку. Хорошо, что хоть документы я с собой не брала: идя в клуб нелюдей, я не собиралась позорить свой род.

– Простите, мне дорого обучение в КУМе. Если узнают, что я работаю у вас, меня тотчас исключат. А потом я еще буду иметь проблемы с магическим надзором.

– Пятый пункт прочитали? – невозмутимо уточнил вампир.

Я опустила взгляд. «Клуб «Полнолуние» в лице его управляющего Арка Грегерсона предоставляет (пустое место для имени и фамилии) право и возможность сохранить анонимность во время выступлений».

– Заманчиво, но нет.

– Ладно, сделаем так. – Управляющий потерял терпение и достал из кармана черного пиджака магическое перо. – Ваше имя, леди?

– Эле… – Я запнулась. О боги, я чуть не назвала настоящее имя! – Элли Ким.

Псевдоним я придумала еще вчера, сократив известную фамилию и взяв просторечный вариант имени. Родные и друзья зовут Элеярой или Элеей, и только одна из нянюшек в детстве ласково – Элли.

Почеркав договор, вампир протянул его с исправлениями.

– Ознакомьтесь. Теперь пункт о работе – всего лишь дополнение к обещанию молчать. Если в течение семи дней вы не подтвердите, что готовы работать иллюзионистом, предложение будет аннулировано.

Подпись Грегерсона уже стояла, и я, бегло просмотрев исправления, размашисто начертала свою.

– Не подписывай!

Крик со стороны двери испугал, и слабый укол магического пера я почти не почувствовала. Капелька крови подтвердила мою выдуманную подпись, даже с псевдонимом делая договор законным. Перечеркнутое, помарки исчезли, цвет бумаги сменился на светло-зеленый, сам документ раздвоился на два экземпляра.

И один из них выхватил мужчина, ворвавшийся в комнату.

– Арк, я ведь просил тебя! – прорычал он гневно, читая мое соглашение с управляющим.

Я же напряженно смотрела на него, смутно понимая, что мы с ним встречались. Но где? И когда?

И на вид жесткие волосы падали на высокий нахмуренный лоб тугими полукольцами. Темные брови контрастировали с песочной шевелюрой, но незнакомцу шло. Острые скулы и нос, подбородок с ямочкой казались какими-то хищными. Он – оборотень? Тогда какое ему дело до того, что я подписываю? На какой-то миг я испугалась, что за мной явился маг из надзора, чтобы арестовать. Уже только за попытку нарушить закон.

Блондин оторвался от договора. Пронзительно-синие глаза смотрели на меня напряженно.

– Ты собираешься работать в клубе, Элли?

Драгоценный ультрамарин на белом холсте… Притягательная бездна неба… Я вспомнила! Это он не дал мне упасть, когда столкнулись в клубе. И он же не позволил вампиру осушить меня.

Мой спаситель – оборотень? Малоприятное открытие. Пугающее и…

Минуточку! Он обратился ко мне по-свойски, по имени и на «ты»? А не обнаглел ли он?!

Леди не ругаются, леди выше всяких оскорблений и игнорируют грубиянов, зато мысленно могут ругаться как угодно.

Мягко улыбнувшись, произнесла смущенно:

– Простите, после нападения у меня что-то не то с памятью… я забыла, когда нас представили, господин…

На губах управляющего заиграла кривая улыбка.

Блондин же невозмутимо ответил:

– Джаред, для тебя просто Джаред. Через пять минут выходи на крыльцо черного хода – я отвезу тебя к воротам студгородка.

Я опешила, дар речи пропал от вопиющей наглости.

Не давая мне возможности отказаться, блондин вышел из комнаты, оставив управляющему экземпляр договора, который читал.

– Итак, леди, у вас есть семь дней, чтобы хорошенько подумать, хотите работать в «Полнолунии» или вам не хватит смелости.

Откровенное подначивание, такое точно не стоит внимания. Хотя нет, надо ответить его же монетой – игрой на нервах.

– Вы нанимаете меня, не зная мой уровень как иллюзиониста? А вдруг я слабачка, которая пришла в КУМ не за знаниями, а в поисках мужа? Или же полная бездарность в иллюзиях, напрочь лишенная воображения?

Пока я говорила, управляющий сворачивал трубочкой свой экземпляр договора.

Когда замолчала, он произнес всего одно слово:

– Волосы.

Миг недоумения, а затем я покраснела. Волосы? Он видит их настоящий цвет сквозь иллюзию? Какой кошмар!

Изменение цвета стало моей первой иллюзией, и разучила я заклинание еще в пятнадцать лет. Я была рыжей в стране, где этот цвет считался плебейским. И какой рыжей! Не золотисто-рыжей, как спелое зерно, и не благородно оранжевой, как солнышко. По словам известной художницы, мои волосы красно-коричневые, грязно-невнятные, как спинка жука-рогача. Неудивительно, что я предпочла иллюзию темно-русых волос настоящему цвету.

То, что управляющий об этом знает, выдает его с головой. Он – не просто высокого происхождения, как решила, рассматривая его внешность. Он – аристократ из дома, приближенного к императору.

– Вы – высший? А почему управляете клубом?

Я не подумала, правда, не подумала. Сказала то, что первое пришло в голову. И оно, судя по сузившимся глазам собеседника, совсем ему не понравилось.

Ой, это тайна? Он все-таки внебрачный сын, притом одного из темных герцогов? Изгнанник? Скрывается под обликом «давелийского господина», милостиво почтившего своим визитом столицу завоеванного королевства?

– Леди, вы мне льстите. Увы, объяснения просты: через час после того, как вы вырубились, иллюзия слетела, – со снисходительным смешком пояснил Грегерсон.

Я открыла рот, чтобы возразить, и тотчас закрыла. Это мой шанс исправить ошибку. Ведь если Грегерсон прячется в Латории, девчонка, знающая, что он высший, в свидетелях ему не нужна.

– Ох, простите… Я не подумала об этом.

Как и он не подумал, что иллюзия могла и не слететь, если она автономна: завязана не на сознание и резерв мага, а на внешний накопитель. Пока на мне жемчужные серьги, я – темно-русая кареглазая девушка без веснушек.