Они добры, отзывчивы и кротки…

Средь них бывают умные весьма…

Графиня

Зато от этой чертовой красотки

Вы все лишились начисто ума!..

Корнюде прыгает на подножку дилижанса последним.

Корнюде

(кучеру)

Что скажете, месье?

(Кивает на пассажиров.)

Как вам, ребятки?

Кучер

(равнодушно)

Обычные. Такие же, как все.

Корнюде

(в зал)

Ну что ж, эксперт сказал, что все в порядке!

Тогда в дорогу!

(Кучеру.)

Трогайте, месье!..

За окошком дилижанса бегут заснеженные равнины Нормандии. Однообразие пейзажа и мерное покачивание дилижанса соответствуют настроению пассажиров: они сонливы и скучны, хотя изредка обмениваются малозначащими замечаниями.

Г-н Луазо

(уныло)

…И эдак нам трястись аж трое суток!

Мадам Луазо

(капризно)

Пусть кто-нибудь расскажет анекдот!..

Все взоры почему-то обращаются к Корнюде.

Корнюде

(виновато)

Я знаю полтора мильена шуток,

Да что-то ни одна на ум нейдет!..

Г-н Ламадон

(философски)

Да, времена сегодня не для шуток!..

Мадам Ламадон

(поддерживает)

Поганые сегодня времена!..

Г-н Луазо

(глядя в окошко дилижанса, тоскливо)

В Нормандии пейзаж угрюм и жуток…

Корнюде

(уточняет)

…Особенно когда идет война…

Графиня всхлипывает, Граф с беспокойством поворачивается к ней.

Граф

Ты плачешь?

Графиня

(грустно)

Плачу. Разве это странно?..

Граф

(успокаиваясь)

Поплачь. Но от рыданий воздержись!.

Графиня

(рыдает)

Ах, Граф!.. Мы уезжаем из Руана,

Где прожили практически всю жизнь!.

Граф

(пытается казаться беспечным)

И что же?! Мы платком ему помашем!..

Но клином не сошелся свет на нем!..

(Делает неопределенный жест.)

Мы там… в туманной дымке… за Ла-Маншем.

Продолжим жизнь. Иль новую начнем!..

Г-н Ламадон

(поддерживая Графиню, драматически)

Какое униженье и обида!.. Разор и беззаконие кругом!..

Король напуган. Армия разбита.

Вся Франция под прусским сапогом…

Г-н Луазо

Да, армии конец. А ополченье…

Там каждый третий — если не второй –

Нуждается в усиленном леченье:

Гастрит, желтуха, оспа, геморрой!..

Г-н Ламадон

(раздраженно)

Сильны вояки, черт бы не видал их!..

А кто они, откуда?..

Г-н Луазо

(хихикает)

О-ля-ля!

Чиновники, рантье из захудалых,

Аптекари, врачи, учителя…

Мадам Луазо

Когда они шагают на ученья,

Я у окна стою и слезы лью.

Смотреть ученья их — и то мученье,

А каково же видеть их в бою?!.

Внезапно в разговор вмешивается Пышка, до этой поры не произнесшая ни звука.

Пышка

(взволнованно)

Боюсь, мои слова высокопарны,

Но это же природе вопреки –

Чтоб шли на фронт не молодые парни,

А слабые больные старики!..

Уж кто оборонять и должен стойко

Отечество — так это молодежь!

Г-н Ламадон

(машет рукой)

От нашей молодежи мало толку,

Один патриотический галдеж!..

Пышка

(растерянно)

Но почему же — мне одно не ясно! —

Лишь только в тех и жив патриотизм,

Кого терзают язва или астма…

Или подагра… или ревматизм?..

Мадам Ламадон

(издевательски)

А где буржуазия — соль Европы?!.

Куда девались наши буржуа?!.

Корнюде

(ровно)

Да у своих каминов греют жопы,

Телятину с брусникою жуя!..

Слова Корнюде повергают присутствующих в шок. Повисает пауза. Первым приходит в себя Граф.

Граф

(Корнюде, с укоризной)

Ну ладно — мы, но дам хоть уважайте!..

Нe очень-то изящный оборот!..

Корнюде

(разводит руками)

Прошу простить, но в этом дилижансе

Я представляю грубый наш народ!..

(Примирительно.)

Но, чтоб не вызвать ругани потопа,

Беру словцо скандальное назад…

И обязуюсь вместо слова «жопа»

Произносить в дальнейшем слово «зад».

Вернемся ж к нашим доблестным мужчинам!..

Что делают они в виду беды?..

Сидят в особняках, прижав к каминам

Свои — прошу прощения! — зады!..

Г-н Ламадон

(негодуя)

А где ж сопротивление народа?..

Где нации достоинство и честь?..

Г-н Луазо

(хихикает)

Народ — на страже сада-огорода…

Ну у кого они, конечно, есть!..

Пышка

(звонко)

Неправда!.. Что касается народа –

Не надо заниматься ловлей блох!..