– Да-да, знаю, – кивнула я и меланхолично изрекла: – Мои глаза прекрасны и невинны, как утреннее небо, а золотистые локоны, что так естественно вьются, хотя завивали мне их с самого утра, прелестно обрамляют моё милое ангельское личико.
Хизер засунула два пальца в рот и сделала вид, что её тошнит.
Мама, не поняв сарказма, воодушевлённо улыбнулась и застегнула мне верхнюю пуговицу на кардигане.
– Александра… Эван обязательно высоко оценит то, как чудесно выглядит его невеста.
– Лекса не его невеста! – вставила Хизер, рисуя маркером череп на своём запястье. – И не дай бог.
– Да-да… – Я взглянула на часы. – Может, пойдём уже?
– Ужин в пять. Сперва заедем за подарком Эвану, – отозвалась мама, отбирая у Хизер маркер. – Отец присоединится к нам позже. Машину сейчас подадут.
– Что?! – Я так резко выпрямила спину, точно в голове больно ударили в гонг и щедро потянули за позвоночник.
– У отца много работы, милая, ты же знаешь. Выборы на носу.
– Я не об этом! – перебила я, с трудом сдерживая возмущение. – Что значит – ужин в пять? Почему на час позже?!
Мама натянуто улыбнулась и наконец выиграла сражение с младшей дочерью – отобрала у неё маркер.
– Александра, ты спешишь куда-то? – Голубые глаза моей матери подозрительно сузились, а значит, пора давать заднюю.
– О нет, что ты, – покладисто улыбнулась я в ответ. – Всё отлично. Поехали за подарком Эвану.
– Какие вы обе одинаковые! Б-р-р… аж жуть берёт! До тошноты! – проворчала Хизер и первая вылетела из дома, громко заорав на всю территорию нашего особняка: – МОЯ СЕСТРА ПОЛНЫЙ ОТСТОЙ! САМЫЙ ОТСТОЙНЫЙ ОТСТОЙ В МИРЕ!
– Хизер! Что это за слова?!
– Да-да… – кивнула я и зашагала следом. – Полный отстой.
17.05
Ресторан «Culina, Modern Italian».
Лос-Анджелес, Калифорния
– Ну и где этот жирдяй?!
– Хизер! – одёрнул мою сестру отец. – Не смей так говорить о сыне мистера Брауна!
Форест Вудвилл – ну а это мой папа. Выглядит так, точно сейчас носом в тарелку свалится, но при этом марку на публике держит. Даже галстук ослабить не желает; затянул на самом горле удавку за пару сотен баксов так, словно ему это удовольствие доставляет.
Самоотверженный человек, надо сказать! А ещё он член конгресса США, представитель демократической партии и сенатор штата в придачу. Та ещё профессия, вам скажу. Особенно когда на носу выборы в верхнюю палату.
Отец провёл ладонью по волосам, проверяя укладку, и кивнул моей матери, вверяя ей немедленно разобраться с поведением младшей дочери, так как семейство Браунов только что перевалило через порог изысканного зала ресторана.
Эван Браун. Вот вообще нет желания вам его представлять.
Хизер права на его счёт – занудливый, самовлюблённый и необъятный. Эдакий маменькин сынок, выросший на лучшей выпечке французской кухни – его бабушка и дедушка живут в Париже. А оба родителя являются акционерами и входят в совет директоров крупной финансовой компании. И так, к слову, эта компания занимает седьмое место в рейтинге по версии Forbes. Большего я не знаю. Хотя мама каждый раз и пытается заставить меня вникнуть в суть всякой там рыночной капитализации и суммарных активов… Понятия не имею, что всё это значит. Зато знаю, что парень, которого спихивают мне в мужья, только что задел своей пятой точкой один из столиков и уронил на пол ведёрко с шампанским.
А я всё сижу и улыбаюсь, глядя на своё объёмное неповоротливое будущее.
– Привет, Ксандра, – пропыхтел Эван, краснея от нижней складки подбородка до кончиков лопоухих ушей. – Отлично выглядишь! Как всегда!
– Спасибо. Ты… ты тоже. Как всегда, – улыбнулась я, наигранно хлопая ресницами, споря с самой собой, насколько быстро в этот раз внимание моего жениха переключится на меню.
Да вот же оно! Коричневая папка с золотистыми буквами уже прикрыла его пухлую физиономию размером с футбольный мяч.
Я взглянула на часы. Времени совсем не осталось. И если не успею, то можно заказывать надгробную плиту. Без шуток.
– Ксандра, что ты будешь? – Карие глаза-жуки Эвана показались из-за меню.
– Почему ты зовёшь её «Ксандра»? – тут же отреагировала Хизер, произнеся моё и без того сокращённое имя самым отвратительным образом. – Она не любит, когда её так называют.
– Хизер! – зашипела на неё мама.
– Она моя невеста, – невозмутимо отозвался Эван, тряся щеками, как перекормленный питбуль, – как хочу, так и называю, мелкая.
«Ага, ещё языки друг другу покажите. Вы же на одном уровне развития».
– Тогда почему бы тебе не называть её просто: «Мой единственный шанс в жизни»? Или: «Твоему мужу так повезёт. Жаль, что мне им не стать»? – предложила Хизер, невинно улыбаясь.
– Хизер! – громче зашипела мама. Она считает, что Эван для меня отличная партия, точнее для нашей семьи, а отец… ну, он, в общем, мы с ним не часто общаемся, так что в этих делах он полностью доверяет маме.
Почему меня так стремительно пытаются выдать замуж за богатого интеллигента, думаете вы? Подождите ещё немного. Скоро мы до этого доберёмся.
– Как насчёт начать… м-м… с карпаччо?
– Отлично, – кивнула я, натянуто улыбаясь Эвану.
И так каждый раз. Я уже знаю, что будет дальше: он закажет целый стол еды и будет пихать мне в рот по куску того, что ест сам. О да! И этот пухляк абсолютно уверен, что у нас с ним одинаковые вкусы! А значит, я идеально ему подхожу.
Вот и сейчас происходило то же самое… Сначала карпаччо, затем ещё с десяток различных закусок, после чего перешли к горячему…
– Филетто ди майале! – объявил название блюда Эван, протягивая мне на вилке кусок свиной вырезки. – Просто пальчики оближешь! Попробуй, Ксандра! У этого блюда божественный вкус!
Я чувствовала на себе взгляд отца. Он следит за мной. Всегда следит. Потому что только полной идиотке может понравиться этот упырь, помешанный на еде! Наследник миллионов! Идеальная партия! Тьфу!
Эван потряс вилкой, и несколько капель соуса расползлись по белоснежной скатерти.
– М-м? Ксандра, скорее! Пробуй!
– Что это за соус? – я смотрела на вилку.
– Медово-ореховый, – улыбнулся Эван, сверкнув куском салата в передних зубах.
Я одарила его тяжёлым взглядом и посильнее сжала челюсти, чтобы прямо сейчас не дать полную объективную характеристику этому олуху напротив.
– У Лексы аллергия на орехи, идиот! – пришла мне на помощь Хизер. – Она сто раз тебе говорила. Смерти её хочешь?
– Хизер! Это последнее предупреждение! – пригрозил отец тем тоном, против которого ни у кого нет шансов. Так что даже Хизер уткнулась носом в тарелку.
А я всё молчала, чувствуя, как шкала терпения добирается до верхней отметки. Хотя никакого «взрыва» на сегодня точно не планировала.
Глубоко вздохнула и вновь взглянула на часы – без пятнадцати шесть.
«Ну здорово…»
– Куда-то спешишь? – с полным ртом свиных медальонов промямлил Эван.
– Эм… нет. Не ем после шести.
– А, это правильно, – закивал Эван и вдруг просиял: – Но у тебя ещё есть целых пятнадцать минут! Можно перейти к десертам! Официант!
О боже…
Тот момент, когда хочется шлёпнуть себя по лбу.
– Ксандра, попробуй вот это! – Новый кусок чего-то там появился на вилке Эвана, и вилка стремительно летела ко мне в рот. Пришлось прожевать. – А теперь вот это.
– Спасибо, Эван, но мне не хочется.
Глаза Эвана выпучились, как у огромной жабы:
– Нет! Это ризотто божественно! Ты должна его попробовать!
– Я правда не хочу, – с нажимом ответила я, всё ещё заставляя себя улыбаться.
– Попробуй хоть чуть-чуть, Ксандра!
– Нет, спасибо. – Сложила руки на коленях и с преувеличенным интересом оглядела зал, как вдруг вилка Эвана оказалась перед самым моим лицом, пухлые пальцы надавили на щёки и впихнули в мой приоткрывшийся рот ризотто.
Сбоку послышался свист Хизер. Моя мама нервно усмехнулась. Взгляд отца говорил: «Проглоти и скажи спасибо!» А чета Браунов с умилением глядела на сына.