Но прежде чем кончик его хвоста пришёл в соприкосновение с кнопкой, раздался голос:

— Я ПОТОМ ВСЁ ОБЪЯСНЮ. НА КОНУ СУДЬБЫ МИРА.

Рука схватила молоко, которое я берёг так долго, и потянула к себе. Я только успел заметить, что она принадлежала какому-то благообразному господину. Но тут пространственная дыра, через которую она проникла, схлопнулась, — и всё исчезло.

— МОЁ МОЛОКО! — завопил я.

— Он же сказал, что объяснит всё потом, — напомнил профессор. — Я склонен ему верить.

Меж тем пространственная дыра снова открылась. Голос крикнул: «ЛОВИ!», и в меня ракетой полетел пакет.

Но, к счастью, молоко угодило мне прямо в живот — я непроизвольно прикрыл его руками и поймал при этом пакет.

— Ну вот, — сказал профессор. — Теперь снова всё нормально.

— Но он же сказал, что объяснит всё потом, — напомнил я. — А это какое-то слишком краткое объяснение.

— Это ещё «потом», — возразил Стего. — Ещё только «сейчас». А «потом» — это «потом».

Он снова принялся переставлять камушки и верёвочки на крышке машины времени.

— Итак, — сказал он наконец, — координаты расчётной точки введены. А теперь — стартуем навстречу твоему завтраку!

— …Ты хочешь сказать, что за окном нашего дома висит воздушный шар со стегозавром в корзине? — спросил я отца.

— Вовсе нет, — ответил он. — Сейчас вы всё поймёте.

— А я думаю, кто-то из тех вампиров втайне очень страдал, — мечтательно добавила сестрёнка. — Он был прекрасен, одинок, и никто его не понимал.

— Нет, — отрезал мой отец. — Таких там не было.

— НЕ УГОДНО ЛИ НАЖАТЬ НА КНОПКУ? — осведомился профессор Стего.

Я нажал красную кнопку. В ушах у меня раздался шум времени, и вот я обнаружил, что наша корзина проплывает над перекрёстком Маршалл-Роуд и Флетчер-Лейн. Я разглядел внизу наш дом. Разглядел велосипеды на заднем дворе. Разглядел кроличью клетку.

— Приехали! — закричал я. И похлопал профессора Стего по пластинам на хребте.

— Ну что ж, — отозвался он. — Было очень приятно с тобой путешествова-а-а-А-А-А…

Он не закончил фразы, потому что в этот момент послышался уже знакомый мне тумм… тумм… и, прежде чем я успел нажать красную кнопку, мы вместе с воздушным шаром и всем прочим оказались втянуты на огромную металлическую палубу летающей тарелки, на которой толпились зеленоватые ребята, сочившиеся каплями и хмуро смотревшие на нас во все глаза. Которых у них вообще-то было в избытке.

— Ага! — закричали сразу несколько липких зеленоватых ребят. — Думал, удрал от нас?! Как бы не так! Ну, теперь отписывай нам свою планету, чтобы мы могли ею заняться. Для начала мы выдернем все деревья и поставим на их место пластмассовых фламинго из задних дворов.

— Зачем?!

— Нам нравятся пластмассовые фламинго. Мы считаем, что это самые изысканные и утончённые произведения искусства, которые Земля когда-либо производила. И чистить их легче, чем деревья.

— А ещё мы заменим облака на ароматические свечки.

— Они нам тоже нравятся, — пояснил липкий зеленоватый тип, ни дать ни взять комок соплей.

— А ещё нам расписные тарелочки нравятся! — сказал кто-то ещё. — Мы поместим расписную тарелочку там, где сейчас торчит луна.

— Реально большую тарелочку. С изображениями самых красивых мест Земли.

— А потом заменим все красивые места Земли на расписные тарелочки с изображениями красивых мест. Ну вот, скажем, вместо Эйфелевой башни будет возвышаться огромная тарелка с изображением Эйфелевой башни. А вместо Австралии мы разместим такую по-настоящему серьёзную тарелищу с рисунком Австралии.

— И заменим все ваши горы на вышитые подушечки, — восторженно пискнул самый маленький из них, весь в каплях.

— Мы кое-чему научились со времени нашей последней встречи, — заявили капельники, прилипшие к стене. — Оборотись, и ты увидишь, что дверь, через которую ты в прошлый раз убежал от нас в пространственно-временно?й континуум, теперь надёжно закрыта.

Дверь и вправду оказалась закрыта. На ней висел огромный висячий замок и табличка, на которой тревожными красными буквами было написано:

Ещё её окружали цепочки, лента с подписью:

и листок, гласивший

Побег был невозможен.

— А ещё нам придётся отключить вашу машину времени.

Я бросил взгляд на профессора. Твёрдые пластины у него на спине опали, а хвост — ну, он не то чтобы поджал его, потому что хвост стегозавра так просто между ног не просунешь, но если бы Стего мог, он бы, без сомнения, так и сделал.

— Мы отследили ваши прыжки по пространству-времени, — заявила гроздь инопланетных капель, стоящая перед экраном.

— А теперь смотри, что произойдёт, когда я нажму грандлдорфер, — заявил особо мерзкий инопланетянин, наполовину висящий на стене напротив большой, сияющей чёрной кнопки.

— Это же кнопка, — заявил я.

— Не говори ерунды, — заявила гроздь капель. — Это просто грандлдорфер, в честь нашей любимой тётушки Несси Грандлдорфер.

Особо мерзкий инопланетянин нажал чёрную кнопку на стене чем-то, что, вероятно, должно было быть пальцем (или просто соплёй).

Раздался ТРЕСК.

Раздался СВИСТ.

Нас окружили: парочка пиратов, несколько черноволосых обитателей джунглей, жалко выглядящий бог вулкана, большой аквариум с пираньями и кое-кто из «фампиров». Вид у всех был сердитый и растерянный одновременно.

— …Я только не поняла, а при чём здесь пираньи? — спросила сестрёнка.

— Они из одного малозначительного эпизода, о котором я не упомянул, — ответил отец. — Но молоко, к счастью, в этом эпизоде в самый решительный момент всплыло, и всё закончилось хорошо.

— Я так и думал, — заметил я.

— ОХО-ХОНЮШКИ… — вздохнул я.

— Пасть порвём, псы вонючие! — закричали пираты.

— Отдайте их нам! — вторили люди с блестящими чёрными волосами. — Мы принесём их в жертву великому Плюку.

— Они украли мой глаз! Дважды! — рычал вышеупомянутый.

— Мы желать разрезать этих трусоф и фонючек на незначительные кусочки, — шипела высокая вампиресса с длинными ногтями.

Пираньи молчали, но смотрели на нас из-за стекла чрезвычайно выразительно.

— Всё кончено, — простонал профессор Стего. — Нам не выбраться. Нас замуровали во времени и отключили. Даже моя могучая машина способна сейчас только открыть маленькое окошко пространства-времени — такое маленькое, что никто из нас не пролезет.

— Но это-то ты можешь? — спросил я. — Открыть маленькое окошко в то время и место, где мы находились в последний раз?

— Конечно. Но что нам это даст?

— Открывай! Живо!

Профессор Стего нажал на кнопку кончиком носа.

Раздался ЗУМ, раздался ПЛЮХ, и открылось окно в пространстве-времени, достаточно большое, чтобы я мог просунуть в него руку.