Корни просачивались из чёрных глазниц, струились слезами и дальше растекались по деревянному стеллажу, цепляясь за книги. Выглядело это довольно жутко, но красиво.
За полкой с книгами стояла другая полка, прислонившись к стене.
Различные скляночки, подписанные той же латынью, керамические ступочки, глаза в спиртовом растворе… Стоп! Глаза? Девушка взяла банку в руки, рассматривая содержимое. В сосуде и правда были глаза.
— Что же тут всё-таки творится? — Лена покачала головой и поставила банку обратно на полку. Семь глаз смотрели на неё с застывшим ужасом.
Лена прошествовала дальше, рассматривая ужасающие картины, на которых были изображены средневековые пытки и массовые казни. Эти картины пробудили в девушке страх. Конечно, ей не были противны изображения… она боялась за Агриппину, за свою двоюродную тетушку, ибо это было слишком для неё; Лена сфотографировала картины и полки, а затем подошла к большому сундуку, над которым полыхал этот странный «факел»; на полу валялся замок.
Девушка глубоко вздохнула и открыла деревянную крышку.
Внутри лежало несколько платьев, сложенных аккуратной стопочкой, коробка с куклами. На маленьком гвоздике висели бусы из малахита и аметиста, я рядом было что-то наподобие выемки, в которой блестели золотые кольца и серьги. Лена взяла одно из колец и примерила. Блестящее, покрытое каким-то расписным узором, да ещё и идеально сидит! Лене оно очень понравилось, но взять его она не могла, и когда она попыталась снять его, то ничего не вышло — кольцо словно приклеилось к пальцу.
А затем девушка услышала шаги. И, возможно, она бы их не заметила, если бы не мягкое шарканье, присущее её тетушке. Звуки доносились откуда из-за стены, что навело Лену на мысль: эта комната имела продолжение. За ней было что-то ещё!
Девушка схватила чёрную книгу, лежащую в коробке с игрушками, и выбежала из комнаты, захлопнув сундук.
Путь наверх оказался таким же долгим и тяжёлым, но Лена бежала изо всех сил, держа в одной руке чёрную, как смоль, книгу, а в другой балетки и смартфон. Несколько раз она чуть было не упала, поскользнувшись на на влажных ступеньках. И почему она в прошлый раз не заметила влаги?!
Лестница закручивалась винтом, не имея конца. Ну, или, по крайней мере, так казалось Лене.
Когда девушка дошла до точки, откуда она начала, паника парализовала её — выход. Его просто не было! Гладкая деревянная поверхность возвышалась перед Леной, закрывая проход. Девушка посветила телефоном на стены, но никакого рычажка или кнопки не наблюдалось. Просто тёмные влажные кирпичи. Но что, если попробовать так, как делают в фильмах?
Лена вовсе не думала, что её план сработает, и, возможно, она пропустила лаз, когда стремительно поднималась по ступенькам, но попробовать стоит. Не так ли?
И она попробовала: провела рукой по отсыревшей кирпичной стене. Ничего. Во второй раз, она начала бить ладонью по всем кирпичам подряд, в надежде на лучшее. И её план удался — один из блоков оказался тем самым рычагом, той самой каменной кнопкой.
Механизмы заскрипели, и взору девушки предстала всё та же старая библиотека с зияющей крышей и осыпающейся краской, некогда блистающей золотом. Лена прикрыла рукой глаза и выбежала.
Оставшийся день Лена провела, сидя на большом, покрытым трещинами, валуне, где-то далеко в лесу. На земле валялась чёрная, как смоль, книга, поглощая тот немногий солнечный свет, который пробивался сквозь раскидистые кроны гигантов, а в воздухе витал едва уловимый запах сигарет.
Лена постоянно хмурилась и сжимала зубы, касаясь экрана телефона: сеть появлялась буквально на пару-тройку минут, а затем исчезала.
«Конечно, ведь она же в лесу», — скажете вы, но с её гаджетом, опережавшим поколение смартфонов лет на пять, такого случиться не могло… Всё было очень и очень странно.
— Алекс должен знать, что тут творится, — пробормотала Лена, с волнением поглядывая на чёрную книгу. — Он должен мне помочь. Мне нужно больше информации.
Вернулась Лена домой ближе к полуночи. Свет уже не горел в окнах, но тем не менее, когда она тихо постучалась, Гертруда поспешила открыть. Она не спрашивала, почему девушки не было так долго, не спрашивала, где Лена была, просто молча пропустила девушку в дом. А Лена была и рада.
Девушка сразу же прошла в свою комнату и выдохнула, чувствуя себя в безопасности. Она опустилась на кровать и достала из-за пазухи чёрную книгу.
Удивительно, но за весь день Лена ни разу не открыла книгу, хоть любопытство и жгло её изнутри. Журналистка приставила свечу поближе к кровати и открыла книгу.
Опять эта чёртова латынь! Девушка шумно вздохнула, но тем не менее продолжила листать рукописное творение тётушки Агриппины.
Страницы были исписаны мелкими чёрными буковками, некоторые из которых практически стёрлись, а иногда мелькали рисунки.
В основном, это были наброски каких-то растений, среди которых она различила те самые цветы, что росли в черепушках, но на одной из страниц она нашла большой круг, внутри которого алела семиконечная звезда и множество различных символов.
Брови у девушки поползли вверх, и она невольно вздохнула — это было похоже на сатанинский круг. «Что же ещё скрывает моя дорогая тётушка?» — подумала Лена, листая книгу, пока не нашла то, что искала. Латынь исчезла, уступив место русскому.
Лена широко распахнула глаза и начала жадно поглощать текст своими глазами. Её сердце билось так сильно, что, казалось, скоро пробьёт грудную клетку; наконец что-то стоящее!
Маленькие чёрные буковки дрожали, сливались, пускали рябь в аккуратных письменах, и Лена не без труда читала текст.
Пришло время, и я нашла то, что давно искала. Картина закончена, и могу теперь видеть я всё в ином свете, в отличие от «них». Сколько времени прошло, я уже и не вспомню, но что-то подсказывает, осталось мне недолго в этом проклятом месте: каких-то семь лет, если я сделаю всё так, как написано. Всеконечно жаль тех, кто может пострадать, но так нужно. Я слишком долго просидела взаперти… пора начинать действовать, если я хочу получить то, что мне нужно.
Лена сглотнула — она совершенно ничего не понимала, смысл текста был для неё далёк от понимания, но в то же время близок, как никогда раньше: семь… опять это число, а ещё и упоминания о тех, кто может пострадать… — и нетерпеливо перелистнула страницу.
День первый. Сентябрь. Год первый.
Жадность: Демитрий, внук Ольги и Ивана
День второй. Октябрь. Год первый.
Любопытство: Александр Ч., турист
День третий. Ноябрь. Год первый.
Ложь: Дарья, одна из близняшек Остаповых