Да-да, именно так и с большой буквы.

Она узнала, что работа участкового — это постоянно на ногах и возблагодарила того, кто придумал повседневный вариант формы.

Брюки, берцы… о, эта чудесная обувь.

Ходить удобно, нога не потеет, а ударить можно так, что враг всю оставшуюся жизнь фальцетом петь будет.

Еще в обязанности Ирины теперь входили бумаги.

Много бумаг.

Стажер априори существо бесправное, ну или хотя бы подчиненное, а потому на нее свалили все, что надо было оформлять. И ведь не возмутишься — тоже надо. Тоже часть работы.

Заодно на нее повесили дежурство по кухне. Но тут Ирина тоже не обиделась — остальные участковые тоже там дежурили.

Кухня?

Крохотный кабинет, размером не с самую большую ванную комнату, в который чудом втиснулись стол, стул, микроволновка и холодильник времен так юрского периода, на который регулярно надходили приступы судорог и тогда он начинал трещать, как безумный.

Потому майор и решил оборудовать кухню в отдельном кабинете.

Еще там были одноразовые стаканчики, чай, кофе, какие-нибудь печеньки… все скидывались в общий котел и сдавали деньги.

Почему одноразовые?

Мыть не надо.

Да и посетители разные бывают, не поить же из своей чашки?

Вот еще не хватало. Такого нахватаешься, не вылечишься. А иногда их приходилось отпаивать валерьянкой. Иногда и чем покрепче не помешало бы.

Обязанности дежурного по кухне состояли в выключении бытовой техники из розеток, все проверить, протереть, выкинуть, вынести мусор, докупить недостающее.

Мужчины сразу предупредили, что не стоит покупать ничего с вареной сгущенкой (ее не любит Коля) и ничего апельсинового или лимонного — Петрович не уважает химический аналог цитрусовых. В остальном свобода рук.

К их чести, сами они точно так же все протирали, убирали, выносили и не пытались свалить на другого свою очередь.

Хороший, сработавшийся коллектив.

К Ирине отнеслись достаточно спокойно, и через пару дней она поняла, почему так. Ей здесь полгода стажироваться. Если никто не уйдет, мест просто нет. Если уйдет — в другое место. А значит, можно попробовать завести интрижку.

Скрасить себе рабочие будни.

Ирине этого решительно не хотелось, и она старательно держала дистанцию.

Очередной вызов разорвал тишину кабинета.

Петрович снял трубку, послушал и кивнул Саше.

— Возьми.

Ирина навострила уши. Разговор вышел коротким, Саша бросил трубку на рычаг и поднялся.

— Опять? — сочувственно осведомился Петрович.

— Ага. Вот козел…

Кажется, остальные участковые разделяли его мнение.

— Что случилось? — рискнула спросить Ирина.

— Погромщик у нас завелся, в Соротском районе, — зло ответил "Сорока".

— Не погромщик, а козел, — фыркнул Коля. — Прикинь, залезает в дом, переворачивает все вверх дном — и сваливает. Никто ничего не видел, не слышал, зато на стене рисунок в виде какой-то фигни оставляет, типа козлячьей морды…

— И ничего не пропало?

— Сань, возьми девочку с собой, пусть полюбуется, — подал голос Петрович.

Ирина посмотрела умоляющими глазами. Пожалуйста, сидеть и писать уже надоело! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Видимо, взгляд получился выразительный. Саня скривился, но кивнул.

— Ладно. Пошли.

Ирина накинула форменную куртку и выскочила на улицу вслед за Саней.

Естественно, пешком.

Почему не на машине?

А не убийство, знаете ли, а бензин казенный. И вообще, дорогой.

Тоже еще вопрос, страна сидит на добыче нефти, а своим гражданам ее продает втридорога, кому рассказать, пальцем у виска покрутят.

Разве что на велосипеды перейти? Но их Ирина не любила. Умела ездить, но — вот. Не возникло у них понимания, может, из-за собак, которые очень любят велосипедистов, а может, из-за того, что у нас в городах дорожек для велосипедов нет, по тротуару ехать неудобно, а по дороге…

Видела Ирина, как машина велосипедисту по заднему колесу поддала.

Ах, какой был красивый полет…

И какое грустное приземление.

— А давно этот вандал промышляет?

— Около трех месяцев, — зло махнул рукой Саня. — И все на моем участке пакостит, сволочь!

Александра можно было понять.

Люди пишут жалобы, их приходится рассматривать, открывать дело, закрывать дело, прибавляется куча работы, да и недовольное начальство начинает ставить сотрудника в интересные позы.

— И никто-никто ничего не видел?

Александр вздохнул.

— Там район такой… если кто чего и видел, все равно всем наплевать. Придем — увидишь.

Ирина кивнула.

Ладно, сначала посмотрим, потом спрашивать будем.

Район действительно оказался не из лучших.

Барачные послевоенные дома.

Одно-, двух-этажные, все коммунальные, конечно, на шесть-восемь семей, с туалетом во дворе и водой из колонки.

Газ?

Только электричество.

И — мусор вдоль дороги.

Мусорных баков здесь предусмотрено не было, а потому мусорные пакеты люди попросту выставляли к дороге. С утра проезжала машина и все собирала.

Видимо, у города нет денег на мусорные баки. Зато мэр на "мерседесе" ездит… вот пересел бы на "калину", а на разницу в цене…

Мечты, мечты…

Дома были самые разнообразные, видимо строились без плана, руля и ветрил, кто во что горазд. Раньше, при Советской власти, народ верил, что их будут расселять, давать квартиры…

После перестройки те, кто поумнее и пооборотистее, начали всеми правдами и неправдами выбираться из своих жилищ в более приличные. Остальные тянули лямку.

Этот барачный дом был одноэтажным.

Александр посмотрел на него взглядом потомственного страдальца, вздохнул, поправил фуражку, и направился к воротам.

Да, там еще и дворики были. Одна сотка, не больше. Должны же где-то туалеты стоять?

Ни погулять, ни животное выпустить…

Да и просто заводить его в таких условиях — садизм чистой воды. Это человек — тварь неприхотливая, где хочешь выживет, а зверя-то за что?

Дворик, шесть квартир, у крайней суетится толстая очкастая тетка самого что ни на есть куриного вида. Знаете, есть такие…

Им все надо, везде они лезут, во всем хотят участвовать, визгу, шума и проблем от них — втрое, а пользы…

Ее и родные-то не дожидаются. Курица-с.

Ирина даже хмыкнула, когда тетка бросилась им наперерез, заквохтала, замахала коротенькими ручками, словно крыльями.

— Наконец-то! Ужас! КОШМАР!!!

— Добрый день. Участковый уполномоченный полиции, капитан полиции Волынский, Александр Сергеевич. Что у вас произошло?

Ирина потащила из планшетки бланки. Протокол, заявление… стопроцентно без этого не обойдется.

Угадала?

Угадала.

Произошло СТРАШНОЕ!

Да, именно так, большими буквами, а уж сколько шума было!

Дом этот на шесть квартир, все шесть заселены, одна из семей уехала в отпуск. Ключи от квартиры оставили Серафиме Сигизмундовне (так звали эту курицу) и попросили поливать цветы.

Вот, пришла она сегодня с утра, цветочки полить, а там!

Кошмар!

УЖАС!!!

— Ладно, Серафима Сигизмундовна, давайте пройдем в квартиру, посмотрим, что там и как. Ириш, пошли, посмотришь, как это в жизни выглядит. Руками ничего не трогать, поняла? И… Серафима Сигизмундовна, нам бы понятых пару…

— Да вот, хоть и муж мой? Подойдет?

Означенный субъект пошатывался, аки деревце в бурю, но вроде на своих ногах стоял. Рядом возник второй, такой же алкогольно-печальный.

Саня посмотрел с тоской, но решил, что лучше тут ничего не найдется. Разве что еще хуже. И пошел в пострадавшую квартиру. Ну как — квартиру?

С точки зрения Ирины, это можно было назвать землянкой. Внутрь заходить надо было по двум ступенькам. Видимо, дом за эти годы осел, или культурный слой поднялся? Кто ж его знает?

Но надо спускаться.

И если вспомнить тот же дом снаружи, окна находятся на уровне колен, а вот внутри — на уровне пояса. Значит, дом ниже уровня асфальта. То есть — пол.