И, конечно, в школе у нас были необходимые, как воздух, беседы о жизни, в которых мы черпали бесценный опыт. Именно за огромную поддержку, а главное за то, что нам дали правильные жизненные установки, я очень благодарен всем своим учителям.

Так я набирался жизненного опыта и возрастал годами. Закончив школу, поступил в вуз. Началась самостоятельная жизнь в общежитии при полном наборе связанных с этим проблем. К счастью, благодаря интернатскому воспитанию для меня практически не было неразрешимых вопросов в бытовом плане. Но из-за резкой перемены жизни и среды обитания, с появлением нового окружения меня стали всё больше и больше занимать думы о своём предназначении, о смысле жизни. Однако все переживания ранней юности, успехи и поражения, достижения и утраты совершенно не были связаны для меня с вопросами веры. Я искал дело, которым хотел бы заниматься, думал, с кем бы мог прожить всю жизнь. Но о Божьем Промысле, который руководит моей жизнью, не задумывался. Просто не знал о нём. О том, что, «наградив» меня слепотой, Господь ждал от меня обращения к вере, я даже не догадывался.

Моя вера – это не врождённый, а приобретённый дар от Бога.

Крестили меня в 1990 году в московском храме святых благоверных князей Бориса и Глеба [4] в Зюзине. Мне было тогда восемь лет, поэтому я хорошо помню, как происходило само таинство Крещения. Особенно запомнился чин отречения от сатаны – как активно я дул и плевал в указанную священником сторону. Отлично помню погружение в купель и моё первое причащение. Помню, что в тот день у меня было какое-то неземное ощущение окружающих людей и всего мира, я чувствовал – произошло что-то важное, но что именно – не понимал.

Мама научила меня читать молитву перед сном, чем вся моя духовная жизнь на многие годы и ограничилась. Однажды в школе-интернате произошёл такой случай. У меня украли кассетный плеер, которым мне дали попользоваться. Это было ужасно. Я понимал, что, если не найду плеер, моей матери придётся отдавать за него деньги. А мы в то время, мягко говоря, очень скромно жили. Помню, как попросил своего одноклассника, который с родителями регулярно ходил в храм и знал наизусть многие молитвы, записать мне некоторые. Это оказались «Отче наш», «Богородице Дево» и Символ веры. В тот вечер я долго молился словами из этих молитв. И на следующий день украденное нашлось. Такое со мной случилось маленькое чудо: Господь уже в детстве показал мне, что если с верой о чём-то хорошем и полезном у Него просить, то всё получишь.

К сожалению, мы – люди в целом и я в частности – часто бываем неблагодарны Богу за Его милости. Как только нам становится лучше, мы забываем о Господних благодеяниях, упускаем из виду, что Бога надо благодарить не за чудеса, а за каждый вздох и за каждую минуту нашей жизни. Получив то самое маленькое чудо, я очень быстро забыл о нём. На протяжении многих лет я почти не думал о вечном и о Боге, не ходил в храм. Но всё же, если ко мне приставали какие-нибудь сектанты, зазывая к себе и обещая чуть ли не исцеление, я не поддавался, твёрдо исповедуя себя православным христианином.

Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему… [5] Это истинная правда. Оглядываясь на прожитую жизнь, вижу, что много раз Господь стучал в моё сердце, ожидая, когда я обращусь к Нему по-настоящему и буду жить с Ним как с истинным, любящим Отцом. Почему Он стучит в сердце? Потому что сердце – средоточие нашей внутренней жизни. Именно сердцем мы веруем или не веруем, сердцем любим или ненавидим, смиряемся или гордимся, терпим или ропщем, сердцем прощаем или озлобляемся, примиряемся или враждуем, сердцем обращаемся к Богу или отворачиваемся от Него… Из подобных «стуков» Господних в сердца состоит вся наша жизнь, только мы часто их не замечаем или игнорируем. Потому что сердце до отказа забито житейской «мудростью» века сего, которой человек слишком гордится и поэтому никак не хочет вбирать в себя Премудрость Божью.

Ещё в школе у меня были беседы со священниками, которые приходили к нам для проповеди и дел милосердия. Активно нашей школой занимался протоиерей Аркадий Шатов (ныне он епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон). Благодаря ему мы, школьники, выезжали в храм, слушали литургию. Это были первые богослужения, на которых я присутствовал после крещения. Отец Аркадий раздал верующим учителям материалы по исповеди, чтобы они помогали ученикам подготовиться к Исповеди и Причастию. Мы готовились, но про себя скажу – подготовка была формальной. У меня возникли обычные для маловера вопросы и смущения: что говорить на исповеди священнику, как говорить и, главное, зачем. В целом этот опыт был для меня, конечно, интересным, но назвать его серьёзным я не могу.

Потом, после школы, я близко столкнулся со смертью: скончался один из лучших моих друзей. Он был моим единомышленником. Вместе с ним мы ухаживали за девчонками, вместе ездили на занятия к репетиторам, учились на подготовительных курсах при вузах: очень много времени проводили вместе. С его смертью жизнь показалась мне каким-то тупиковым спектаклем с фатальным исходом. Всё бессмысленно, потому что кончается смертью… Но где-то в глубине души зрела другая мысль: оказывается, не всё так в жизни устраивается, как ты этого хочешь. И Кто-то этим процессом управляет. Не знаю, куда бы завели меня эти размышления, но тут в моей жизни вдруг появились новые люди – верующие, с большим жизненным и духовным опытом.

Первым из таких людей, оказавших на меня духовное влияние, стал один мой дальний родственник, с которым я не был даже знаком прежде. Мы познакомились только в 2002 году. Не знаю, почему он стал со мной активно общаться в тот первый вечер нашего знакомства, но мне было с ним очень интересно. Позднее он рассказал мне об Иисусовой молитве [6], о некоторых моментах богослужения и о Святом Причастии. Пожалуй, это были первые серьёзные беседы о вере, которые меня по-настоящему зацепили. Через некоторое время он смог убедить меня сходить на службу вместе с ним. Именно на этой службе я более или менее осознанно, с пониманием происходящего причастился. И снова, как в детстве, получив некое временное утешение, я не пришёл к выводу, что нужно постоянно жить с Богом, регулярно посещать храм, принимать участие в церковных таинствах. Связь с этим родственником через какое-то время почти утратилась (мы далеко друг от друга жили), и закрепления того духовного опыта, который я получил благодаря ему, в моей душе не произошло. Но я уже знал про Иисусову молитву и чувствовал порой благодатные состояния при её чтении.

Логичным следствием замирания духовной жизни стало погружение в бытовую рутину и суету. Чтобы пробудить меня, Господь послал новые испытания и нового верующего учителя – моего преподавателя в МГУ. Опять всплыли заковыристые вопросы о вере и сомнения, завязались споры уже на новом уровне – ведь я уже кое-что знал о христианстве. Слава Богу, преподавательница смогла объяснить мне, что лучше полагаться в жизни на волю Божью и меньше надеяться на собственный ум. Мы пошли с ней на службу. Это был храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах. (Именно в этой церкви спустя всего несколько лет мы венчались с моей женой.) Был будний день, в храме малолюдно. Я подошёл к молодому священнику и долго исповедовался – во всём, что терзало душу. У батюшки, вероятно, оказалось меньше жизненного опыта, чем было у меня на тот момент, поэтому он не стал мне что-то советовать. Но было понятно, что он сочувствует мне, моим переживаниям и, конечно, видит причину моих бед в отсутствии полноценной духовной жизни. Священник приклонил мою голову на Евангелие, накрыл епитрахилью [7] и стал читать разрешительную молитву. Когда он начал крестить мою голову, мне показалось, что я увидел ослепительно-яркий свет, хотя к тому времени уже десять лет как полностью ослеп. Помню, когда я отошёл от аналоя, у меня сильно кружилась голова от такого посещения Божия. Это, видимо, было знаком, что мне надо идти к Свету. На той литургии батюшка причастил меня, после чего несколько дней меня не оставляло необычное ощущение «хрустальности» мира. Такое уже бывало со мной – после крещения. Мне вновь дали познать, что такое духовное просветление. Впервые после крещения я так глубоко это прочувствовал.