Сами Вуды были запечатлены на центральной фотографии. Было похоже, что этот снимок сделан у них дома. Миссис Вуд сидела на стуле в стиле французский Прованс. Линден стоял подле нее, и рука его покоилась на плече жены. Пятеро их взрослых детей располагались вокруг родителей. Ланса я никогда прежде не встречала, зато я была знакома с Эш, потому что мы с ней вместе учились в школе. Олив, старше нас на год, также недолгое время посещала среднюю школу в Санта-Терезе, однако перед последним классом ее отправили в пансион. Вероятно, этому предшествовал какой-нибудь небольшой скандальчик, но я точно ничего не знаю. Самой старшей из пятерых была Эбони, которой сейчас должно быть что-то около сорока. Помнится, я слышала, что она вышла замуж за какого-то богатого плейбоя и живет во Франции. Младшему сыну Бассу еще не было и тридцати. Это был отчаянный, безответственный молодой человек, неудавшийся актер и бездарный музыкант. Он жил в Нью-Йорке, и это последнее, что я слышала о нем. Я была с ним знакома совсем недолго восемь лет тому назад. Меня представил мой бывший муж Дэниел, джазовый пианист. Басс был белой вороной в своей семье. Что касается Ланса, то я не знала о нем ровно ничего.

Сидя напротив него в его кабинете шестьюдесятью шестью минутами позже, я начала кое-что понимать. Ланс ворвался в здание в половине десятого. Секретарша объяснила ему, кто я такая. Он представился, и мы обменялись рукопожатием. Затем он сказал, что должен кому-то позвонить, что это недолго и что потом он будет в моем распоряжении. Я сказала: «Хорошо» — и больше я его не видела до шести минут одиннадцатого. К тому времени он успел снять пиджак, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Он сидел, положив ноги на стол, и его лицо лоснилось при свете флюоресцентной лампы. Должно быть, ему было под сорок, но выглядел он старше. Смесь вспыльчивости и вечного недовольства оставила глубокие морщины вокруг рта и подпортила взгляд его чистых карих глаз, создавая впечатление, что этого человека преследует судьба. Волосы у него были светло-каштановые и уже поредели на макушке. Он зачесывал их со лба назад. Я думаю, что телефонный разговор был чистым враньем. Он произвел на меня впечатление человека, который пытается добавить себе веса в собственных глазах, заставляя людей ждать. Улыбка у него была самодовольная, но чувствовалось, что он напряжен.

— Прошу прощения за задержку,— сказал он.— Что я могу для вас сделать? — он откинулся на спинку своего вращающегося стула, раскинув ноги в разные стороны.

— Насколько я понимаю, вы требуете страховки в связи с недавним пожаром.

— Точно, и я надеюсь вы провернете это без проволочек. Поверьте мне, я требую того, на что имею полное право.

Я что-то уклончиво пробормотала ему в ответ, стараясь скрыть, что в голове у меня пронеслось: «Внимание, обман». Каждый, кто требует страховку, произносит именно эту фразу, вплоть до благочестивого наклона головы. Я достала свой диктофон, включила его и положила на стол.

— Компания требует, чтобы я записала наш с вами разговор,— сказала я.

— Хорошо.

Я продиктовала несколько фраз, сообщив мое имя, отметив тот факт, что я работаю на «Калифорния Фиделити», записав дату и время разговора и что я беседую с Лансом Вудом в должности президента «Вуд и Варен», а также адрес компании и характер понесенных ею убытков.

— Мистер Вуд, осознаете ли вы, что наш разговор записывается на пленку? — спросила я для диктофона.

— Да.

— Даете ли вы мне разрешение на запись беседы, которая нам предстоит.

— Да, да,— произнес он, сделав движение рукой, означающее: «Давайте скорее к делу».

Я бросила взгляд на папку.

— Не могли бы вы описать мне обстоятельства, при которых произошел пожар на складе «Вуд и Варен» по адресу: улица хорошей Погоды 606,— девятнадцатого декабря сего года?

Он нетерпеливо заерзал на своем стуле.

— Вообще-то меня не было в городе, но как мне сказали… — Зазвонил телефон, он схватил трубку и рявкнул в нее как собака: — Да?

Повисла пауза.

— Черт возьми, давайте ее сюда.— Он быстро взглянул на меня.— Нет, подождите, я сам выйду.— Он положил трубку, пробормотал невразумительное извинение и выскочил из комнаты. Я выключила диктофон и попыталась мысленно суммировать впечатления от моего собеседника. Он расползался в талии, его габардиновые брюки неприлично задирались, а рубашка прилипла к спине. От него сильно пахло потом. Это был не чистый животный запах, который происходит от тяжелой работы, а едкий, вызывающий легкую тошноту признак стресса.

Цвет лица у него был желтоватый, и вообще он производил впечатление нездорового человека.

Я подождала пятнадцать минут и затем на цыпочках подкралась к двери. Комната секретарши была пуста. Никаких следов Ланса Вуда. Никаких следов Хедер. Я двинулась к двери, ведущей во внутренние помещения. Кто-то прошел в тыльную часть здания, кто-то очень похожий на Эбони, но я не была уверена. На меня смотрела женщина. Ее имя было указано на табличке возле ее стола: Ава Доэри, администратор. Ей было под пятьдесят, у нее было маленькое меланхоличное личико и нос, над которым, похоже, была произведена хирургическая операция. Волосы у нее были темные, коротко подстриженные и лоснились от лака. Она была чем-то чрезвычайно огорчена, вероятно тем, что только что сломала один из своих акриловых ноготков.

— У меня встреча с Лансом Вудом, но он таинственным образом исчез. Вы не знаете, где он может быть?

— Он уехал с фабрики.— Она провела по сломанному ногтю языком, будто пытаясь понять, не может ли слюна послужить вместо медицинского клея.

— Он уехал?

— Да, я вам сказала именно это.

— Он не сказал, когда вернется?

— Мистер Вуд не консультируется со мной по таким вопросам,— отрывисто произнесла она.— Если вы соблаговолите оставить ваши координаты, он непременно вам позвонит.

— Что-нибудь случилось? — раздался голос.

Мы обе посмотрела на темноволосого человека, стоящего в дверном проеме за моей спиной. Манеры Авы Доэри стали менее агрессивными.

— Это наш вице-президент,— сказала она обращаясь ко мне. А это уже ему:

— У нее назначена встреча с Лансом, но он уехал.

— Терри Коулер,— представился он, протягивая мне руку.— Я шурин Ланса Вуда.

— Кинзи Миллхоун, из «Калифорния Фиделити»,— сказала я, пожимая протянутую руку.

— Очень приятно.

Его пожатие было сильным и горячим. Он был худощав, черноус и глаза у него были темные и умные. Должно быть, ему было едва за сорок. «Интересно,— подумала я,— на которой из сестер он женат».

— А в чем проблема? Может быть, я смогу вам помочь?

Я кратко объяснила ему, зачем я приехала, и рассказала, как Ланс Вуд покинул меня, ничего при этом не объяснив.

— Может быть, я покажу вам склад? — спросил он.— По крайней мере, вы сможете пока обследовать место пожара. Как я предполагаю, это входит в ваши обязанности.

— Я была бы вам чрезвычайно благодарна. Нет ли у вас кого-нибудь, кто был вы в состоянии предоставить мне необходимую информацию?

Терри Коулер и Ава Доэри обменялись взглядами, понять значение которых я не смогла.

— Вы лучше дождитесь Ланса,— сказал он.— Подождите здесь, я попробую выяснить, куда он делся.— Он вышел в соседнюю комнату.

Мы с Авой предпочли не вступать в светскую беседу во время его отсутствия. Она открыла верхний правый ящик своего стола и достала оттуда клей Крейзи. Не обращая никакого внимания на мое присутствие она открыла его и выдавила прозрачную капельку на сломанный ноготь. Затем она нахмурилась. В клею застрял длинный темный волос. Я немного понаблюдала, как она старается извлечь его оттуда.

Изнывая от безделья, я прислушалась к разговору за моей спиной. Трое сотрудников лениво обсуждали какую-то свою проблему.

— Может быть, в расчетах мы напутали, но вряд ли,— говорил один.

— Выясним,— вставил кто-то. Все трое засмеялись.

— Вопрос в том… вообще-то это приходило мне в голову тысячу раз… Что, если переделать это в пульсирующую силовую установку для главной горячей камеры?