Но моя жизнь разделилась для меня на счастливые часы работы и несчастливое время досуга.
После работы я изнывал от скуки и одиночества. Я ждал того часа, когда я снова смогу пойти на работу. Я практически не отдыхал, никогда не уходил в отпуск, а когда все же меня выпихивали – соглашался, чтобы не вызвать недоумений и подозрений.
Дома все было по-другому. Я слонялся из угла в угол. Телевизор мне был неинтересен, друзья мне были скучны; с товарищами по работе я поддерживал отношения просто так, для вида, лишь книги, иногда, спасали меня.
Ночи превращались в сплошные часы мучений. Я пробовал читать, бросал книги, сочинял стихи, которые потом сжигал, часами просиживал на балконе, наблюдая за звездами, да вспоминая золотой период жизни с Минной. Но, в конце концов, мне пришлось самому создать новый вид довольно сильного снотворного. Это помогало уснуть и забыться.
И я понял, что стану бессмертным сумасшедшим, если не поработаю над собой.
Я решил вновь создать семью, считая, что это придаст моей жизни дополнительный смысл. Мне давно нравилась одна молодая женщина, сотрудница института. Звали ее Марией. Высокая, стройная, со слегка рыжеватыми волосами, она напоминала мне мою Минну.
То, что она на меня не обращала внимания, было еще полбеды. Это было дело поправимое. Но она была замужем. И ее муж был немецкого происхождения – Сергей Карлович Хаффман, сын немецкого коммуниста – антифашиста.
Пришлось перешагнуть и через это препятствие. Я решил тряхнуть стариной и вспомнил свое чародейство, открыл тщательно спрятанные от посторонних глаз старые книги.
И вот как-то осенним вечером, на подмосковной даче, когда глухо шумели и гнулись под ветром сосны, я вызвал ментальное тело моей избранницы, чтобы подчинить ее волю своей.
В процессе ухаживания за Марией я очень преобразился. Колдовство сыграло свою роль, я был привлекателен и галантен, и даже небольшой горб не портил меня.
Мы часто встречались, и я уговорил Марию поехать со мной к морю.
Там, у Черного моря, среди крымских скал, я признался Марии в любви и сделал предложение. А когда я познакомился с ее дочерью, милой Юленькой, я вдруг понял, что нашел клад. В глубине глаз Юлии я увидел будущее, свою судьбу…
Я добился своего. Мария развелась с Хаффманом и вышла за меня замуж. К Юлии я благоволил, стараясь стать ей заботливым и внимательным отцом.
Но, увы, этот новый брак не принес мне счастья. Стоило только развеяться чарам колдовства, Мария начинала меня ненавидеть. Как-то мы опять поехали к морю, и там Мария открыто сказала, как она терпеть меня не может, что я страшный и гадкий человек.
Признаюсь, я потерял контроль над собой! Я отпустил свой гнев на свободу! Я расправил свои крылья, взвился над бушующим морем, и, вместе с женой в руках, летел над волнами до каменного острова, и там оставил свою жертву. Я привел Марию в чувство и заявил, что если она не хочет расстаться с жизнью, то должна покориться мне!
Назад она возвращалось кроткая и шелковая. Страх сделал свое дело!
Но все это не принесло мне счастья. Я страдал, я устал жить, я понял, что жил полнокровной жизнью лишь тот далекий светлый период с Минной.
Я не знал, как выйти из положения. Целыми днями ходил я грустный и подавленный. Свои обязанности выполнял кое-как, и это многих удивляло, ведь я зарекомендовал себя честным и неутомимым работником, настоящим трудоголиком!
Как-то меня включили в состав делегации, отправлявшейся на важный научный симпозиум в Чехословакию.
Мы долго ехали на поезде, и я, впервые за множество лет, поглядел, как живет Европа, в которой давно не бывал.
На симпозиуме в красивейшей Праге я выступил достаточно удачно, что позволило мне забыть на некоторое время свои невзгоды.
Уставший, но довольный, я оторвался от остальных членов нашей делегации, глядевших на местные достопримечательности и бегавших по магазинам, и побродил по городу. От него веяло чем-то родным, давно подзабытым.
Устав от прогулки, я сел в небольшом кафе, заказал кофе и булочки, и раскрыл местную газету. И тут же замер.
Там была статья о чудесном враче- кардиологе Алоизе Шварце.
Я немедленно разузнал адрес доктора, его телефон и записался на прием.
Когда я зашел к нему в кабинет, на меня смотрел суховатый высокий человек лет пятидесяти с совершенно черными волосами и орлиным носом. Тот это был Шварц или другой, мне было все равно. Я рухнул перед ним на колени. Я просил аннулировать наш договор.
Шварц смотрел на меня, как на больного, которому нужен психиатр.
Все закончилось тем, что меня увезли в специальную клинику, где вкололи успокоительные препараты.
На какое-то время я был оставлен в клинике, и мои товарищи навестили меня. Я встретил их достаточно холодно. Пораженные такой переменой, они пожелали мне скорейшего выздоровления в братской социалистической стране и пообещали содействовать приезду жены. Я отнесся ко всему достаточно равнодушно.
Как-то я сидел в больничном садике, абсолютно отрешенный от всех житейских радостей и невзгод. Когда пришла сестра Клара и объявила, что ко мне пришли на свидание, я встретил это с полным безразличием, думая, что приехала Мария, или кто-то из советских коллег.
Отрешенный я сидел на скамейке, когда кто-то подошел. Я замер. Сердце застучало бурно, волнение охватило меня! Передо мною стоял Шварц!
«Вы хотели меня видеть. И вот я перед вами», - заговорил Шварц. – «Я понимаю все ваши трудности. Но кто сказал, что вся жизнь у вас будет сладка? Согласитесь, вы все получили сполна, все, что просили, что предусматривалось договором. Зачем же теперь роптать?»
Я был обескуражен этим внезапным обращением и не знал, что сказать в ответ.
Затем, собравшись с духом, сказал скорбно:
«Послушайте, я не хочу жить. Я просто устал! Мне все уже успело надоесть. Очень тяжело жить, постоянно видя смерти своих близких. Это настоящая мука! И это будет продолжаться вечно! Через время перестаешь это ощущать, теряешь смысл любви и сострадания. Мне не нужна вечная жизнь, она не имеет никакого смысла хотя бы потому, что ты перестаешь чувствовать, ощущения притупляются, ты превращаешься в тупую ходячую машину».
«Ну, а где же сейчас ваш пытливый ум, неутолимая жажда знаний?» - скептически спросил Шварц.
«Я достиг самого дна. Я все познал. Теперь ум мой закрыт. Вечность для меня – наказание, мука. Сейчас она для меня не имеет никакого смысла. Только сейчас я понял, какое великое спасение для человека – смерть!» - горько ответил я.
«И что же вы теперь просите?»
«Либо заберите мою жизнь, либо обновите ее! Знаете, что бы хотелось? Дайте мне такую любовь, чтобы вновь выросли мои крылья, чтобы я вновь воспрянул духом и вечно наслаждался этой любовью. И дайте вечную жизнь той, которую я полюблю».
«А не слишком ли рано вы торопитесь на тот свет? Тем более зная, на что обречены. Кому вы должны служить, как вечный раб? Сейчас вы, по крайней мере, свободны…», - проговорил Шварц.
«Нет, я не свободен. Я болтаюсь по этому шарику, который называется Землей, совершенно бесцельно. Я уже все исчерпал. Теперь я хочу другого», - устало сказал я.
Шварц вздохнул и изобразил на лице знакомую ухмылку.
«Конечно, мне ничего не стоит умертвить вас прямо сейчас. Но это против наших правил…Вы просите изменить наш договор? Что же, это можно устроить. Но, вы знаете, за все нужно платить».
Он лукаво улыбнулся, нагнулся ко мне и промолвил:
«Скажу вам по большому секрету – там тоже не все гладко. В аду есть своя иерархия. Так же, как и везде – место и положение надо заслужить. Итак, за все нужно платить, а платой будет - ДУША того человека, которого вы полюбите…. Вы просили вечной жизни, прожили несколько столетий, а на самом деле – всего лишь незначительный МИГ. Но вы, конечно, правы – нет ничего вечного. Конечно, вам придется уйти. Вот этот путь – начните свою жизнь заново. Но учтите, это будет ПОСЛЕДНИЙ ваш жизненный круг! Найдите себе молодую красивую жену. Нам нужна молодая кровь! Пусть в этом браке родится ребенок. И после вашего перехода в иной мир ваши жена и ребенок будут НАШИМИ!»