Это ужасное зрелище сильно подействовало на молодую женщину; она задрожала словно в лихорадке, хотела скорее замкнуть дверь, но ключ нечаянно выскользнул у нее из рук; она подняла его, кое-как замкнула дверь и, в высшей степени опечаленная, вернулась в свою комнату.
Взглянув на ключ и увидев, что он запачкан кровью, молодая женщина всеми силами принялась оттирать его песком, но так как ключ был заколдован, то все ее старания оказались напрасными, и ужасные кровавые пятна, исчезнув на одном месте ключа, сейчас же появлялись на другом.
Молодая женщина приходила в отчаяние; к довершению ужаса, она узнала, что муж ее должен возвратиться к вечеру домой.
— Господи, хотя бы он не заметил этих страшных пятен на ключе, — беспрестанно повторяла несчастная и окончательно растерялась, когда на следующее утро Синяя-Борода позвал ее для объяснений.
— Откуда взялась кровь на маленьком ключике? — спросил он жену сердитым голосом.
— Право, не знаю… — нерешительно отозвалась последняя.
— Ты изволила ходить в нижний кабинет, несмотря на мое запрещение, — продолжал супруг еще более сердитым голосом. — Ну, хорошо же! В наказание, я отправлю тебя туда составить компанию тем самым дамам, с которыми ты имела удовольствие отчасти познакомиться.
Молодая женщина, обливаясь горькими слезами, бросилась к ногам мужа, прося его о помиловании; но он оставался непреклонен и только в виде особой милости дал ей четверть часа времени, чтобы приготовиться к предстоящей смерти, а сам немедленно удалился.
Оставшись одна, она кликнула сестру и попросила ее взойти на вышку посмотреть, не едут ли их братья, которые еще на прошлой неделе обещали именно в этот день приехать в замок.
— Ну, что? — спросила она сестру, когда последняя вернулась обратно.
— Ничего не видно, только пыль вьется на солнце, да листья на деревьях шелестят от ветра.
— Ах, ты Господи Боже мой! — вскричала жена Синей-Бороды, с отчаянием ломая руки.
А Синяя-Борода между тем показался на пороге.
— Ступай вниз, — крикнул он запальчиво.
— Сейчас, — отвечала жена и, обратившись к сестре, снова попросила сбегать наверх посмотреть, не едут ли братья.
— Нет, никого не видать! — отвечала сестра. — Только стадо коров идет по дороге.
— Что же ты не двигаешься с места? — грозно крикнул Синяя-Борода.
— Сейчас, сейчас! — отозвалась несчастная женщина, бледнея с каждою минутой все больше и больше, и затем снова попросила сестру осведомиться, не едут ли братья.
— Едут, едут! — наконец сообщила сестра. — Я ясно различаю двух рыцарей, хотя они еще очень далеко.
Лицо молодой хозяюшки несколько прояснилось; она надеялась на защиту братьев и уже менее боялась своего грозного супруга, который, потеряв терпение, крикнул так громко, что все стены задрожали; волей-неволей пришлось повиноваться. Еле держась на ногах от страха и волнения, молодая женщина сошла вниз и опять, опустившись на колени, принялась упрашивать мужа помиловать ее.
— Вздор! Слышать ничего не хочу! — отозвался Синяя-Борода. — Ты должна умереть наравне с остальными!..
С этими словами он одной рукой схватил ее красивые, длинные волосы, а другого замахнулся саблей, чтобы отрубить ей голову, как вдруг услыхал сильный стук в двери и приостановился.
— Кто там? — спросил он грозно.
Вместо ответа, двери с треском растворились; на пороге показались два вооруженных рыцаря, родные братья молодой хозяюшки. Не говоря ни слова, они бросились на Синюю-Бороду и прежде, чем тот успел крикнуть или позвать на помощь, ловко прокололи его насквозь саблями, освободив таким образом молодую женщину от неминуемой гибели.
После его смерти, кроме жены не осталось никаких наследников; но жена не захотела одна пользоваться предоставленным ей несметным богатством и разделила его между собою и обоими братьями, которые, благодаря этому, зажили припеваючи.
МИЗИНЧИК
Несмотря на свой крошечный рост, Мизинчик отличался чрезвычайной смелостью и отвагой.
— Папа, — сказал он однажды, обратившись к отцу: — хочется мне отправиться немного попутешествовать по белому свету — людей посмотреть, себя показать…
— Что же, с Богом! — согласился отец и вручил мальчику саблю, сделанную из штопальной иголки, с сургучным набалдашником.
Когда наступило время отправляться в путь-дорогу, Мизинчик перед завтраком, из любопытства, забежал на кухню узнать, какие именно блюда приготовляются.
— Что ты сварила мне на прощанье, мама? — спросил он мать, хлопотавшую около плиты.
— А вот, посмотри, коли хочешь.
Мизинчик вспрыгнул на очаг и наклонился над кастрюлей, в которой варился картофель, чтобы заглянуть туда, да должно быть при этом слишком нагнул вперед голову, потому что поднимавшийся из кастрюли пар вдруг захватил его и через дымовую трубу поднял на воздух.
Очутившись на просторе, Мизинчик долго продолжал носиться на этом же самом паре, а затем, когда последний начал остывать, вместе с ним снова опустился на землю и пошел странствовать.
Добравшись до небольшого городишка, он поступил в услужение к местному портному и так хорошо и добросовестно исполнял свою обязанность, что хозяин дорожил им. Мизинчику жилось недурно, пожалуй он мог бы даже считать себя вполне счастливым, если бы только хозяйка получше кормила его.
— Вы совсем заморите меня! — сказал он ей как-то после обеда, окончательно выведенный из терпения.
Хозяйка рассердилась, схватила лоскут сукна и замахнулась им на мальчика, который, ловко спрыгнув со стула, моментально спрятался под наперсток, высунул оттуда голову и показал язык.
Хозяйка озлилась пуще прежнего, протянула руку к наперстку, но Мизинчик давно уже успел оттуда выскочить и забиться в груду лоскутков, валявшихся около. Хозяйка начала трясти лоскутки, перебирая каждый обрезочек по-очереди, а Мизинчик, между тем, заполз в скважину стола, высунул оттуда голову и запел петухом.
— Этакая тварь противная! — вскричала хозяйка, намереваясь накрыть его ладонью, но Мизинчик и тут как-то выскользнул.
Таким образом продолжалось у них игра в прятки до самого вечера. Перед ужином, однако, хозяйке удалось все-таки поймать мальчугана и выкинуть вон из комнаты.
Отправился тогда наш бедный Мизинчик странствовать по белому свету и случайно забрел в дремучий-предремучий лес. Там ему повстречалась шайка разбойников, которые держали между собою совет, как ограбить казну царскую.
— Вот этот молодчик мог бы сослужить нам отличную службу, — заметил атаман, указывая на Мизинчика. — Ему ничего не значит пробраться сквозь замочную скважину в кладовую и оттуда выкинуть слитки серебра и золота.
— Конечно, — согласились остальные и сейчас же предложили мальчугану приняться за дело.
Мизинчику не особенно приятно было исполнять подобное поручение, но из страха, чтобы разбойники не убили его, пришлось согласиться. Он велел положить себя в карман и отнести в царскую палату, где находилась сокровищница, у двери которой оказалась маленькая скважина; в нее-то должен был пролезть Мизинчик после ухода разбойников.
— Посмотри-ка, какой гадкий паук тут пробирается! — сказал один из сторожей, карауливших палату. — Придави его!
— Зачем? — возразил другой. — Ведь он нам не сделал ничего дурного.
Мизинчик тем временем, юркнув в скважину, очутился в царской сокровищнице. Первою его мыслью было выпрыгнуть оттуда в окно и убежать, но под окном стояли разбойники, с такими сердитыми лицами, что он не решился привести в исполнение задуманный план и волей-неволей принялся выбрасывать слиток за слитком. Но вот вдруг позади послышались шаги; оказалось, что сам царь шел в сокровищницу проверять свои сокровища. Мизинчик поспешно спрятался.