А Игорь в это время запер дверь и вернулся к Нелли.

– Что с тобой, радость моя? – тревожно спросил он, пытаясь заглянуть ей в лицо. – Ты очень нервничаешь. Какая это сигарета по счёту?

– Миллиардная, – издевательски сказала Нелли.

Игорь мягко вынул сигарету из её пальцев и выбросил в форточку.

– Ну-ка, успокойся, – велел он, расстегнул верхнюю пуговку на её блузке и аккуратно поправил крестик, висевший на золотой цепочке и похожий на крошечного человечка, пытающегося обнять Нелли своими лапками.

– Прекрати! – вдруг истерично крикнула Нелли, дёрнулась всем телом, оттолкнула Игоря и спрыгнула на пол. На её высоких скулах появились пятна румянца, а глаза были сухие и раскалённые. Нелли села на кровать, взяла со стола пачку сигарет и дрожащими пальцами стала разрывать целлофан.

Игорь с видом человека, выполняющего капризы тяжелобольного, уселся на стул напротив неё и положил ладони ей на колени.

– Рассказывай, в чём дело, – негромко, но твёрдо велел он.

– Думаешь, тебе будет приятно? – почти с ненавистью спросила Нелли, уставив на него пустые, чёрные дыры зрачков. – Расскажу, так ведь того и гляди вмешиваться придётся, суетиться, а там и по красивой морде схлопотать можно!..

– Нелли, – поглаживая её колени, тихо ответил Игорь, – за что ты меня так обижаешь?

Нелли опустила голову, помолчала и начала рассказывать…

Напившись у Лёли чаю, Ванька пошёл клянчить у бабки Юльки метлу, чтобы замести бутылочные стёкла под окном общаги, а Лёля пошла его контролировать. Сама же Нелли отправилась в буфет за сигаретами. Она возвращалась, когда из дверей своего блока выглянул Ян Гапонов и окликнул её:

– Караванова, посой!..

У Гапонова был странный, какой-то детский дефект речи. Сейчас Гапонов был сильно пьян, глаза его глядели тускло, светлые небольшие усы были прижаты на одну сторону.

– Зади, – велел Гапонов.

Нелли подумала, что Ваньке ещё предстоит разговор с Гапоновым о выселении, поэтому решила не ссориться, а развернулась и вошла в комнату. Здесь царил бардак, окно было без штор, из открытого шкафа свешивалась штанина, воняло застарелыми окурками и по́том. На соседней кровати храпел сосед и приятель Гапонова Лёнька Генерозов. На столе на мокрых газетах громоздилась грязная посуда, валялись открытые консервные банки, окурки, стояла полупустая бутылка портвейна. Гапонов запер дверь, пошатнувшись, обошёл стоящую на дороге Нелли и сел на единственный стул.

– Садись, – безразлично сказал он.

Нелли оглянулась. Ей не оставалось ничего иного, как сесть на кровать напротив Гапонова колени в колени. Гапонов долго молчал, глядя куда-то вниз, потом вздохнул, как перед тяжёлым усилием, почти не вставая, вдруг упёрся Нелли в плечи и повалил её, ничего подобного не ожидавшую, на одеяло. Сам он моментально лёг сверху, рывком подтянул её вдоль кровати и, дыша в лицо перегаром, потащил узкую юбку.

– Я… з-закричу… – шёпотом выдавила Нелли, силясь высвободить руки.

– Ори, – хрипло согласился Гапонов.

Юбка уже задралась до ляжек, когда Нелли наконец вырвала руки и схватила Гапонова за волосы над ушами. Как штурвал, она повернула голову Гапонова набок, и Гапонов со стоном перевалился в сторону. Нелли, освободившись, села и быстро соскользнула на пол. Отойдя на шаг, она оправила измятую юбку, опустив её вниз и шевельнув бёдрами. Она тяжело дышала, прядь волос попала в рот. Не говоря ни слова, она пошла к двери, но, пока отпирала замок, Гапонов тяжело поднялся на ноги и дёрнул её за локти, оттаскивая назад. Нелли прижалась к шкафу спиной, а Гапонов навалился на неё животом.

– Почему не даёшь? – без выражения спросил он, снова подтаскивая вверх её юбку.

Гапонов выдыхал прямо в глаза. Нелли отвела взгляд от его запёкшихся губ, молча смотрела на бутылку портвейна, которая от толчка упала и разлилась по столу.

– Дай добром… Я же драл тебя на певом кусе, или забыла?..

– Всё, Гапон, – сдавленно ответила Нелли. – Ты уже в пролёте…

– Ты же лядь, – просто сказал Гапонов. – Тебя же все имели, чего теперь девочку строишь, Караванова?..

Нелли резко ткнула пальцами Гапонову в рёбра. От неожиданности Гапонов дёрнулся и отшатнулся, а Нелли ещё оттолкнула его на середину комнаты и опять пошла к двери. Гапонов стоял неподвижно. Когда Нелли открыла дверь, Гапонов сказал ей вслед:

– Докобенишься, сука. Сосать у меня за счастье считать будешь.

Когда Нелли начала рассказывать об этом Игорю, она как-то моментально успокоилась, даже заледенела в спокойствии. Но чем дальше она рассказывала, тем ярче в её рассказе проступало что-то истерично-вызывающее, тем циничнее, бесстыднее, гнуснее и подробнее он становился, и к концу Нелли уже злобно смаковала рассказ. Игорь сникал и сгибался. Нелли словно захлёбывалась своим унижением и им унижала Игоря, стремясь сделать ему больно, очень больно, ещё больнее, и находила зверское наслаждение в этом истязании его и себя. Закончив, она глядела на Игоря с ненавистью, с презрением победителя, глумящегося над побеждённым. Она почти задыхалась, готовая, кажется, броситься на Игоря и вцепиться в лицо ногтями.

Оба они молчали: Игорь – опустив голову, Нелли – жадно ища его взгляда.

– Забудь всё это, – вдруг глухо произнёс Игорь.

Нелли хищно ощерилась, как волчица, и звонко, злобно расхохоталась ему в лицо.

– Больше этого не повторится, – сказал Игорь, встал, не прикасаясь к ней, осторожно обогнул её колени и пошёл на выход.

Отличник с учебником в руках лежал на своей койке. Игорь остановился у стола, спиной к Отличнику, опёрся костяшками пальцев о столешницу и стал смотреть в окно.

– К тебе заходила Маринка, – сообщил Отличник. – Звала тебя к себе, она сегодня всю ночь одна.

Игорь вдруг застонал и склонился над столом, словно его рвало.

– Боже мой, какая дикая грязь… – со страшной болью сказал он. – Ведь им ничего не стоит всё растоптать, испоганить, загадить…

Отличник даже сел на кровати, поражённый словами и видом Игоря.

– Кроме неё, у меня же нет ничего… Она – последняя надежда моя… И они меня таким же паскудством делают, как и сами…

– Да что случилось-то, Игорь?.. – пролепетал Отличник.

Игорь выпрямился.

– Только что Гапонов чуть не изнасиловал Нелли, – проскрипел он и бросился из комнаты.

Отличник вскочил, объятый мгновенным ужасом. Он нырнул под кровать за тапками и кинулся к двери, но столкнулся с входящим Ванькой. Ванька подмёл асфальт от бутылочных стёкол, выпил пивца и, проводив Лёлю, возвращался крайне довольный жизнью.

– Стоять, смирно! – гаркнул он, хватая Отличника. – Представляешь, харя, гляжу в окно триста десятой – там Танька Стрельченко, голая, как лампочка, а за спиной у неё – Маркелов!.. Оборзело поколение!

Лицо у Отличника скривилось, как от зубной боли.

– А куда это Игорёха почесал с такой рожей? Чай к Ботве пить?.. – по инерции весело спросил Ванька, и улыбка уползла в его бороду, как уж в траву. – Эй, чего тут у вас?

– Гапонов только что Нельку чуть не изнасиловал, – прошептал Отличник, глядя Ваньке в глаза.

– Блядь!.. – сказал Ванька и рванулся вон из комнаты.

Отличник метнулся за ним.

В это время Игорь уже добежал до комнаты Гапонова, стукнул в дверь и, не услышав ответа, вошёл.

В комнате всё было так, как описала Нелли. По столу разлилась лужа портвейна, в которой лежали бутылка и раскисшие окурки. Гапонов и Генерозов спали. Игорь постоял посреди комнаты, переводя дыхание, сел на стул, как недавно сидел Гапонов, и, подавшись вперёд, потряс Гапонова за плечо. Гапонов закряхтел, расклеил мутные глаза и, увидев Игоря, вяло сказал:

– Пошёл в жопу…

– Подъём! – крикнул Игорь и коротко, но сильно ударил Гапонова в левый бок.

От этого крика зашевелился и Генерозов. Гапонов застонал, потёр кулаками глаза и сел на кровати, спустив босые ноги на грязный пол.

– Чего надо? – невнятно спросил он, взял со стола стакан с опивками чая, глотнул, выплюнул обратно набившуюся в рот заварку, поставил стакан под кровать и застыл в расслабленной позе.