-Но ты же не сдалась, хозяйка? - серьезно спросил он.

-Конечно, нет. Жанна - не из тех королев, что удаляются в изгнание своею волей, - прищурилась я. - И мое уродство ничего не меняло. Тот, кто захотел бы стать моим принцем-консортом, не поглядел бы на мое увечье, будь я даже хрома и горбата! А что до прочего... Вроде бы простолюдины говорят: в темноте лица не видать, а если что, можно подол на голову накинуть?

-Еще и не такое говорят, - заверил бродяга и с сожалением вылил из графина последние капли в свой стакан. - Но что же дальше?

-К нашему двору прибыл принц Рикардо, - проговорила я. - Милейший и умнейший юноша. Отец сказал как-то - а чувство юмора у него было, увы, ужасное, - что неплохо бы нам с ним сойтись, но я могла выбирать и отказалась от такого союза наотрез.

-Хм... это что ж, принц был прекрасен лицом и телом, но дурак дураком?

-Наоборот, он оказался горбат, на лицо не слишком хорош, вдобавок сильно хромал, но зато славился умом, - фыркнула я. - Да и земли у него были богатые. Когда он посватался к Аделин, поняв, что моего согласия не дождется, та пришла в ужас: после красавца Саннежи (пусть она и знала, что он любит не ее) - хромой горбун Рикардо? Но она до странного быстро смирилась, хотя нрав у нас похож. Если бы отец воспитывал и ее, как меня, из нее мог вырасти тот еще сорванец! И все бы ничего, но...

-А ваша мать? - перебил бродяга.

-Она к тому времени уже ушла к Создателю.

-Вон оно что... Мать-то, наверно, заметила бы, что с дочкой неладно!

-Может быть, но что проку? Она не осмелилась бы спорить с отцом.

Странное дело, я и не заметила, что бродяга устроился на полу у моих ног, а сама я позабыла о топорике!

-А что потом? - спросил он, как ребенок, требующий продолжения страшной сказки.

-После помолвки Аделин отец как-то охладел ко мне, - неохотно произнесла я. - Я не сразу это заметила. И что бы там ни говорили о моем характере, я была рада за сестру, мне показалось, она разглядела за невзрачной внешностью Рикардо истинную суть и позабыла о его горбе и прочем...

-Похоже, суть оказалась не совсем... хорошей, - обронил бродяга.

-Как рассудишь? Рикардо сделался душою нашего общества, увечье его, казалось, вовсе не стесняло, - покачала я головой. - Стоило поговорить с ним недолго, и человек забывал, что перед ним хромой горбун!

-Может, потому, что он сам об этом не помнил?

-Наверно, - подумав, согласилась я. - Он был таким с рождения и привык... А я старалась скрыть... вот это, но только сильнее привлекала внимание. А чем больше на меня показывали пальцами, тем сильнее я злилась, и...

-Ты уж сказала, что нрав у тебя не медовый, да это и так видно! - негромко рассмеялся бродяга. - Дальше-то что?

-Дальше... - я прикрыла лицо рукой, хотя что толку? - Отец пригласил на конную прогулку принца Рикардо, а не меня. Когда я сказала, что тоже хочу поехать, отец ответил - у них мужской разговор. Он начал обсуждать с ним дела нашего королевства, а меня не звал, я узнавала об этом от слуг, и то урывками - им запрещено было болтать. Чем дальше, тем сильнее отец отдалялся от меня, но когда я спрашивала напрямик, что с ним, в чем дело, лишь недоуменно разводил руками и отвечал: Рикардо советуется с ним, как с будущим тестем, потому что опасается не справиться со своим королевством...

-Своим - это твоим, значит?

-Именно, - кивнула я. - Потом была свадьба. Аделин сияла, отец тоже выглядел счастливым, а вскоре занемог. Именно тогда он сказал, что передаст престол Рикардо, а не мне, как собирался!

-Ну, это удар под дых, - серьезно сказал бродяга.

-Верно, - согласилась я, припомнив тренировки. Там никто не думал о том, что я принцесса, я ничем не отличалась от мальчишек! Наверно, отец все-таки не велел бить меня в полную силу, но мне и того хватало. - Я пыталась поговорить с ним, образумить, но отец твердил одно: в беде меня не оставят, королевство не пропадет, у него будет хороший правитель, чего еще желать? Он повторял это снова и снова, особенно когда ему начала изменять память, и он называл меня то Мадлен, как маму, то Аделин... - Я отпила еще вина и добавила: - Моего имени он так и не вспомнил. Ну а вскоре он умер, и на трон, согласно его последней воле, вступил Рикардо об руку с моей сестрой. Он был так добр, что дозволил мне удалиться в это уединенное поместье и здесь оплакивать отца. Три года я его оплакиваю, но ничего не могу поделать!

Видно, ярость в моем голосе заставила бродягу проснуться.

-А что ты хотела сделать, хозяйка? - спросил он, зевнув. - Оно понятно, на кону королевство, только у тебя, я смотрю, даже людей своих нет?

-Нет... - произнесла я. - Были... десяток или два, те, что знали меня еще Умницей Жанной, но после той охоты я разогнала всех. Безобразная Жанна никого не любила и никто не любил ее. Разве что отец, но он умер.

-А сестра?

-Она всю жизнь мне завидовала, - ответила я. - Мы были одинаково красивы, только отец учил меня тому, чему обычно не учат девочек, брал с собою на охоту, на посольские приемы... Он переодевал меня пажем, будто никто не мог догадаться, кто я такая! Даже за море он меня взял, и, хоть меня тошнило всю дорогу, я ни на что не променяла бы это путешествие! И я была вольна выбирать себе мужа, это мне должно было достаться королевство, и...

-Но красоты-то твоей не стало, - обронил бродяга.

-Отец от этого не стал любить меня меньше, - покачала я головой. - Нет, нет. Если бы не он, я бы вконец озлилась тогда, но... он изменился только в последний год своей жизни, после появления Рикардо, ручаюсь. К тому времени я уже перестала бить зеркала... хотя ненавижу их по-прежнему. Дело не в красоте.

-Значит, в королевстве?

-А в чем еще? Оно не так уж богато и велико, но... Думаю, Рикардо знал что-то такое, что сподвигло его на все это. Но что? Я перебрала в уме все, что знала и слышала о нем, но не могу понять... - я взялась за виски. - Нет новостей... Спасибо, сообщили, что Аделин родила дочь! Потому я и прошу тебя рассказать, что говорят в округе, а в особенности в столице...

-Хорошо, хозяйка, - серьезно сказал бродяга. - Что знаю - тем поделюсь. Раз уж у тебя бессонница, а я днем в стогу отоспался, то самое время языком почесать, а?

-Так начинай, - вздохнула я.

-Говорят, - негромко произнес он, - что король Рикардо - чародей.

-Неужто?

-Ага. Все знают, что он некрасив и горбат, как ты и говоришь, но едва взглянут на него - тотчас забывают об этом. А королева сладкоречива и очень умна, об этом сплетничали слуги послов, которые были на приеме, а я в трактире услыхал - у слуг, знаешь ли, своя почта имеется, новости быстрее лесного пожара разносятся. Господа послы были в восторге от ее суждений.

-Аделин?! - вырвалось у меня. - Она не глупа, но... Должно быть, повторяет слова супруга. Продолжай!

-Да я, пожалуй, больше ничего и не знаю, - покачал он головой. - Я в этих краях давненько не бывал. Вот про другие страны много могу порассказать, а сюда вернулся - и будьте-нате, словно снова на чужбину попал!

-Это почему же тебе так показалось? - нахмурилась я.

-Да сам не пойму, - почесал он в затылке.

Его рыжие лохмы показались мне какими-то слишком уж чистыми для бродяги, у моих слуг и то, бывало, волосы выглядели засаленными: в этой глуши они себя не утруждали, считая, что красоваться не перед кем, и так сойдет, и мне приходилось напоминать им о том, что они не в заплеванной харчевне прислуживают!

Впрочем, бродяга же сказал, что мылся третьего дня. В речке, да. Не иначе, там горячая вода из подземного источника била, а на кустах мыло росло.

-А все же?

Он помолчал, потом сказал:

-Не могу описать, хозяйка, не обучен красно говорить. Байки рассказывать и всякую чепуху болтать - это будьте-нате, а вот сказать, что чувствую, не умею, боюсь, не поймешь ты меня. Но... словно я домой вернулся, а там вроде и печка на месте, стол да лавки те же, занавеска на окошке старая, с заплаткой, кошка по-прежнему мурлычет, всё так... да не так! То ли заплатка не на том месте, и не в горошек, а в клеточку, то ли у кошки полоски не те... Будто, пока меня не было, дом снесли, а новый построили, точь-в-точь, как был. Но строил-то не я и не мои родные, которые ту халупу до последнего гвоздя да сучка на половице знали, вот по мелочи и набирается - то не так, это не эдак, ковшик не той стороной висит... - Бродяга помотал головой.