Я осмотрелся — к речи пилота почти никто не прислушивался. Окружающий меня народ вел себя совершенно обыденно, по виду все опытные паксы¹. Ну, или как я, за внешней невозмутимостью скрывающие свой страх полета.

— Наш полет будет проходить на высоте десяти тысяч метров, часть пути мы проделаем над водным пространством, — продолжал пилот, а я краем глаза заметил неподдельный интерес в глазах светленькой соседки.

— Первый раз летите? — полуутвердительно поинтересовался я, поочередно глядя на обеих подруг.

У светленькой моментально появился румянец на щеках, она потупилась, а ответила вторая.

— Она первый раз, — все еще недружелюбно, но вроде чуточку приветливей, кивнула высокая на подругу.

— Интересно? — спросил я.

Двигатели самолета гудели, в животе у меня ощущался легкий холодок. Хрен бы с их недружелюбием, мне поговорить бы сейчас, отвлечься.

— Диарс леди энд джентельменс… — с акцентом «мутко — стайл» между тем фоном завел капитан.

— Интересно, — теперь уже светленькая сама кивнула.

— Хочешь у окна сесть? — предложил я.

— Хочу! — улыбнулась она, кивнув.

«Хочу, хочу» — непроизвольно передразнил ее глумливо про себя, быстро вставая, и мы поменялись местами. Я сел у прохода, а высокая подруга пересела на место посередине.

— Спасибо, — несмело улыбнулась мне светленькая.

— Пожалуйста, — степенно кивнул, широко улыбнувшись. — Я на самом деле летать боюсь, мне проще здесь, — это произнес, мельком поглядывая на стюардессу, которая рядом жилет надевала и показывала, как надувать и поддувать его надо.

И еще одна причина есть — сидя рядом с проходом проще до аварийного выхода добраться. Но это вслух не озвучил, естественно.

Подруги между тем одновременно посмотрели на меня с интересом — искренность подкупает, высокая хотела что — то сказать, но неожиданно для нее светленькая успела раньше.

— Тоже первый раз летите? — с некоторой надеждой глянула она на меня.

— Да не, я часто летаю, — пожал я плечами и добавил значительно, но будто между делом, — даже чаще, чем на метро езжу.

И даже не соврал, что самое интересное. На метро я почти не езжу, потому что в Волхове² живу, а там метро нет, ха — ха. А в Питер если заезжаю, то на машине только, но очень редко. Летаю действительно чаще, чем на метро катаюсь, вот в этом году уже третий раз на отдых направляюсь.

— Сколько налетал уже, — опять голосом бывалого, — но боюсь все время, как в первый раз. Не, было дело, я и сам самолет пилотировал, легкомоторный правда, — это уже гонево откровенное, на самом деле только видео на ютубе смотрел, но катит. — За штурвалом — то не страшно. Я просто даже на машине нервничаю, когда не сам за рулем.

— Ммм, — поджимая губы, кивнула высокая, которая уже без маски недружелюбности смотрит. Я было открыл рот еще что умное сказать, но тут послышалось четыре подряд звуковых динь — донга.

— Уважаемые дамы и господа, наш самолет готов к взлету. Просим вас привести спинки кресел в вертикальное положение, проверить, пристегнуты…

Чувствую, что ладони повлажнели, и незаметно вытираю их об штаны. Соседки синхронно уставились в окно, ожидая взлет, а я откинул голову на спинку, стараясь дышать размеренно, но все так же невозмутимо смотря по сторонам. Окружающему народу до моей невозмутимости глубоко фиолетово, конечно, но я все равно стараюсь. Двигатели загудели, набирая мощность и самолет, дернувшись, покатился по взлетной полосе. Перестук колес по стыкам плит начал учащаться все быстрее, спину вжало в кресло; легонький толчок, салон повело, и полоска горизонта в иллюминаторе вдруг наклонилась.

— Нахуй я сюда пришел?! — шепчу беззвучно, одними губами.* * *

Высокая назвалась Викой, светленькая Мариной. Обе живут близко к Москве, в поселке каком — то, на «Зэ». То ли Бутово, то ли Мытищи — не расслышал, да и не вдавался, зачем оно мне? Работают в Москве, естественно. Обе приезжие, Марина из Саранска, а Вика из Ярославля.

— Ярославль, красивый город, — лениво ковыряясь в макаронах и придерживая пластиковую крышку миски небесной пайки, все норовящую свалиться, вспомнил я. — Как то туда все собирался по делам, да так и не получилось. Зато картинки посмотрел на Яндекс панорамах.

— Красивый, да, — кивнула Вика, поджав губы.

— Хочу переехать в такой город. Чтобы в центре дома старинные, кремль или крепость. Псков может, Новгород, Выборг или Ярославль… — хоть о Ярославле я не думал про переезд, рассматривал только северо — запад ближе к границе страны, но решил польстить Вике.

— И зачем? — взгляд ее вмиг похолодел.

— Как зачем? Жить, — удивленно посмотрел я на нее, пожав плечами.

— Жить… — уголки губ ее чуть опустились, а сквозь симпатичное вроде лицо проступила хищная маска, смесь ненависти и отвращения, — там жизни нет… ни работы, ничего.

Светленькая Марина, также осторожно ковырявшаяся в макаронах, с непривычки уже чуть не уронив пару раз то ложки — вилки пластиковые, то булочку из обеда, все больше помалкивала, поглядывая на нас. В их паре явно инициатива высокой Вике принадлежит, она говорит и спрашивает больше, а эта все помалкивает. Может лесбиянки? Хотя нет — присмотрелся я к темненькой, хоть лицо и грубых черт, но и брови подведены и губы накрашены. Вообще, при первом взгляде на них, решил, что обе молоды, может даже помладше меня, а присмотрелся за пару часов и думаю, что им к тридцати уже близко. Что — то, а возраст определить для меня сложно. У меня такая шкала для девушек привлекательных — те, кто под статью, дальше двадцать пять плюс минус, и третья группа где — то ближе к сорокету.

— Как это жизни нет? — проглотив кусок мышечной ткани курицы, посмотрел я на Вику, — мне казалось, Ярик такой светлый, красивый город. Тысячелетняя история, там по улочкам идешь, наверное, дыхание древности чувствуешь!

— Сережа, повторяю тебе, там работы нет. Ничего нет! Тупик в тысячелетней древности, — выражение лица у Вики уже не такое ощеренное, но в словах я с удивлением слышу ненависть к городу. Тяжелая юность у девчонки была, полюбому. Бежала наверно из отчего дома, только чтоб свалить. Если был еще этот отчий дом.

— А зачем работа, когда деньги и так есть? — натурально удивляюсь я, наивно похлопав глазами. Тут же отмечаю, что взгляд Вики коротко метнулся на мою руку. Проверить, не появилось ли там кольцо на пальце. Марина то более простая девушка — и улыбается непосредственно и смеется искренне, а эта все вопросы с прицелом: «А откуда сам? А, из Питера. Давно там живешь? На метро не ездишь, а на чем? А какая машина?»

— Марин, а Саранск старый город? — спросил я светленькую только чтоб не молчать и тут же выругался про себя. Если Вика так на Ярославль среагировала, то что сейчас с Мариной будет? Когда название ее родного города на вкус пробуешь, сразу как — то… Саранск. Непривлекательное название. Тут же в памяти всплывают ассоциации — Саранск, столица зон, Мордовия… Мордор.

— Старый, — кивает Марина, но в ней ни следа озлобленности, как у Вики, — даже очень.

— А очень это сколько? — спрашиваю я.

Помню, в Питере с девчонками познакомились, а были мы со Стасом, а он — то московский. Ну, мы им непонятно с чего навешали, что оба из Москвы, просили город показать. Так на берегу Невы девчонки чуть не до драки спорили, в какой стороне Финский залив. Так что и это ее «много» может означать, что город лет пятьдесят назад построили.

— В тысяча шестьсот сорок первом году основан, — поясняет Марина.

— Вау, — искренне удивляюсь я и качаю головой, — прикольно! Старше Питера!

— Да, — кивает она, гордая за свой город, — Сереж, а ты на какой курорт летишь?

— В Маххамет, а вы?

— Мы тоже, — улыбается Марина.

— Прикольно, я машину в прокате заказал, может заеду к вам, покатаемся вместе. А что за отель у вас? — заезжать к ним не собираюсь, просто балабоню.

— Роял Жасмин, — глянув на Вику, будто стесняясь, поясняет Марина.

«О блять», — мелькает у меня мысль.