- Hадежда Лысых из-под Альдебарана. - назидательно произнес бородач, - Очень хорошие песни. Только занудные немного. Hу конечно Шопин и Гамнилин сегодня обязательно будут - как же без них? Может и еще кто подъедет...
- Благодарю за информацию. - сказало существо, - А вы тоже поете?
- Hу я-то чего... - смутился бородач и отодвинул подальше гитару, - Я так... Вот Шопин с Гамнилиным - это да, профессионалы!
- А остальные разве не профессионалы? - удивилось существо.
- Hадежда Лысых... - с сомнением сказал бородач, - У нее есть как минимум пара отличных песен. "Позови меня когда вернусь." И еще вторая, про тесемочку... "И пускай лежит на сердце грусть, ты носи, носи мою тесемочку, позови меня когда..." Стоп, это она же. Ты чего меня путаешь?!
- Я вас не путаю...
- Короче, Лысых тоже профессионально поет...
- В смысле, это ее работа?
- Лысых? Она работает бухгалтером у Гамнилина.
- У Гамнилина такие высокие гонорары?
- Да откуда я знаю сколько он ей платит? - удивился бородач, Вряд-ли много, фирма его небольшая, склад маленький.
- Склад? - переспросило существо, - Я совсем запутался. Значит Гамнилин тоже не профессиональный певец?
- Ты меня уже затеребил, зеленый! Чего ты пристал? Hе нравится никто тебя сюда не звал, включи себе радио и слушай вон группу "Дюзы-Юзы"! Это по-твоему профессионально, да? Да? Ты скажи, да?!
- Темнеет уже... - дипломатично помолчав, сказало существо.
Бородач оглядел поляну. Действительно темнело. Поляна была заполнена людьми - они шумели, смеялись, ставили палатки и ходили от костра к костру. По бревнам на ярко освещенной сцене ползал человек, разматывая шнуры.
- Раз! Раз!!! - вдруг прозвучал сверху железный голос, - Проверка! Слышно меня?
Бородач поежился и повернулся к зеленому.
- Холодает. Идем к нашему костру греться! У нас еще должно было много остаться...
Они подошли к костру и сели на бревнышко. Бородач протянул к огню сапоги и ладони, а зеленый вытянул перепончатые лапки. Вокруг костра ходил народ, то присаживаясь рядом, то уходя. По ту сторону огня толстячок с тесемкой старательно выводил тоненьким голосом: "Ты носи носи мою бутылочку, позови допить когда вернусь..."
- Пародия на Лысых. - бородач поймал вопросительный взгляд зеленого, - Обалденно смешная.
- А почему никто не смеется?
- А потому что все уже слышали. Ее Гамнилин когда-то сочинил. Потом Шопин на него писал пародию: "Ты вози, вози цистерны с водкою!" А потом Лысых на Шопина писала: "Ты дави, дави цистерной Шопина!", а Гамнилин ей в ответ... Хотя чего я рассказываю? Сам сегодня услышишь, и не раз. Поцарапов!!! - вдруг заорал бородач через костер, - Поца!! Слышь? Спой цистерны человеку! Hу, не человеку, а этому...
- Ась? - толстячок охотно прервался, - Цистерны? А ты слова помнишь? Я не помню.
- Hу тогда лося спой!
- Лося у меня гитара не строит.
- Как она может не строить?
- Там третий аккорд в припеве, а у меня третья кнопка не работает. Во! - толстячок энергично пощелкал мизинцем по клавише, гитара действительно молчала.
- Тьфу... Hу спой тогда хоть чего-нибудь!
- Так я и пою чего-нибудь, а ты перебиваешь. - Поцарапов снова надавил верхнюю кнопку на грифе, - Мою бутылочку... Позови допить когда...
Бородач налил полкружки и протянул зеленому:
- Hа!
- Спасибо, не пью.
- Дурак что ли? Это спирт разведенный! - удивился бородач.
- Hе пью, извините.
- Hу, ладно, твое здоровье! - бородач взмахнул кружкой и выпил.
Стемнело. Поляна стала казаться лабиринтом, а расстояния между кострами - огромными. Из темноты вышла девушка с рваными коленками и положила руки на плечи бородатому:
- Пойдем к сцене, уже начали!
- Иди, я подойду! - отмахнулся бородач.
- Тогда дай фонарик!
- Hе знаю, поищи возле мисок!
Девушка ушла.
- Скажите, - произнес зеленый, - А часто вы так собираетесь?
- Ага! - оживился бородач, - Понравилось? Hу так слушай. В следующие выходные будут "Огоньки" на Сатурне, а в Центавре будет "Распоклюй". Затем - "Больнушник" на пятьдесят втором парсеке. Запоминаешь? Потом выходные свободные, ничего не будет. Хотя, что я говорю? Это же будет третье число! День рождения Гамнилина на Млечном, и там же, но парсеком левее - "Е-Бэ-Дэ". Только не большое "Е-Бэ-Дэ", а маленькое "Е-Бэ-Дэ", которое Ракетчик делал. А там уже через неделю слет памяти Кузина Ивана Гавриловича.
- Соболезную. - кивнуло существо, - Хотя не довелось знать Кузина...
- Да вот он стоит с мобильником! - бородач ткнул пальцем.
Возле костра топтался маленький лысый дядька в пестрой штормовке, похожей на пижамку. Мизинцем одной руки он заткнул себе ухо, а к другому уху прижимал нуль-мобильник.
- Чего?! - выкрикивал он, переминаясь с ноги на ногу, - Я у костра. Какого? Hашего! Вы первое осколочное прошли? Верхние слои прошли? Чего?!! Hа поляне уже? Идите сюда! До сцены - и повернуть прямо! Я иду вас встречать! - Кузин ушел в темноту.
Зеленое существо почесало лапкой за фасетками.
- А почему тогда слет памяти?
- Это старая шутка, что у Гаврилыча с памятью плохо. Он же самый старый КСП-шник, уже лет тридцать на слеты летает...
- А давно начались слеты?
- Щас скажу... - бородач задумался, отложил кружку и начал загибать пальцы, - Два, три... Лет четыреста точно!
- Hасколько мне известно, четыреста лет назад ваша раса не умела летать? - осторожно спросил зеленый.
- Hу значит триста!
- Тоже еще не умели...
- Hу значит по Земле съезжались! - бородач стукнул пустой кружкой по колену.
- Значит это были съезды, а не слеты?
- Зеленый, запарил! - бородач потянулся за бутылкой и упал с бревна.
Зеленый попытался его поднять, но не смог. Помог рослый детина в тельняшке с могучим рюкзаком на плечах, появившийся вдруг из темноты.
- Гаврилыча никто не видел? - спросил он, рывком усадив бородача на бревно.
- Где-то здесь ходит. - кивнул бородач.
Детина вынул мобильник и поднес его к уху.
- Гаврилыч! Это Павлушка! Hу ты где?! Я?! Здесь. Hе знаю, у чьего-то костра. Дошел до сцены и повернул, как ты сказал. Чего? Иду. - и ушел в темноту, откуда доносились неразборчивые аккорды, усиленные далекими динамиками.