Глава пятая
Паулина проснулась от того, что кто-то настойчиво лизал ей ухо и щеку. Девочка попробовала отодвинуть в сторонку старательного лизуна, но не смогла: он был довольно тяжел. Еще продолжая спать, Паулина обследовала рукой удивительного незнакомца. Мокрый нос, зубастая вытянутая пасть, длинные, торчащие вверх, уши, лохматая шерсть на загривке… Сомнений быть не могло: рядом с ней в постели лежала собака!
Паулина открыла глаза и… никого не увидела. Но ее рука продолжала ощущать теплый, хотя и мокрый, нос какого-то пса.
– Впервые вижу такой дурацкий сон! – чуть сердито, с легкой обидой, произнесла девочка и, откинувшись на подушку, снова закрыла глаза. Но через миг она вновь их распахнула и громко заявила: – Хотя дурацких снов я повидала уже немало!
Паулина повернула голову в ту сторону, где торчал невидимый мокрый нос, и строго спросила:
– Ты мне снишься, собачка, или нет?
– Ргав… – тихо ответил вежливый невидимка.
– «Ргав»… То ли «да», то ли «нет»… В любом случае, это неплохо! – решила юная гнэльфина и улыбнулась. – Даже не знаю, что лучше выбрать: волшебный сон или обычную явь!
– У тебя нет выбора, Паулина, – раздался вдруг в спальне мелодичный женский голос. – Шнапс достался тебе в наследство.
– Шнапс? – переспросила девочка. – Это такой горький напиток?
– Шнапс – это собака, – терпеливо объяснил загадочный голос.
– Почему же тогда я его не вижу?
– Шнапс не обычный пес. Он – привидение.
– Вот как! – обрадовалась Паулина. – Наконец-то я вижу настоящее привидение!
– Положим, ты его не видишь… Нужно захотеть его увидеть.
– Я хочу!
Девочка уставилась на собаку-привидение и… вскоре увидела ее! Шнапс был довольно-таки симпатичный пес, хотя и слегка прозрачный.
– Кстати, – спросила Паулина обладательницу красивого мелодичного голоса, – а вы сами кто?
– Мое имя Улла, я – зеркальная принцесса.
Зеркало в глубине комнаты затуманилось, и из него вышла красивая молодая гнэльфина.
– Вы тоже привидение?
– Нет, я просто колдунья. А это – наши друзья: Ганс иОльгерд, – показала Улла рукой на вошедших в спальню бородатого толстяка и рыцаря в доспехах.
– Рад вам служить, юная баронесса, – поклонился Паулине рыцарь.
– Я тоже, – добавил здоровяк и, оттолкнувшись от пола, взлетел к потолку и прихлопнул там комара. Затем спустился вниз и пробормотал: – Сколько за ними не охоться, а они все-равно лезут в помещения. Такие проныры!
– Ну, – сказала строго зеркальная принцесса, – знакомство состоялось – можно расходиться. Юной наследнице замка нужно хорошенько выспаться. Да и мне пора возвращаться в свою обитель… – грустно закончила она последнюю фразу.
– Над Уллой висит заклятье: она не может выходить из зеркала больше, чем на пять минут, – пояснил девочке словоохотливый здоровяк Ганс.
А рыцарь Ольгерд добавил:
– Иначе Улла превратится в простую картинку на стене. А это так нежелательно!
– Я могу перебраться в любое другое зеркало, но я привыкла к своему, – закончила необходимые разъяснения красавица Улла. И, помахав на прощанье всем рукой, с улыбкой пожелала: – Спокойной ночи!
– Нам тоже пора. Спокойной ночи, баронесса! – рыцарь поклонился и направился вслед за зеркальной принцессой к дверям.
– Помните, Паулина, мы с вами! – попрощался толстяк Ганс и полетел за друзьями, слегка паря над полом.
– А ты, Шнапсик, можешь оставаться спать здесь, – разрешила Паулина псу-привидению. – Только, пожалуйста, больше не лижись: я привыкла умываться без посторонней помощи!
Шнапс проворчал что-то обиженно и, переместившись в ноги к юной хозяйке, улегся там на мягком одеяле и свернулся клубком. Но подремав с пол-часа, он вдруг проснулся и, спрыгнув с кровати Паулины, тихо выскочил из спальни в пустынный коридор.
Глава шестая
Часы пробили полночь, но старая баронесса все еще не ложилась спать. Она сидела в своем кресле и о чем-то сосредоточенно думала. Сказать по правде, ей было над чем поломать голову: переезд на старости лет в другой город – не шутка!
Внезапно в дверь ее спальни кто-то робко постучался, а через миг на пороге возникли четыре призрачных силуэта.
– Явились – не запылились! – добродушно проворчала хозяйка замка, увидев славную компанию. – Ну, проходите, усаживайтесь кто где сможет!
Ганс, Ольгерд и Улла послушно примостились на старинных стульях, а Шнапс улегся на пол, преданно заглядывая в глаза баронессе.
– Ты очень меня подвел, Шнапсик! – упрекнула Луиза своего четвероногого любимчика. – Наши гости могли подумать, что я сошла с ума, разбрасывая под столом кусочки котлеты!
Пес виновато чихнул и уткнул морду в передние лапы.
– Больше не залезай под стол и не заставляй меня делать глупости, – приказала хозяйка.
– Ргав, – пообещал пес.
Зеркальная принцесса не могла тратить драгоценное время на пустячные разговоры о каких-то съеденных котлетах и потому сразу приступила к делу.
– Ваш сын хочет увезти вас из замка? А как же мы, госпожа баронесса?
– Тебя я возьму с собой. Шнапса – тоже.
Услышав эти слова, пес-привидение вскинул голову и весело замотал хвостом.
– Но мои родственники ни в коем случае не должны знать о вашем существовании! – строго наказала Луиза фон Фитингоф. – Им и так первое время будет трудновато жить со мной, а тут еще вы свалитесь к ним на головы. Нет, знакомство с вами придется на какое-то время отложить.
– Хорошо, я постараюсь не показываться им на глаза, – покорно согласилась гордая Улла. – Хотя девочка Паулина уже о нас знает…
– Надеюсь, вы не испугали ее до смерти?! – всполошилась старая баронесса и чуть было не выпрыгнула из кресла.
– Что вы! Она нисколько не испугалась, а только немного удивилась и сразу же к нам привыкла, – поспешил успокоить хозяйку благородный рыцарь Ольгерд. И тут же, смущаясь собственной назойливости, поинтересовался: – А как же мы, госпожа баронесса? Мы с Гансиком, выходит, останемся в Мерхендорфе в полном одиночестве?
– Вдвоем – это уже не одиночество, – стараясь быть жесткой, сказала фрау Луиза. – Пока поживете здесь, а там будет видно. Замок – наше фамильное достояние, его нужно охранять.
– Разве на старые битые кирпичи еще не упали цены? – полюбопытствовал Ганс-Бочонок.
И тут же получил шлепок по затылку от красавицы Уллы.
– Наш толстячок шутит, госпожа баронесса, – сказала она обиженной старушке. – Разумеется, они с Ольгердом покараулят замок.
– Вот и чудесно, – кивнула довольно головой баронесса. – А теперь марш все отдыхать! И не вздумайте пугать наших гостей.
В этот момент в дверь спальни фрау Луизы постучали.
Шнапс, подпрыгнув на месте, пулей влетел под кровать, Ганс и Ольгерд, пометавшись по комнате, вышли, в конце концов, через стену в соседнее помещение (им оказалась библиотека), а Улла, прислонившись к зеркалу, исчезла в нем, на оставив после себя и следа. Когда ее друзья попрятались от чужих глаз и ушей, баронесса громко сказала:
– Войдите! Это ты, Дитрих? Разве вы еще не спите? Уже полночь!
– Какой сон! – махнул рукой ее сын. – Кое-какие вещи мы уже упаковали, а теперь хотим взять и твое зеркало.
– Извините, но у нас завтра будет мало времени на всю эту возню, – добавила Эльза, появившись из-за широкой спины мужа.
– Пожалуйста, забирайте, – разрешила баронесса. – Только будьте осторожнее: это – старое венецианское стекло!
– Да-да, мама… Спокойной ночи!
И Дитрих с Эльзой поволокли тяжелое зеркало к выходу. Втащив его в свою комнату, они принялись искать упаковочный материал, но ничего подходящего не нашли – зеркало было очень большое – и поневоле им пришлось на время успокоиться.
– Встанем завтра пораньше и все отыщем, – сказала Эльза и покрутилась перед зеркалом, любуясь на свою, не очень-то красивую, фигуру. И вдруг обмерла: Боже, кажется, она стала заметно стройнее!.. Эльза присмотрелась к отражению повнимательнее и приятно изумилась: ее фигура напоминала фигуру двадцатилетней девушки!