Сталки взгромоздился на стол и начал барабанить каблуками по скамейке.

– Ты, Жук, унылое животное. Иногда я думаю, что надо бросить вас всех. Вы когда-нибудь видели, чтобы дядя Сталки забыл о вас? His rebus infectis [5]... после того, как я обнаружил следы человека в нашем шалаше, я нашел Хартоппа... destricto ense [6]... с сачком. Я покорил Хартоппа. Сказал, что ты, Жук, будешь писать статьи для охотников на насекомых, если он запишет тебя. Сказал ему, что ты, Турок, очень любишь бабочек. Во всяком случае я успокоил нашего Хартофеля, и теперь мы охотники на насекомых.

– А какой в этом смысл? – спросил Жук.

– Слушай, Турок, дай-ка ему!

В интересах науки границы были значительно раздвинуты для членов Общества естествознания. Они могли бродить практически где угодно, держась в стороне от домов: мистер Хартопп лично отвечал за их поведение.

Жук сразу же все понял, как только Мактурк принялся колотить его.

– Я осел, Сталки! – закричал он, прикрывая руками наиболее уязвимые места. – Все! Pax [7], Турок, я осел.

– Продолжай, Турок. Согласен, что дядя Сталки великий человек?

– Великий, – ответил Жук.

– Все равно охота на насекомых – дурацкое занятие, – сказал Мактурк. – Как это вообще делается?

– Смотри, – ответил Сталки, поворачиваясь к шкафчикам малолеток. – Малышня отлично разбирается в естествознании. Вот ботанический ящичек юного Брейбрука. – Он выудил пучок полусгнивших корней и закрыл крышку. – Мне кажется, сразу же начинаешь походить на опытного профессионала. Вот геологический молоток Клея из младшего класса. С молотком может ходить Жук. А тебе Турок, лучше раздобыть где-нибудь сачок для бабочек.

– Да лучше я провалюсь на месте, – с большим чувством произнес Турок. – Жук, дай-ка мне молоток.

– Хорошо, я не гордый. Сталки, сбрось нам со шкафчиков вон тот сачок.

– Вот это другое дело! Да он еще и складной! Шикарно живет эта малышня. Сделан наподобие удочки. Бог ты мой, мы выглядим как настоящие охотники на насекомых! А теперь послушайте дядю Сталки! Мы пойдем на скалы ловить бабочек. Там редко кто бывает. Но нам придется много ходить. Поэтому ты лучше оставь книгу здесь.

– Не придется! – заупрямился Жук. – Я не собираюсь лишаться удовольствия из-за дурацких бабочек.

– Ну и взмокнешь весь. Лучше возьми моего «Джорокса» [8]. Хуже тебе уже не будет.

Взмокли они все: Сталки быстрым шагом повел их на запад вдоль скал, расположенных у подножья покрытых дроком холмов, пересекая заросшие утесником овраги. Они не замечали ни скачущих кроликов, ни порхающих рябчиков, а относящиеся к геологии высказывания Турка были абсолютно непечатными.

– Мы что, в Кловелли собрались? – выдохнул он наконец, и они повалились на траву; внизу гудело море, а из леса дул летний ветерок. Они смотрели на овраг, наполовину заросший старым высоким, ярко цветущим утесником, который поднимался по склону, переходя в бахрому колючек, а затем – в густой смешанный лес пополам с остролистом. Казалось, половина оврага заполнена золотым огнем, поднимающимся к краю скалы. Ближняя к ним сторона была покрыта травой, в которой блестели предупредительные таблички.

– Ну и свирепый тип, – сказал Сталки, читая ближайшую табличку: «Преследуются по всей строгости закона. Д. М. Дэбни, полковник, мировой судья» и так далее. – По-моему, никто в здравом уме сюда и не сунется.

– Прежде чем преследовать кого-то по закону, нужно сначала доказать, что был причинен ущерб! Невозможно судить человека, если он просто прошел по твоей земле, – сказал Мактурк, отец которого владел многими акрами земли в Ирландии. – Это все ерунда!

– Рад слышать, потому что это похоже на то, что нам нужно. Да не туда. Жук, ты, что, совсем слепой? Нас будет видно за полмили вокруг. Сюда, и сложи свой мерзкий сачок.

Жук отсоединил от кольца сетку, сунул ее в карман, сложил ручку, образовав палку длиной около полуметра, а кольцо нацепил себе на пояс. Сталки повел всех в сторону леса примерно в полукилометре от моря, и они дошли до самой опушки с кустарником.

– А теперь мы проползем сквозь дрок, и никто нас больше не увидит, – заявил великий тактик. – Давай, Жук, отправляйся на разведку. Ф-ф! Ф-ф! Чую запах лисы.

Двигаясь на четвереньках и лишь иногда придерживая очки, Жук влез в кустарник и вскрикивая от боли, объявил оттуда, что нашел отличную лисью тропу. Жук обрадовался, потому что Сталки все время щипал его a tergo [9]. Они поползли по туннелю, который, по всей вероятности, был дорогой для животных, обитавших в овраге. На радость троице туннель кончался на краю скалы торфяной площадкой размером несколько квадратных метров, окруженной стенами и крышей из непроходимых зарослей дрока.

– Черт! Здесь можно только лежать и больше ничего, – сказал Сталки, засовывая нож в карман. – Посмотрите!

Он раздвинул перед собой жесткие стебли и сразу же словно открылось окно, в котором виднелся вдалеке остров Ланди, а внизу, метрах в шестидесяти, лениво плескалось море, пошевеливающее прибрежную гальку. Слышались крики сидящих на уступах галок, писк и стрекот из невидимых ястребиных гнезд. Тщательно прицелившись, Сталки плюнул на спину молодому кролику, нежившемуся на солнце внизу, там, где мог удержаться разве что горный кролик. Огромные черно-серые чайки пытались перекричать галок; заполнявший воздух густым ароматом ковер цветов казался живым от гнездившихся в нем птиц, которые пели и затихали, когда над ними проносились тени ястребов, круживших в небе, а на торфяных проплешинах оврага прыгали и резвились кролики.

– Ух ты! Вот так место! Вот это настоящее естествознание, – сказал Сталки, набивая трубку. – Разве это не великолепно? Великое, древнее море! – Он еще раз одобрительно плюнул вниз и замолчал.

Мактурк и Жук вытащили книги и легли, подперев подбородки. Море хрипело и булькало; птицы, распуганные сначала пришельцами, вернулись на свои места, мальчишки погрузились в чтение в густой, теплой, сонной тишине.

– Ну, привет, сторож появился, – сказал Сталки, осторожно закрывая «Страдания Хэндли» [10] и глядя сквозь кустарник. На востоке, на линии горизонта, появился человек с ружьем. – Черт возьми, он вроде бы садится.

– Подумает, что мы браконьеры, – сказал Жук. – Что хорошего в этих фазаньих яйцах? К тому же они всегда тухлые.

– Он может и в лес пойти. Не хотелось бы так скоро беспокоить полковника, мирового судью Д. М. Дэбни. Быстро в колючки и сидим тихо! Возможно, он следит за нами.

Жук уже полз вверх по туннелю. Было слышно, как человек, проламывающийся сквозь кусты утесника, страшно ругался.

– Ай-йя, рыжая негодница. Вижу тебя! – Сторож вскинул ружье к плечу и выпалил из обоих стволов. Дробь ударила в сухие стебли кустарника вокруг ребят, большая лиса проскочила между ногами Сталки и скрылась за краем скалы.

В молчании они добрались до леса: исцарапанные, взъерошенные, разгоряченные, но незамеченные.

– Еле ноги унесли, – сказал Сталки. – Ей-богу, дробь пролетела прямо сквозь мои волосы.

– Ты видел ее? – воскликнул Жук. – Я почти ее коснулся! Какая здоровенная! И совершенно не воняла! Эй, Турок, в чем дело? Тебя ранило?

Худое лицо Мактурка было жемчужно-белым; его обычно полуоткрытый рот был крепко сжат, а глаза блестели. Только один раз они видели его в таком состоянии – в печальную пору гражданской войны.

– Знаешь, это все равно что убийство, – хрипло произнес он, вытаскивая колючки из головы.

– Ну, он не попал в нас, – сказал Сталки. – Мне кажется, это было забавно. А ты куда собрался?

– Я собираюсь найти его дом, если он вообще существует, – сказал Мактурк, продираясь сквозь кустарник. – Я все скажу этому полковнику Дэбни.