— Хочешь сделать дорожки на моем животе?

— Я занят.

С минуты на минуту должен был раздаться еще один звонок.

— Можно оставить хорошие вещи на потом, если хочешь повеселиться.

К черту всё это. Вечеринка из одного на надувном матраце, самое то. Он допил остатки своего напитка, наслаждаясь тем, как алкоголь обжигает рот, и передал стакан одной из девушек, которая выжидательно смотрела на него. Когда девицы всё же не ушли, Роб кинул на них взгляд:

— Как насчет того, чтобы ты со своей подружкой, — сказал он, указывая на них обеих, — пошли вместе делать белые дорожки и оставили меня в покое?

Одна из блондинок бросила на него яростный взгляд и направилась прочь. Другая же оказалась не такой милой. Она фыркнула, и ее фальшивые буфера приподнялись, а затем девушка яростно толкнула его надувной матрац. Тот перевернулся и Роб свалился, уходя под воду с головой.

Просто превосходно! Его голова закружилась, и он не сразу вынырнул на поверхность. Он намеревался прокричать вслед уходящей девушке, о новой Bluetooth-гарнитуре, как…

Одну его ногу свело сильной судорогой, и боль пронзила все мышцы. Роб снова ушел под воду и забился в конвульсии. Он не мог пошевелить ногами, голова не прекращала кружиться, и он не мог сориентироваться. Стараясь вынырнуть на поверхность, он лишь набирал полный рот воды и еще больше погрузился в морскую пучину. Поток утягивал его сильнее, чем он мог предположить себе. Роб старался выплыть, но все попытки были тщетны, и мужчина не мог достигнуть поверхности, и теперь вода тянула его всё дальше от берега. Ха! Разрывное течение. Он всегда считал, что для такого нужно находиться гораздо дальше от берега. Легкие болели, и все попытки выбраться на поверхность воды, потерпели фиаско — Роб дальше и дальше отдалялся от нее.

Черт побери, неужели он собирается утонуть на пляже в местечке под названием Черепаший риф?

Но ему не хватало воздуха. Его горло рефлекторно сжалось, и соленая вода наполнила легкие, рот, нос. Он задыхался, а мир начинал погружаться во тьму. Он действительно умирал. Его последней мыслью было то, что теперь он навсегда останется в таблоидах, как легендарный человек, утонувший в нескольких футах воды на пляже.

Чернота заполнила его обзор, затем красный… и белый горошек.

Горошек?..

Сильная рука схватила его, и внезапно лицо Роба уткнулось в пару грудей. Настоящих грудей. У него едва хватило времени обдумать это, как еще большая тьма поплыла в его сознании, и он послушно последовал за ней.

— Дыши, — прокричал ему в ухо чей-то голос, а затем губы прижались к его рту. Воздух ворвался в его лёгкие, — и черт возьми, это было больно, — внезапно из его горла и носа потекла вода, и мужчина повернул голову в сторону, выплевывая морскую воду. Голова болела самым жутким образом, и эти белые горошины снова поплыли перед глазами. Но на этот раз под спиной у него располагался песок, и он медленно, сфокусировал туманный взгляд.

На берегу над ним склонился ангел. Ангел с легкой россыпью веснушек на носу, волевым подбородком и взъерошенными мокрыми светлыми волосами, одетый в самый уродливый купальник в горошек, который он когда-либо видел в своей жизни. И она улыбалась ему сверху-вниз.

Девушка спасла его. И взгляд, который она бросила на него, был таким застенчивым и гордым одновременно, что он почувствовал, как его сердце наполнилось радостью.

Роб был влюблен.

***

О боже, этот мужчина был великолепен. Но об этом чуть позже. Пытаясь вспомнить все правила искусственного дыхания, которые она не использовала с пятого класса, Марджори прижалась губами к губам лежащего без сознания мужчины и вдохнула воздух. Она надеялась, он не будет возражать против того, что такая девушка, как она, целует его — ведь спасение чьей-то жизни имеет большой приоритет над такими незначимыми вещами, как привлекательность спасателя.

Поэтому она набрала полную грудь воздуха и вдохнула его в рот мужчине. На втором круге соленая вода хлынула из его рта в ее, и она отстранилась и выплюнула воду, когда перевернула мужчину на бок, позволяя ему освободить лёгкие от воды.

Мгновение спустя он перевернулся на спину и ошеломленно посмотрел на нее.

Марджори не могла сдержать улыбку, глядя на него сверху вниз. Какой красивый мужчина. У него были темные волосы, зеленые глаза с необычными янтарными искорками и фантастически точеный нос. А прикоснувшись к его губам, она также ощутила привкус терпкого алкоголя — не самая любимая вещь Мардж — но это был курорт, и большинство отдыхающих здесь пили.

Мужчина открыл рот, издавая какой-то нечленораздельный звук. Вероятно, он пытался поблагодарить ее?!

Марджори похлопала его по плечу:

— Скоро вы будете в полном порядке, мистер. Просто сделайте несколько глубоких вдохов и, возможно, откажитесь от текилы, когда в следующий раз пойдете купаться…

Его брови сошлись на переносице, и он схватил ее за руку, что удивило Марджори. Губы мужчины шевельнулись, когда он посмотрел на нее, но затем снова закашлялся, но продолжал сжимать ее запястье, будто не хотел отпускать ее. Над ними нависли тени, когда зеваки спешили поглазеть на происходящее. Ничего удивительного — они, наверное, смотрели на стручковую фасолину вроде Марджори, вытаскивающую парня из воды.

Благодаря своему высокому росту, она никогда не сливалась с толпой.

Продолжая кашлять, мужчина до сих пор сжимал ее запястье. Она сжала его руку в ответ, гадая, что именно он пытается ей сказать. Прядь мокрых черных волос прилипла к его лбу, и у нее чесались пальцы, откинуть ее назад. В его лице было что-то такое притягивающее, и то, как он смотрел на нее с этим заинтересованным удивлением, и не было той инстинктивной дрожи, которую Марджори обычно замечала, когда возвышалась над мужчинами. Конечно, он, вероятно, еще не понимал, насколько она высока, так как в данный момент девушка сидела на песке рядом с ним.

— Ты… — начал он, всё еще хрипя с каким-то странным звуком в горле.

— Всем отойти, — проревел голос, и вперед протиснулся человек в красном спасательном костюме и таким же ярким спасательным поплавком. — Дайте ему больше воздуха.

Марджори неохотно сжала его руку в последний раз и встала:

— Думаю, с ним всё в порядке…

— Я сказал, отойдите, — сказал спасатель, вытягивая руку и отталкивая зевак, столпившихся вокруг лежащего на песке человека. — Все, пожалуйста. Пусть спасатели делают свою работу.

Марджори покорно стряхнула песок с колен и попятилась вместе с толпой. Ей отчаянно хотелось снова взглянуть на красивого мужчину, лежащего на песке, но это было бы глупо, не так ли? С легким разочарованным вздохом она нашла свою брошенную накидку, повязала ее вокруг бедер и направилась в сторону шаффлборда, чтобы встретиться со своей подругой Агнес. По какой-то причине Марджори чувствовала себя немного подавленной. Это эгоистично с ее стороны, но она хотела поговорить с человеком, которого спасла, хотя бы услышать, как он говорит, а не кашляет в ее сторону.

Но Марджори полагала, что это просто тщеславие — чего она хотела? Благодарности за спасение человеческой жизни? Она обдумывала это, пересекая длинный извилистый пляж, направляясь обратно к отелю. Погода на Черепашьем рифе стояла просто великолепной, но Марджори не могла долго оставаться на пляже. Когда девушка добралась до площадки для шаффлборда, ее настроение однозначно улучшилось, возвращаясь к норме. Как оказалось, не так уж и многое держало Марджори на берегу.

Агнес помахала ей с дальнего конца площадки шаффлбординга. На ней была белая широкополая соломенная шляпка, на ястребином носу красовался такой же белый цинковый мазок, и женщина носила свободные цветочные многослойные наряды, которые предпочитали многие пожилые люди.

— Вот ты где, милая, — сказала Агнес, когда Марджори подошла к ней. — Мы уже подумывали, не бросила ли ты нас.

Рядом с Агнес стояла ее подруга Эдна в огромных красных солнцезащитных очках и таком же наряде.