- Вот он, человек - царь природы! - прокомментировал планетолог.- Его интеллект настолько могуч, что так и хочется прицепить к нему состав с углем.

Сэм сплюнул коричневой слюной и, повернувшись на каблуках, решительным шагом направился к дверям салуна. Должна была произойти грандиозная драка между шерифом и громилой Джимом.

Сэм ударом ноги распахнул дверь и, подойдя к огромному бритоголовому детине, занес руку для рокового удара.

"Сейчас он ему врежет",- подумал я и внутренне собрался, как будто врезать должны были мне.

Шериф размахнулся и с придыхом выкинул руку вперед. Дальше по фильму Джим в бессознательном состоянии должен был через ряд столиков улететь в большой зеркальный шкаф с глиняной посудой, но...

Ничего подобного не произошло. Огромный шишковатый кулак просвистел в сантиметре от лица громилы, и Сэм по инерции рухнул на стойку. Джим стоял, сжимая в руке зазубренный тесак, и недоуменно озирался. Еще через секунду проектор растерянно моргнул и выключился.

- Ты видел? - ошарашенно спросил я.

- Что?-не понял планетолог.

- Сэм не попал по Джиму!

- Ты этим расстроен? - ехидно поинтересовался планетолог.- Не волнуйся, он наверстает упущенное по ходу действия.

- Да нет! - воскликнул я, волнуясь.- Ведь раньше в этом месте шериф всегда бил Джима. А сегодня он промахнулся.

- Не говори ерунду! Ты просто забыл сюжет или перепутал ленту.

- Забыл?! -возмутился я.-Да я смотрел его двадцать раз и помню наизусть вплоть до реплик и жестов героев! Ведь ты же видел, что он промахнулся?

- Видел, но не помню, как было в прошлый раз. Я сказал:

-. Давай для контроля прокрутим какую-нибудь другую ленту. Например, о средневековой Испании. По-моему, это единственный фильм, который нам одинаково нравится и сюжет которого нам обоим хорошо известен. Для верности заснимем изображение кинокамерой.

Рыцарская история с раздираемой междоусобицей Испанией разворачивалась в полном соответствии с сюжетом вплоть до первой сцены кровопролития. Закованный в тусклые вороненые латы рыцарь, по ходу действия убивавший брабантского стрелка двуручным волнистым мечом, промахнулся, высек искру из гранитной плиты и сломал клинок у самой рукоятки. От неожиданности он потерял равновесие и с жестяным грохотом растянулся между камней. Стрелок смотрел в небо и крестился. Через мгновение проектор снова отключился, и кинозал потонул в темноте.

Планетолог тяжело поднялся и пошел в лабораторию.

- История,- пробормотал он, вернувшись через полчаса с мокрой кинолентой в руках.- Пожалуй, медпункт и две таблетки стимулятора тут не помогут. Это не галлюцинация.

- Что ты об этом думаешь? - растерянно спросил я.

- Похоже, что коррекции подвергаются только сцены насилия. Но давай проверять дальше.

Несколько часов мы гоняли разнообразные картины, от мелодрам до фильмов про войны, и везде находили одно и то же. Как только должен был раздаться выстрел, произойти драка или сражение, патроны давали осечки, бойцы непростительно промахивались, а пушки не стреляли. Как и раньше, проектор сам собой выключался.

- Что ты обо всем этом думаешь? - еще раз спросил я, когда снова погас экран и мы остались в тишине полутемного зала.

- Что? Я - планетолог, специалист по контакту, поэтому первое, что мне приходит в голову,- это именно контакт.

- Однако довольно странная форма общения двух цивилизаций,- с сомнением покачал я головой.

- Не настолько странная, как это может показаться,- возразил коллега.Помнишь наш разговор перед первым фильмом? Я сказал, что удивляюсь, как культурный человек может получать удовольствие от созерцания сцен насилия. Ясно, что чем выше уровень развития цивилизации, тем большее отвращение у ее представителей должно вызывать всякое, пусть даже абстрактное проявление насилия. Это должно стать образом мышления, нормой жизни, войти в кровь тысячелетиями развития.

- Да, но какой смысл изменять действие фильма? - спросил я озадаченно.Ведь это только иллюзия, нереальность.

- Иллюзия! Иллюзия для нас - представителей молодого общества, в памяти которого еще живы следы кровавых дней истории. Но если представить себе чрезвычайно высокоразвитую цивилизацию, давно забывшую, что такое выстрел, драка, война, то можно предположить, насколько дикими покажутся ей сцены, увиденные на нашем экране.

- Это только гипотеза,- остудил я пыл все больше увлекающегося планетолога.- Она может быть интересной, близкой к истине, но, к сожалению, проверить ее невозможно. Если это контакт, то кто же входит в него с нами?

Коллега на некоторое время задумался:

- Возможно, никто и не собирался вступать с нами в контакт. Просто случайный свидетель вдруг увидел дикие, не согласующиеся с его концепцией жизни сцены и, повинуясь рефлексу, неизвестным образом прекратил их. Может быть и такое...

- Но проверить ничего нельзя,- упрямо повторил я. Планетолог замолчал, и вдруг его осенило:

- Есть идея. Что, если прокрутить что-нибудь особенно страшное, дикое, способное вызвать сильный шок? Возможно, ничего не произойдет, но не исключено, что потрясение заставит их как-то проявить себя.

Мы надолго задумались: что показать или, вернее, что не стоило бы показывать чужому разуму? Что в истории Земли можно назвать самым большим позором?

И вдруг я вспомнил!

- Хиросима!

Он посмотрел мне в глаза, и я понял, что не ошибся.

Над облаками зловещей точкой плыл самолет. Где-то в его вибрирующих недрах твердая и равнодушная рука летчика нажала кнопку "пуск". Было видно, как от него отделилась точка бомбы, как полетела к земле. И, даже не зная, что сейчас поднимется к небу уродливый гриб взрыва, даже не зная, что такое атомная бомба, просто физически нельзя было не почувствовать, что через несколько секунд грядет страшная беда.

Но... ничего не произошло. Бомба растворилась в белесой дымке. Проектор выключился, и тут же по "Альбатросу" замотался высокий. вой аварийной сирены. Корабль начало болтать, как при бортовой качке.

Задыхаясь, мы влетели в рубку управления. По дисплеям пробегали цепочки зеленых огоньков. Под потолком нервно, словно гоняя кровь по жилам, пульсировала красная надпись:

ПОТЕРЯ ОРИЕНТАЦИИ!

Не сговариваясь, мы повернулись к экрану.

Желтой звезды не было! Она исчезла вместе с планетной системой. Перед кораблем простиралась черная пустота.

- Они нас испугались,- тихо проговорил планетолог.- Нет, не нашей примитивной техники. Они не поняли, что мы тоже этого не приемлем,