Алексей снова улёгся под дерево. Самый лучший способ убить время – спать. Вот он и попытался уснуть. В бытность в военном училище Алексей научился спать в любой обстановке, а сейчас не мог. Только глаза прикроет – снова треск, удар, крики в ушах стоят. Слишком свежи и сильны были впечатления.
Прошло часа три. Спина у Алексея затекла от нахождения в одной позе. Земля – не мягкая перина.
Он встал, походил, прислушался – нигде никаких звуков, похожих на авиамотор, только шум ветра и шелест листьев. Хорошо хоть не зима, за ночь окоченеть от мороза можно, в их краях морозы такие бывают – деревья лопаются.
Понемногу стало темнеть, солнце клонилось к горизонту. А хуже того – стали собираться тучи.
Алексей подошёл к оторванному хвосту самолёта. Дверца там была, вот она его и интересовала. Там могли быть инструменты – он надеялся открыть дверцу пилотской кабины. Лётчиков вытащить – это само собой, а главное – карту найти, чтобы сориентироваться.
Дверца оказалась вообще не запертой, а за ней – небольшое помещение клином. И всего-то в нём брезентовый чехол для двигателя, пропахший бензином и маслом.
Алексей дверцу вначале закрыть хотел, но потом передумал: вытащив чехол, сложил его вчетверо и бросил на пол. По всему выходит – ночевать им здесь придётся. С боков и верха – от дождя и ветра – стенки фюзеляжа защитят, а снизу от холода брезентовый чехол спасёт, всё не на голом металле лежать.
Алексей подошёл к дереву, расстегнул сумку и достал из неё пакет с домашней снедью.
– Наталья, кушать будешь?
– А разве мы уже на «ты»?
– Извините…
Ну, было бы предложено.
Алексей развернул пакет, и от запаха курицы и домашних пирожков сразу потекли слюнки. Выбрав пирожок поподжаристей, он тут же откусил от него изрядный кусок. М-м-м, с рисом, зелёным луком и яйцом! Вкуснотища!
«Фифочка» поёрзала – видно, и до неё запах дошёл. Однако Алексей второй раз приглашать не собирался – зачем уговаривать? Он съел пирожок, оторвал у курицы ногу.
И тут женщина не выдержала; правду говорят – голод не тётка. Подошла.
– Можно взять? – Она робко показала на пирожок.
– Всё можно, и курицу тоже. Холодильника нет, поэтому надо съесть. Садись.
Ели молча. Алексей за этот несчастливый день успел нагулять аппетит, да и Наталья не отставала. Они съели всё, что мама положила Алексею в сумку.
– Вкусно, – Наталья вздохнула, – наверное, домашнее?
– Матушка постаралась.
– Спасибо. Воды бы сейчас…
– Поищи ручей. Местность низменная, они здесь должны быть.
Пока перекусывали, стемнело. Алексей забрался в хвост самолёта и улёгся на чехол.
Вернулась из леса Наталья. Наверняка она далеко не уходила, боясь заблудиться, по всему видно – городская девушка. Привыкла к цивилизации, корову только на картинках и видела. Будет стоять рядом с водоразборной колонкой и умирать от жажды, не зная, как добыть воду.
Она побродила в темноте у деревьев, а потом испуганно крикнула:
– Алексей, вы где?
– Здесь, – отозвался Алексей.
Наталья подошла на голос.
– Ложись, – Алексей хлопнул ладонью по брезенту. – И мягко, и теплее, чем на земле.
Женщина фыркнула:
– Спать с незнакомым мужчиной? Фи! – и ушла к деревьям.
Ну, своя рука – владыка, была бы честь предложена. Под утро прохладно будет, задубеет, глядишь – ума и прибавится.
Наталья пришла через час, потому что пошёл мелкий нудный дождь. Кроны деревьев какое-то время защищали её, не пропуская воду, но потом с первым же порывом ветра на женщину обрушился целый поток.
Она потопталась у хвоста – улечься сразу гордость не позволяла. Ну так ведь Алексей ничего такого в мыслях и не имел. Сейчас их задача – просто выжить, не заболеть и дождаться спасателей.
– Чего стоим, кого ждём? Такси до аэропорта?
Наталья вздохнула, пригнулась и шагнула в разорванный хвост.
– Поосторожней с туфлями: здесь всё-таки чисто, нам спать на этом.
Наталья улеглась. Далеко от Алексея – на самом краю чехла.
По дюралевой обшивке стучал дождь.
Алексей поднял голову – ему послышалось какое-то движение.
– Ты чего? – тут же среагировала Наталья.
– Как бы волки не пришли.
– А тут волки бывают? – искренне удивилась она.
– Ты думаешь, они только в сказках? Тут и волки есть, и медведи, и росомахи.
– А оружие у тебя есть?
– Откуда? В аэропорту досматривали. У меня даже ножа нет.
– А если на нас нападут?
– Тебе первую съедят, я жилистый и невкусный. А если серьёзно – волки сейчас сытые, на человека они могут напасть только зимой, когда брюхо от голода подведёт.
Наталья придвинулась к нему поближе и почти прижалась спиной. Алексей обнял её рукой и придвинул к себе вплотную – так теплее.
– Руки убери, чего лапаешь?
Алексей молча убрал руку и повернулся на другой бок. «Точно не замужем, – подумал он о Наталье, – кто такую язву возьмёт?»
Он уснул быстро – сказывалась армейская привычка. Солдат спит – служба идёт.
Под утро почувствовал, что продрог, руки-ноги замёрзли. Только спине было тепло, потому что к ней всем телом прижалась Наталья и уже сама его обнимала.
Алексей хмыкнул. Нет чтобы сразу. Мужчина в тайге один выживет, а женщина в лучшем случае будет плутать в трёх соснах на окраине деревни, а в худшем умрёт от голода или переохлаждения.
Он повернулся на другой бок. Женщина проснулась и отодвинулась от него.
– Ты не кочевряжься, я тебя изнасиловать не собираюсь! Нам выжить надо. Не факт, что за нами пожалуют завтра, то есть сегодня. Дождь не прекращается, и авиация сегодня летать не будет.
– Как? – Наталья от возмущения села.
– А вот так. Спать давай.
Наталья легла, секунду помедлила и прижалась спиной к его груди и животу. У женщин попа – самое холодное место на теле. Согрета она, эта пятая точка, и женщина не мёрзнет. Так уж они устроены.
Однако сон уже не шёл. Было холодно, над лесом опустился туман.
– Ты кем работаешь? – спросила Наталья.
– Фельдъегерем.
– Это как, лес охраняешь?
– Я не егерь, а фельдъегерь. Почту секретную вожу. В Питере служу, после отпуска как раз туда летел.
– А я журналистка, в Москве работаю.
Ну да, столичная штучка.
– Будет теперь о чём писать, если живыми из этой передряги выберемся.
– Ты серьёзно? – Наталья опять уселась.
– Шучу.
Но Алексей не шутил. Перевести дух можно будет только после того, как они попадут в какой-нибудь населённый пункт. Там и связь будет, и еда, и хоть какой-то кров над головой.
В июне такой же «АН-2» взлетел с местного аэродрома с городским гаишником и пропал. Долгое время велись поиски, но за три месяца никого и ничего не нашли. А ведь самолёт – не иголка.
Едва рассвело, он поднялся, взглянул на Наталью. Она куталась в брезент.
Алексей направился к самолёту. Вроде неудобно, на мародёрство похоже, однако он всё же решил осмотреть багаж пассажиров. Не деньги его интересовали, а тёплые вещи и еда. Наталья всю ночь от холода тряслась, да и кушать что-то надо. Водочки бы для согрева, только её найти он не надеялся, при досмотре бы изъяли. Душа не лежала рыться в чужих вещах, как бы потом спасатели в воровстве его не обвинили. Но разумом он понимал – надо. Оружия для охоты нет – даже ножа, стало быть, охота как источник питания отпадает.
Алексей забрался в искорёженный фюзеляж и начал открывать сумки. Это в больших аэропортах сумки и чемоданы заматывают плёнкой, а здесь открыл молнию на сумке – и ищи. Неприятно, конечно, как будто в замочную скважину за соседями подглядывает.
Алексей аккуратно осмотрел первую сумку, но ничего путного не обнаружил. Так же всё уложил, застегнул молнию. Отщелкнул оба замка на чемодане, явно видавшем виды, нашёл свитер грубой вязки, толстый – по размеру должен Наталье подойти.
– Наталья, иди сюда.
Женщина подошла, ёжась от утренней прохлады.
– Примерь.
– Ты что, по чужим вещам шаришь? Мародёр!