– Нравится? – тихий шепот, неизвестно как прорвавшийся сквозь сладкую негу.
– Да…
– Ляжешь на животик? – таким же тоном вопросил Александр.
– Да…
Простыни резко контрастировали с пылающей кожей, хоть немного охлаждая, но не давая разуму вернуться. Массаж – это моя слабость, как и непозволительная роскошь для студентки-выпускницы, которая копит деньги на собственную квартиру, отказывая себе буквально во всем.
Сильные руки нежно разминали шею, плечи, легко пробегались по спине и пояснице, задевая краешек трусиков. Забыв обо всем, упивалась осторожными размеренными движениями, умоляя богов, чтобы эта пытка никогда не заканчивалась. Туфли упали на пол, а чулки скатились с гладких ног, освобождая новое поле для деятельности.
Господи, как бессовестно я стонала, отдаваясь умелым рукам без остатка. Вот бы каждый день получать такой массаж, приходя с работы на съемную квартиру. Ммм… Кажется, я даже отключалась временами, уплывая в море экстаза. Щелкнула застежка лифа, но мысль о белье появилась и улетела, входя в число не имеющих важности на данный момент.
– Теперь перевернись на спину, – скомандовал Александр, и я безропотно подчинилась.
Пальчики, стопы, бедра, животик, руки – сила и нежность, разве так бывает? Выходит, что да. Все было замечательно, пока этот паршивец не стащил с меня бюстье.
– Мы так не договаривались! – вскрикнула я, прикрывая грудь руками.
– А мы вообще ничего не оговаривали, насколько я помню. Не возмущайся и верь мне. Я же сказал, что тебе понравится, – укладывая меня обратно, прошептал мужчина.
Он сам освободил полушария от моего захвата, запрятывая руки мне же под голову. Чуть прикасаясь кончиками пальцев, массировал, не дотрагиваясь до горошин сосков, будто насмехаясь. Желала, чтобы он прикоснулся к ним, – от возбуждения ореолы сжались, и я чувствовала некоторую боль напряжения. Попросить? Признаться? Нет, это выше моих сил. В конце концов, ни за что не соглашусь, что мне нравятся такие ласки, пусть и завуалированные массажем.
Что-то поочередно коснулось вершин груди, клянусь, я почувствовала это, но словно и не было ничего – руки продолжали разминать все вокруг, не задевая сосков. Вот оно! Еще раз! Господи, да это же губы… и язык…
– Нравится?
– Нет! – воскликнула, не думая, борясь с прерывающимся дыханием.
– Нравится…
Он захватывал горошины губами, чуть прикусывал, а потом проходился кончиком языка, будто зализывая несуществующие ранки. Грудь сжимал сильнее, напористее, но я даже не замечала разницы, отдаваясь во власть безумия. Шумный выдох, всхлип – и я уже уношусь в другой, нереальный мир, упиваясь поцелуем. Александр разрушил барьеры, попросту доведя меня до состояния, когда все вокруг становится неважным, лишь бы погасить пожар, слиться воедино, выхлебать бутылку вина допьяна.
Губы горели. Захватывая власть надо мной целиком и полностью, он вторгался в мой рот без лишнего стеснения, так же жадно хватая рваные куски воздуха, как и я.
– Давай, я хочу, чтобы ты захотела меня так же сильно, как я сейчас хочу тебя. Только ничего не бойся, – прислонившись к моему лбу, проговорил он, с трудом выравнивая дыхание.
Схватив меня на руки, перенес, видимо, в другую часть комнаты, осторожно поставив на пол. Руку не отпускал, что придавало мне как минимум храбрости, как максимум уверенности, что точно не сбежит. Не представляла, что он собирался делать, но интрига, незнание возбуждали до предела, заставляя вспомнить, в каких позах можно заниматься сексом стоя.
– Сделай шаг назад, пожалуйста. – Короткий поцелуй в губы.
Выполнила, подчинилась, но руку не отпустила.
– Я сейчас свяжу тебе руки и закреплю их у тебя над головой… – довольно произнес он, заставляя меня открыть от возмущения рот.
– Что? Нет! На такое я не подписывалась!
– Хочешь, я открою тебе два секрета?
– Нет!
– А я все равно открою. Ты подписалась абсолютно на все, придя сюда, – это раз. И два: я не сделаю тебе больно, пока ты этого сама не попросишь.
Контроль с моей стороны обнадеживал. Так я чувствовала себя значительно увереннее – владея, управляя ситуацией.
– Хорошо. Но если я попрошу остановиться, ты прекратишь!
– По рукам.
Позволив связать кисти, я молчаливо подняла их над головой, ожидая, когда их закрепят, но на что я точно не рассчитывала, так это на то, что мое тело приподнимется. Будучи подвешенной над полом, я могла ощущать мягкий ворс лишь кончиками пальцев, стоя на них, словно балерина, участвующая в танцевальной постановке.
Теплые ладони скользнули по бокам, опускаясь все ниже. Губы дразнили горошины, язык играл с ареолами, повторяя траекторию рук. Когда поцелуи достигли живота, я неосознанно подалась вперед, и, чтобы удержать меня, мужчина крепко сжал мои ягодицы. Это совсем не отрезвило, а скорее, наоборот – придало драйва. Никогда не была озабоченной, но сейчас… Ммм… Разум прощался, весело помахивая ручкой.
Ткань трусиков поползла вниз, но будто царапала кожу, настолько она была чувствительной. Сжав ноги, опустила голову вниз, да только жаль, видеть ничего не могла.
– Эй, не закрывайся. Я хочу видеть тебя.
Оглаживая ягодицы, Александр продолжал целовать бедра, вычерчивая рисунки дорожек языком, подбираясь все ближе к внутренней стороне бедра. Мама! Ааа… Остановите это безумие… Я чувствую его дыхание там, прямо там…
Поцелуи, переполненные удовольствием, осыпались на клитор, сводя с ума, выбивая дух из тела. Язык круговыми движениями проходился по воспаленной бусинке, и я уже не контролировала тело, то и дело вздрагивая в такт его ласкам. Горячие волны разливались, пульсировали – я сжималась все чаще, пытаясь отстраниться, но конца и края безумству не было, ровно до тех пор, пока к ласкам не добавились его пальцы. Он прошелся ими в самом низу, чуть раздвигая губы, прокладывая себе доступ прямо к нутру. Я стонала громко, не сдерживая себя, не думая ни о чем. Подушечкой пальца он потер вход во влагалище и, чуть протолкнув его вперед, сразу отпрянул, оставив меня и без ласк, и без поцелуев.
– Ты раньше занималась сексом?
– Нет, – ответила я чистую правду, желая наконец продолжить и достигнуть пика.
– А с женщинами? – как ни в чем не бывало вопросил этот… этот…
– Нет! Это абсурдно!
– И сама ничего не пробовала?
– По-моему, тебе не следует это знать! – возбуждение потихоньку сходило, оставляя за собой отчетливый след неудовлетворения.
– Понятно. А жаль…
Не успела я и слова ответить, как его губы с жадностью впились в клитор. Язык гулял везде и всюду, забираясь даже в нутро, чем доводил до исступления. Раз волна, вторая, третья. Я уже не стонала, кричала во все горло, ослабевая от натиска. Ноги тряслись, подкашивались, да только пола под ними не было. Волна прошлась через спину, шею, врываясь прямо в затылок, заставляя его неметь. В глазах все плыло яркими всполохами нескончаемых огней, чье пламя возрождалась раз за разом с новыми вспышками. Хотелось схватить его руками, отстранить, да только веревки не позволяли двинуться даже на миллиметр.
Совершенно никакую, словно куль с мешком, Александр аккуратно положил меня на кровать, чьи простыни обожгли, заставляя вскрикнуть и выгнуть спину.
– Тише-тише… Сейчас все будет.
Мышцы живота сводило, прося, требуя, настаивая на немедленном сплетении тел. Кровать по бокам от меня прогнулась, а кожей, я почувствовала его тело – большое тело, между прочим. Он осыпал поцелуями ключицы, шею, кожу за ушком, что уводило меня в восторг с полноценной потерей дыхания. Властно сминая губы, он раздвинул коленями ноги, намереваясь продолжить сладострастную пытку, но уже на новом, более взрослом уровне.
Во влагалище уткнулось что-то горячее и твердое, и как-то сразу пришла мысль, что это не рука, хотя и размер головки члена был внушительным. Я вцепилась пальцами в его спину, впиваясь в податливую плоть ногтями. Страха не было, ведь этот день должен был рано или поздно наступить. Хотя кого я обманываю – страх проскальзывал, но больше от ожидания боли, о которой написано в книжках и сети.