который предстал передо мной, ведь в окошко бортпроводников мало что видно.

После взлета Татьяна подала мне напитки и орешки, а я попросила плеер, чтобы

посмотреть фильм в пути, все-таки полет долгий, около шести часов. Дома я буду где-то в

обед, часа в два-три. Надо будет сразу же заехать за справкой, а завтра – в медцентр. Эх, не

люблю использовать нечестные методы отлынивания от работы, но никуда не деться,

похороны бабушки не являются основанием для сочкования.

Я включила фильм «Фантастическая четверка» и стала любоваться Крисом Эвансом,

жалея, что почему-то в жизни такие красавцы-шатены не попадаются мне. Хотя конечно

Петр тоже красив, но он блондин, блондины мне почти все нравятся, смеялась я сама над

собой.

– Ну как ты? Вид у тебя какой-то расстроенный, – села рядом со мной Татьяна, когда

пассажир бизнес-класса, что сидел на третьем ряду, заснул.

– Моя бабушка умерла, летала на похороны, – с грустью сказала я и к горлу подкатил

комок. Дальше говорить я не могла, волна воспоминаний снова накрыла меня, хотя я так

старательно ее избегала.

– Ой, сочувствую, – приобняла меня Таня, ее объятие было тем, что мне сейчас

необходимо, да, даже поддержка просто знакомого человека на многое влияет. У каждого в

жизни есть такие неприятные моменты, они наступают рано или поздно и очень хорошо,

когда рядом есть плечо, куда можно выплакаться или просто услышать слова поддержки и

сочувствия.

Татьяна, видимо, рассчитывала поболтать, но в свете всех событий решила отложить

разговоры, чтобы не смущать меня. Хотя простая болтовня это то, что хорошо отвлекает и

помогает справится с горечью утраты.

– Знаешь, – вдруг добавила я. – Я жалею об одном, – сказала я и вздохнула.

– О чем?

– О том, что не свозила бабушку в Париж. Мы летали в Рим и Париж был вторым

городом, в котором она хотела побывать, а я такая занятая внучка, что планировала свозить ее

только в конце этого года. Но видишь, я не успела, – сказала я и поняла наконец, что меня так

сильно сжимало внутри. Именно то, что я не выполнила обещание, данное бабушке, и

снедало меня.

– Понимаю, – произнесла с грустью Таня, на ее глазах появились слезы, видимо не

только для меня такое событие в жизни сильнейшая трагедия. Но ничего я справлюсь, я

привыкну, хотя и буду грустить.

– Ладно, давай не будем о плохом. Что у тебя новенького? – решила я сменить тему.

– Я теперь внештатный старший бортпроводник на дальномагистральных

направлениях на A-330! – сказала подруга с гордостью.

– Ну ничего себе! Ты даешь! Только один вопрос. Как??? – восхитилась я, ведь за

последние пять лет не стала даже внештатным старшим бортпроводником на A-320 серии

самолетов по России.

– Секрет фирмы, – улыбнулась она, но я-то знала в чем секрет и он заключался не в

безмерном таланте Татьяны, хотя и его нельзя исключать.

– Эх, хотелось бы мне знать этот секрет, – произнесла я с наигранной грустью.

– Ладно, не ной, замолвлю за тебя словечко, – улыбнулась Таня и ее улыбка вместе со

сказанными словами это лучшее, что произошло в последние дни со мной.

– Я в долгу не останусь.

– Естественно, – улыбнулась Таня. – А вообще ты взрослая девочка, уже пора самой

научиться пробиваться. Первое, что ты должна усвоить, это хорошие отношения с твоим

инструктором.

– Они у меня хорошие, – возмутилась я.

– Значит не на столько, – как показалось Татьяне, она констатировала факт, а меня это

действительно удивило. Куда уж лучше?! Ведь у меня и правда практически дружеские

отношения с моим инструктором, я вечно пишу ей в Viber в группе, которую она создала. Я

думала, что я одна из ее любимец, хм, может это действительно не так.

Да, надо будет просто спросить моего инструктора, почему я до сих пор не старшая,

подумала я и уткнулась в плеер, ведь Таня извинилась и пошла заниматься делами. А в салон

бизнес-класса зашел бортпроводник из эконома и направился к Татьяне и ее напарнице.

Через минуту он вышел с двумя пачками томатного сока, а я улыбнулась про себя, понятно,

закончился любимый россиянами сок, поэтому пришлось открыть последние резервы. И мне

вспомнилась похожая ситуация, произошедшая со мной, на борту.

***

Оксана работала в экономе, до окончания обслуживания прохладительными

напитками оставалось буквально пара рядов, томатный сок закончился.

– Я хочу томатный сок.

– К сожалению он закончился, могу предложить вам что-то другое. Соки яблочный,

апельсиновый, воду, колу лайт.

– И почему томатный сок закончился именно на мне? – вопрошал злобный на вид

пассажир.

– Извините, мы не могли этого предугадать, обычно томатного сока хватает, но сегодня

на него был очень большой спрос, поэтому он так некстати закончился, – улыбнулась неумело

Оксана, ее раздражало то, что пассажир никак не мог понять, что сок просто напросто

закончился. Ему предложили другой, но он никак не мог успокоиться и нагнетал обстановку.

– Я напишу жалобу, – добавил под конец злой пакс, отказавшись и от напитков, и от

еды.

***

Когда я уже досматривала фильм, ко мне подошла Таня с немного испуганным видом.

– Что такое? – удивилась я.

– Пассажир, – указала она на другого пакса в бизнес-классе. – Просил разбудить его за

час до посадки, чтобы он поел, но он не просыпается. Я ему уже давала пощечины, никакой

реакции, – сказала она и сглотнула, я встала с кресла и направилась к странному пассажиру.

О, Боже, неужели он умер?! Или в коме?! Я шла на ватных ногах, боясь приблизиться. Такой

ситуации у меня никогда не было, обычно пассажиры максимум теряли сознание, но всегда

быстро приходили в себя.

Я проверила пульс, он присутствовал, но очень слабый, дыхание тоже было, но еле

заметное.

– Давай ватку с нашатырным спиртом, – произнесла я, немного успокоившись, ведь

знала, что он жив, но скорее всего без сознания или, что хуже, в коме. Татьяна быстро

достала аптечку с багажной полки, нашла там нашатырь и намочила им ватку. Я поднесла ее

к носу пассажира, никакой реакции. Я поднесла еще и снова никакой реакции. Я с ужасом

посмотрела на Таню, пассажир в коме.

– Доложи пилотам, что пассажир 3D в коме, чтобы готовили медиков в аэропорте.

До посадки оставалось сорок минут, скорее всего мы сядем именно в Шереметьево,

подумала я, ослабляя пассажиру ворот рубашки и снова проверяя пульс и дыхание. Он был

жив, но надолго ли. Причины его бессознательного состояния мне были не ясны. Хм, может

это диабет, подумала я, вспоминая курс медицины, который в стрессовой ситуации напрочь

вышел из головы. Нужно смочить тряпочку сладкой водой и положить пассажиру в рот,

смекнула я и побежала на кухню бизнеса.

Там была коллега Татьяны, она даже боялась пошевелиться, я быстро дала ей команду

сделать сладкую воду, а сама стала думать, что использовать в виде тряпочки. У меня был

платочек, хорошо, что чистый, подумала я, доставая его из сумочки. Стюардесса дала мне

чашку сладкой воды, а сама вернулась на кухню. Да, девушки, подумала я со злостью на

бригаду, ни старшая, ни 1R не занимаются пассажиром в коме, они обе даже не знают, что

делать! И кого там назначили внештатным старшим на дальномагистральных рейсах, стала я

совсем злиться.

Платок, намоченный в сладкой воде, я положила в приоткрытый мною рот пассажира

и стала за ним наблюдать. Пока никакой реакции не последовало, но даже если это и кома от

диабета, то результат своих действия я увижу не сразу, знала я, усаживаясь рядом с

пассажиром, чтобы следить за его состоянием до посадки.

Через несколько минут Татьяна все-таки появилась в салоне и сказала, что пилоты уже