— Хорошо, — ответил Тимбери, — побеседуем на эту тему позже. А сейчас хочу лишь добавить кое-что…

Когда наши люди жили еще племенами, барганы применяли во время игр, соревнований. Метание барганов можно с полным основанием назвать одним из видов древнего спорта аборигенов. Теперь же посмотрим, как поведут себя при броске вот эти барганы — творения рук моих и сына.

Он положил барганы на траву, оставив один в руке.

Я наклонился и поднял с земли барган. Впервые в жизни я держал в руках не сувенирный, а настоящий бумеранг. Согласитесь, такое случается не каждый день. Но, вертя его в руках и рассматривая сверху и снизу, я был, признаться, несколько разочарован, так как полагал, что такое оружие, как возвращающийся бумеранг, о котором часто приходится читать и слышать, выглядит более внушительно.

Барган оказался довольно легким — граммов 250, наибольшая толщина в месте угла раствора двух лопастей — примерно семь миллиметров. Его метают на значительное расстояние, около полусотни метров. Птицы при перелетах в стае в поисках корма, как правило, находятся в воздухе на высоте 10–20 метров. При этом необходимо учитывать еще и их удаленность от охотника по горизонтали на 20–30 метров. Вот и получается, что нужно метнуть барган с расчетом, чтобы при попадании в птицу он имел еще достаточную скорость.

— Сейчас я метну его, а вы смотрите, как он полетит и вернется, — сказал Джое, занося барган для броска. — Потом я объясню, как это делается, и, если захотите, можете попробовать сами…

Брошенный сильной и умелой рукой, барган на мгновение замер в двадцати пяти — тридцати метрах над землей, а затем, ускоряя движение и набирая обороты, полетел по наклонной прямо на нас. Казалось, что еще секунда-две — н он попадет в Джое или меня (я стоял рядом с Тимбери). Однако этого не произошло. Метрах в пятнадцати от нас, находясь на высоте около двух метров над землей, бумеранг снова стал набирать высоту и пролетел над нашими головами. Я быстро обернулся. Скорость бумеранга уменьшилась, число оборотов стало меньше: он остановился на высоте примерно шести метров и словно застыл. Затем опять начал снижаться, скользя по воздуху прямо к нам, медленно вращаясь. Тимбери протянул руку и ловко схватил бумеранг, на небольшой скорости подлетевший к нему. Каждый следующий барган он ловил другим способом: то «прихлопывал» его ладонью на приподнятом колене, то останавливал над самой головой…

Мои попытки правильно бросить бумеранг не увенчались успехом, хотя Джое, не жалея ни слов, ни времени, объяснял и показывал, как это нужно делать. Я понял, что искусство метания бумеранга требует длительной подготовки.

По ходу моего «обучения» я попросил у Тимбери разрешения сфотографировать его в момент броска. Он не возражал.

— Скажите, Джое, — спросил я, — сколько лет затрачивал юноша, живший в племени, на то, чтобы научиться бросать барган?

— Лет шесть-восемь, — ответил Тимбери и, поколебавшись секунду-другую, продолжил: — После инициации юношу, распрощавшегося таким образом с детством, поручали опытному охотнику, который обязан был обучать его всему тому, что знал сам; этот юноша становился как бы тенью своего наставника. Поскольку каждый день нужно было добывать пищу (аборигены никогда не запасались едой впрок), охотник со своим учеником много часов проводили вместе, выслеживая животных, а также птиц; ловили рыбу. Таким образом, постепенно, год за годом, юноша овладевал искусством обращения с копьем, вумерой, бумерангом, если племя располагало таким оружием. Изучал повадки животных, умел «читать» их следы. Знал, когда можно, а когда нельзя убивать их; например, самок кенгуру с детенышами щадили. Одновременно с этим шло воспитание молодого человека в духе законов племени, он познавал обычаи, нравы. По прошествии нескольких лет юноша признавался мужчиной. Ему разрешалось обзаводиться семьей, так как он мог прокормить ее, уберечь от разных невзгод, стихийных бедствий.

Тимбери выполнил свое обещание, рассказал, какие условия нужно соблюдать, чтобы правильно метнуть барган.

— Прежде всего, — объяснил он, — следует стать под углом сорок пять градусов к ветру. Например, если ветер дует с севера, то вы должны стать лицом на северо-восток.

Далее: берете один конец баргана в руку так, чтобы его плоскость была несколько развернута — под углом десять градусов. Делаете шаг вперед левой ногой и заносите руку (с барганом) назад, далеко за голову. Затем, резко шагнув правой ногой вперед, бросаете его, но таким образом, чтобы барган был выпущен из руки в тот самый момент, когда он находится на уровне лица. Естественно, чем сильнее вы метнете барган, тем дальше он полетит.

— Многие европейцы в нашей стране, — сказал Тимбери, — сейчас увлекаются метанием бумерангов, не с целью охоты на птиц, а просто так, и некоторые добиваются успеха. Но главной целью этих спортсменов является отработка точного броска, чтобы бумеранг вернулся прямо в руки, как только что делал я. Устраиваются настоящие соревнования… Для тренировок нужны только открытые пространства, которых в Австралии предостаточно. Во время полета бумеранга нужно обязательно смотреть: если он уклоняется от вас, например, вправо, значит, вы бросили его под большим углом, чем сорок пять градусов, то есть «правее» направления ветра. Это наблюдение позволит вам скорректировать следующий бросок. Как в любом виде спорта, здесь тоже следует изучать свои промахи, просчеты, неточности, — закончил свои пояснения Джое и добавил:

— Пойдемте к дому, вон как раз возвратился из города мой сын, тоже Джое.

Действительно, мы увидели Джое-младшего, который в этот момент поднимался на крыльцо коттеджа.

Собрав бумеранги, мы направились к дому.

По дороге, улучив момент, Фрэнк шепнул мне:

— Попросите Джое показать вам его коллекцию оружия и домашней утвари аборигенов, он сейчас в хорошем настроении и, вероятно, не откажет вам.

Со слов Фрэнка я знал, что Тимбери не только глава этой резервации аборигенов, на территории которой мы сейчас находились, но и чемпион Австралии по метанию бумеранга. Знал, что Джое очень разносторонний человек: сам делает бумеранги, сувениры, пишет стихи, коллекционирует оружие, домашнюю утварь аборигенов разных племен…

— Мне бы очень хотелось посмотреть вашу коллекцию, если это возможно, — обратился я к нему.

Джое хитро посмотрел на Фрэнка и сказал:

— Я вижу, вы создаете мне рекламу, Фрэнк. Мало того, что привезли сюда редкого гостя — из самого Советского Союза, но еще и представили меня как большого коллекционера, владельца «музея», — и, обращаясь уже ко мне, добавил: — Фрэнк по своей доброте преувеличил значение двух-трех десятков экспонатов, которые я собрал, бродя по стране, посещая заброшенные стоянки аборигенов. Конечно, я покажу вам все, что у меня есть, но эти изделия далеки от совершенства. Понравятся ли они вам? Смотрите… разочаруетесь.

— Что вы! Мне все интересно…

Тимбери прошел к пристройке к дому, в которой хранилась его коллекция. Ее хозяин явно поскромничал.

Там было, что посмотреть: копья с деревянными и бамбуковыми древками, с каменными наконечниками и без них. К некоторым копьям были прикреплены или насажены на них зазубренные наконечники, изготовленные из акульих зубов, костей рыб и животных и кварцитовых пластин; вумеры, щиты, бумеранги всевозможных размеров и типов, разнообразные палицы и дубинки, каменные топоры, гарпуны, палки-копалки — практически единственные орудия труда, да и оружие женщин, используемые ими при добыче пищи. Ими и выкапывают съедобные коренья, и собирают плоды с деревьев, и обороняются, и дерутся.

Были в пристройке еще и предметы хозяйственной утвари: сосуды из коры для переноски воды, куламоны — деревянные корытца, в которых кроме воды и пищи женщины носят еще и младенцев; плетенные из стеблей травы и волокон пандануса сумки — дилли — различного назначения, служащие даже для переноски воды, настолько плотно они сплетены. Музыкальные инструменты — разнообразные и разнотипные диджериду [5], палки для отбивания ритма и гуделки.