Передо мной один из самых опасных людей Среднего мира! Вечный Странник [1], чем я провинилась, что ты привел его в мой дом?

Зачем я послушалась и сбросила иллюзию? Теперь, как это обычно бывает с практикующими Иллюзионистами, чувствовала себя беззащитной. А учитывая личность собеседника, обнаженной и связанной по рукам и ногам.

Он знал это, он на это рассчитывал и был доволен. Только он, как и все, недооценивал ту глубину, на которую ложь и фантазии проникают в душу и тело мастера Иллюзий. Пусть мне лишь двадцать пять, но я талантливый маг, обладающий определенными навыками. Пока я жива, пока я говорю и дышу, я буду отделена от мира пеленой фантазий. Даже если отнять у меня всю магию, это ничего не изменит – такова главная сила Дома Иллюзий. Нам всем приходится стать актерами, и актерами почти совершенными.

Игры разума способны породить чудовищ, и я порой проклинала свой дар. Но только старая, вросшая в кожу маска может служить достойной броней и защитить от этого холодного, бесстрастного взгляда.

Страх, тревога, затаенное самодовольство – как же, мой жалкий кров посетила такая важная персона. Он видел то, что хотел видеть: такова суть иллюзорной магии.

Страх был и внутри. Но другой – настороженный, цепкий, внимательный. Не бояться таких людей опасно для жизни.

– Что привело вас к моему скромному очагу?

– Не прибедняйтесь, мастер, – усмехнулся он. – Вы довольно успешны как специалист, и именно поэтому я решил обратиться к вам. Вы достаточно талантливы, чтобы подойти для моей затеи, и достаточно молоды, чтобы проявить нужную фантазию. Возьметесь?

– Хотелось бы узнать подробности работы. И вознаграждения, разумеется, – немного расчетливости, немного осторожности, без этого получится недостоверная картина. На самом же деле… На самом деле было не до эмоций. Единственное, чего хотелось по-настоящему, – чтобы этот человек ушел и никогда не возвращался.

Стоило отказаться сразу, когда он грозился уйти к другому мастеру. А теперь мне уже не хватит духу выставить его за дверь, пусть я и пожалею об этом очень скоро. Дор Керц не обидится на отказ, он просто мимоходом уничтожит всю мою жизнь, и для этого ему хватит одного мановения руки.

– Скоро зимний солнцеворот. Я устраиваю в своем доме небольшой прием по этому случаю, и мне хотелось бы развлечь гостей. Нет, вам не придется одной продумывать весь праздник. – Он усмехнулся. – Над этим уже работают другие маги. От вас понадобится воплощение лишь одной маленькой фантазии, сюрприза. Сюрприза, госпожа магистр, о котором никто не должен узнать. Что касается вознаграждения, не волнуйтесь, оно будет более чем достойным. Возьметесь?

– Если это будет в моих силах, – медленно кивнула я. – В любом случае обещаю, что подробности вашего сюрприза останутся при мне и я никому их не раскрою раньше праздника.

– И после – тоже, – припечатал Тай-ай-Арсель.

– Но… почему?

– Считайте это моей блажью, – махнул рукой мужчина и улыбнулся, сглаживая резкий тон предыдущего приказа. – Так вот, о сюрпризе. Я хочу пригласить на солнцеворот Безумную Пляску. И хочу, чтобы она увлекла меня за собой, – улыбка стала напоминать хищный оскал, а я порадовалась, что сижу в кресле, потому что иначе ноги точно подкосились бы.

– Вечный Странник, боюсь, может не оценить такого юмора, – осторожно проговорила, тщательно подбирая слова. Вот уж что никогда не мечтала изобразить, так это Безумную Пляску! Я при самом лучшем раскладе потом две недели буду приходить в себя! Прикинув, чем грозит согласие, я уже открыла рот, чтобы подписать себе приговор и отказаться, но посетитель перебил меня.

– Эта шутка не для столь высоких особ, – отмахнулся он, наслаждаясь моей растерянностью и смятением, теперь уже совершенно неподдельными. – За услугу я заплачу две сотни золотом. И небольшой бонус за срочность. – С этими словами дор Керц невозмутимо извлек из кармана брюк какой-то предмет и выложил на протянутую ладонь.

Против воли я подалась вперед, разглядывая камень. Крупный, с ноготь большого пальца размером, безупречный желтый топаз. По граням соскальзывали тусклые отблески неяркого отраженного света. И я чувствовала, всем существом ощущала глубину и чистоту этого камня. Он шептал мое имя, звал меня и обещал… покой. Он был ничейным и хотел стать моим.

Желтый топаз. Камень Иллюзионистов. Камень, помогающий сохранить концентрацию и разум магам моего направления.

На ладони Тай-ай-Арселя лежало воплощенное могущество. За такой камень, кроме шуток, любой Иллюзионист продаст душу. Это весомая, стопроцентная гарантия, что маг сохранит свой разум в любой ситуации, не заблудится и не пропадет среди своих творений.

Дор Керц наблюдал за мной с самодовольной насмешкой. Он знал, что купил меня с потрохами. Он мог не предлагать ни медяка; за один этот камень я ему не то что Безумную Пляску, Вечного Странника и Господина Ночь [2] готова была притащить живьем!

Было обидно осознавать свою предсказуемость и ту простоту, с которой меня втравили в крупные неприятности. В последнем я была уверена. За какой-то розыгрыш, – пусть мне придется надломить себя, пусть я и пообещаю не раскрывать его суть до конца своих дней, – не предлагают столько. Расплата непременно придет, она будет суровой и трудной, но… камень мягко мерцал в теплых лучах свет-камня настольной лампы и звал меня по имени. А отказать ему я не могла, даже если это в конце будет стоить мне жизни. Заблудиться в вымышленных мирах, запутаться в реальности, потеряться в собственных фантазиях и перестать отличать иллюзии от реальности – в сравнении с этим меркнет даже страх смерти.

Такова плата за могущество. У каждого мага за пазухой есть свой монстр, свой палач и неотвязный ночной кошмар. Мы управляем силой и панически боимся, что когда-нибудь она сорвется с поводка и воздаст за неволю. Иллюзионисты теряют разум, Материалисты – человечность и совесть, Целители – силы и радость жизни, Разрушители – чувства и душу.

Теперь отпадал вопрос, почему дор пришел именно ко мне. «Живых» камней не бывает в открытой продаже, все они, добытые из недр земли, оседают в глубинах Домов, и, чтобы извлечь их оттуда, нужны большие деньги и связи. А откуда все это у хоть трижды талантливой, но все-таки – сироты? С дипломом вместе мне, как и всем, вручили серебряное колечко с крошечной желтой искрой камня внутри, но для моего дара этого было слишком мало. А чем сильнее маг, тем выше риск безумия. Магов много, камней – мало, привязанный же к одному человеку камень умирает вместе с ним. Нет, он не рассыпается в пыль, но становится просто куском красивой материи.

Поиск иных, без участия драгоценных камней, возможностей стабилизировать дар мага или способов многоразового использования кристаллов уже много лет занимает умы исследователей, но, насколько я знала, пока почти безрезультатно. Единственным сдвигом стал открытый лет десять назад алхимический способ выращивания камней, но таким образом можно получить только очень маленькие «живые» кристаллы, а с ними и так особой проблемы никогда не возникало.

Впрочем, даже дефицитные камни лучше их полного отсутствия. До того как обнаружили и научились использовать эту связь, маги гораздо чаще срывались или сходили с ума. Особенно эти цифры удручали в отношении магов выше среднего уровня, которые в невменяемом состоянии слишком опасны. Если бы я осталась служить Дому Иллюзий, для меня, наверное, нашелся бы подходящий топаз. Но остаться там… это было слишком, даже хуже, чем страх безумия. Так было, когда закончилось обучение, и я по-прежнему не жалела о том решении.

Наверное, скоро у меня появится такая возможность – пожалеть.

– Это более чем достойная плата. Вознаграждение за молчание или есть что-то еще?

– И за молчание, и за старание, и, как я уже говорил, за срочность, – со все той же холодной улыбкой проговорил мужчина и небрежно бросил камень на стол. Солнечный шарик прокатился по деревянной поверхности, подпрыгивая на собственных гранях и неровностях древесины, и остановился, как дрессированный, на расстоянии вытянутой руки. Я подавила инстинктивное желание накрыть камень ладонью, вцепиться в него и слиться силой. Усилием воли заставила себя отвести от вожделенного предмета взгляд и перевести его на лицо собеседника. Не сказать что мужчина был удивлен или впечатлен моим поведением – скорее, взирал на такую сдержанность с одобрением.