Варон Присс магом не был и совсем не страдал по этому поводу. Всё, что нужно наследнику рода и большого состояния, он выучил к двадцати одному году, с тех пор иногда помогал отцу с делами, чтобы более-менее вникнуть в них, а в основном посвящал свою жизнь удовольствиям, порой достаточно экзотичным; поскольку Приссы являлись едва ли не самым богатым родом в стране, он мог себе это позволить. Например, мужчина очень любил загадки, тайны и интриги, и нырял в каждую новую с головой. Хаггар искренне полагал, что именно это друга и погубит, но донести эту мысль до него даже не пытался: бесполезно.

Дружили молодые люди с раннего детства, как дружили их отцы. Ровесники, оба -- единственные сыновья в семьях, они выросли в соседних поместьях и считали друг друга почти братьями. Правда, со стороны принять их за родственников не сумел бы никто: день и ночь, полные противоположности друг друга.

С одной стороны -- Хаггар. Расчётливый, хладнокровный, циничный и язвительный маг, заставлявший некоторых окружающих вспоминать дремучие суеверия, что теневые маги -- суть зло. Высокий жгучий брюнет с тонкой светлой кожей, гибкий и сильный, не забывающий о систематических тренировках с оружием, скупой в движениях и мимике. Узкое скуластое лицо, хищный нос, тонкие губы и глубоко посаженные карие глаза, невзирая на тёплый цвет кажущиеся холодными и колючими. Наверное, из-за нетающего в их глубине льда скуки и презрения... нет, не к собеседнику -- ко всему миру.

А с другой -- Варон. Ниже друга на голову, круглолицый кудрявый блондин с ясными голубыми глазами. Не толстый, но с мягкими округлыми чертами лица и тела, выдающими человека далёкого от энергичных движений. У него и манера была такая -- вкрадчивая, плавная, неторопливо-вальяжная. Фанат игр ума, он больше любил рассуждать, чем действовать. При решении проблемы он сначала долго собирал информацию, подробно анализировал ситуацию, потом строил серьёзный план со множеством ветвлений и условий, а потом -- методично и аккуратно воплощал его в жизнь. Варон с первого взгляда располагал к себе, казался добродушным и покладистым. Да он таким и был -- ровно до тех пор, пока всё в окружающем мире шло в соответствии с его представлениями о допустимом.

-- Хочу одну вещь проверить, -- расплывчато отозвался Присс. -- Он надёжен?

-- Безусловно. Я не экономил, -- отмахнулся Хаггар, но всё-таки пояснил подробнее: -- Моя личная разработка. Сканеры его не видят, блокаторы не ловят, при обыске он отводит глаза. Даже если тебя закуют в хладное железо, ещё несколько часов будет исправно работать.

-- Незримый тебя разорви, думай, что говоришь! -- возмутился гость. -- Ещё накликаешь! А всё-таки, зачем ты понадобился матери, да ещё в таком парадном виде?

-- Предполагаю, меня познакомят с невестой, -- невозмутимо пожал плечами Верас-младший.

-- И ты так спокойно об этом говоришь? -- едва не поперхнулся воздухом блондин.

-- А зачем нервничать и дёргаться? -- хозяин дома бросил на гостя насмешливый взгляд. -- Это неизбежно. Долг перед родом -- законный наследник. Ты, кстати, готовься: если я угадал, твой отец тоже скоро озаботится этим вопросом.

-- Тьфу, вот не было печали, -- скривился Варон. -- Только этого мне не хватало для полного счастья!

-- Друг мой, когда жена мешала спокойно жить? -- пренебрежительно фыркнул теневой маг. -- Сделал ей ребёнка и отправил в какое-нибудь поместье, дышать свежим воздухом. Ещё можно толковую светлую с опытом целителя приставить для контроля, чтобы уж точно никаких осложнений. Сомневаюсь, что хранитель Присс настолько жесток, что подберёт тебе совсем уж глупую курицу или уродину, то же могу сказать и о своём отце.

-- Тоже верно, -- нехотя согласился гость. -- Но всё равно, жени-иться...

-- Невеста? -- вдруг прозвучал от неприметной внутренней двери негромкий женский голос. Хаггар слегка поморщился, предчувствуя некрасивую сцену, а Варон смутился -- быть свидетелем этой сцены ему очень не хотелось.

На пороге комнаты неподвижным изваянием, или скорее тенью замерла молодая женщина, и стояла она там незамеченной, судя по всему, уже несколько минут. Зелёное платье строгого силуэта подчёркивало великолепную фигуру -- тонкая талия, высокая полная грудь -- и молочного оттенка нежную кожу. Чёрные блестящие волосы волной спадали на плечо, и тонкая ладонь медленно и уже машинально проводила по ним мягкой щёткой.

-- Только не начинай, -- проворчал хозяин дома, не глядя в сторону женщины. -- Не могла же ты всерьёз рассчитывать занять это место?

В глубоких и чистых синих глазах, если бы кто-то из мужчин заглянул в них, можно было бы прочитать однозначный ответ -- да, она действительно рассчитывала именно на такой итог. Действительно наивно поверила, что Хаггар Верас-младший -- не такое чудовище, как говорят о нём некоторые. Понадеялась, что сумеет изменить его, приручить, в конце концов привязать к себе. Тронуть душу... не может же у него её не быть, в самом деле!

Увы, оказалось -- может.

Полные, яркие безо всякой косметики губы искривились от боли в горькой усмешке; Нирана Артус сумела справиться с собой и не закусить одну из них до крови.

-- А ребёнок? Или ты сейчас, как в дурной пьесе, заявишь, что не знаешь, от кого я его нагуляла? -- Женщина могла бы собой гордиться: голос не дрогнул. Могла бы, если бы у неё оставались сейчас на это силы, но все они уходили на попытки сохранить остатки гордости и не дать глазам наполниться слезами.

-- Нирана, я теневой маг, уж подобную мелочь я вполне способен понять, -- с лёгким укором отозвался Хаггар, поочерёдно прикладывая к полузастёгнутой рубашке на своих плечах три галстука и прикидывая, какой лучше. -- А что -- ребёнок? Ублюдок с непонятной наследственностью мне не нужен.

-- Но это твой... -- проговорила она и запнулась -- язык не повернулся назвать ни в чём не повинное дитя этим словом. Несмотря на холод в груди, несмотря на обиду, жгущую душу, в которой в эту минуту медленно и мучительно выплавлялась ненависть; из растоптанной первой любви, закаляясь в боли первого предательства -- холодная, удивительно острая и чистая первая настоящая ненависть.

-- Дарю, -- мужчина слегка поморщился. -- Никто не мешает тебе вытравить плод, с этим справится любой толковый целитель. Кроме того, на твоё имя в Центральном банке открыт хороший счёт. С таким приданым и при твоей внешности не составит труда успешно выйти замуж, наличие или отсутствие девичьей чести или внебрачного ребёнка мало кого остановит.

До зуда в пальцах, до кома в горле ей захотелось зарычать, завыть, швырнуть в эту надменную сволочь расчёску, а следом -- самое смертоносное заклинание из имеющихся в арсенале. Но Нирана медленно прикрыла глаза, глубоко и немного судорожно вздохнула и проговорила:

-- Пусть будет так.

После чего развернулась и вышла в соседнюю комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Она не будет закатывать истерик и не будет швыряться -- ни расчёсками, ни чарами, ни деньгами. Первое глупо, второе -- бесполезно, Верас всё равно сильнее. А третье... третье глупо вдвойне. Деньги ещё пригодятся.

Нирана пока ещё не знала, как, но точно знала, что отомстит. На мгновение мелькнула заманчивая мысль вернуть его, заставить умолять вернуться, но женщина поспешила её отогнать: не то. Слишком глупо, слишком по-бабьи цепляться за этого человека и повторно верить тому, кто однажды воткнул нож в сердце.

Когда женщина, уже одетая и выглядящая совершенно пристойно, навсегда покинула этот дом, плана действий у неё по-прежнему не было, зато появилась ясная цель: в полном смысле уничтожить этого человека. Увидеть, как он потеряет всё, лишится своего лоска и надменного спокойствия, окажется втоптан в грязь.

Как может посредственная волшебница без особенных связей и влияния может навредить владетелю, самому сильному магу современности, она пока не представляла, но... даже боги не вечны, а Хаггар Верас -- всего лишь человек.

А в комнате за закрытой дверью некоторое время после ухода женщины висела тишина. По-прежнему из артефактной шкатулки лилась музыка, по-прежнему из открытого окна доносились звуки улицы, но тишину -- настороженную, тревожную, вопросительную, наполненную невысказанными упрёками и непролитыми слезами -- всё это не нарушало.