- Да, – сухо ответил я, медленно разворачиваясь к ним лицом. Я осмотрел их всех, слегка задерживая взгляд на каждом, стараясь внушить им своим взглядом то, что мог сделать только я.

      - Ты же знаешь, что тебе нужно удивить нас чем-то очень интересным, чтобы завоевать наше доверие. И доказать то, что ты один из нас. – Александр (так звали брата, что произнес эту фразу) являлся правой рукой предыдущего президента и, конечно же, был весьма недоволен тем, что я заявил свои права на трон. Тем не менее, его вполне устраивала роль шестерки короля, если он позволил мне заявиться на порог их обители. Конечно, они не могли не впустить меня, благодаря заслугам моей семьи, и все же он довольно быстро сдал свои позиции.

      - Чем, например? Что у вас тут делают: прыгают с Острого Утеса? Бегают голыми по кампусу и распевают обрядные песни? – На моих губах появилась дерзкая ухмылка, и прищурил глаза, продолжая наблюдать за их реакцией.

      - Это было бы довольно просто. Это всего лишь физические действия, на которые, как мы догадываемся, ты способен, – сказал другой член братства – Тристан - светловолосый парень с зализанной укладкой. – Ты должен доказать нам, что обладаешь психологической силой. Что ты не сломаешься среди нас в самый ответственный момент. После того случая с изнасилованием девушки целая стая копов обыскала наш дом, и, только благодаря Александру, нам удалось сгладить конфликт. Ещё чуть-чуть, и не стояли бы сейчас здесь и не вели светские беседы.

      - И какого рода задание вы хотите мне дать?

      Психологическое давление? Легко. Они еще даже не догадываются, кто я такой.

      - А вот этим и удиви нас, – продолжил Тристан, переглянувшись с другими братьями. – Скажем, заставь девушек из соседнего сестринства обнажиться перед нами. – Он издал глухой смешок, что навело меня на прекрасную мысль, как воплотить сразу два своих желания в реальность.

      - Зачем же метить так низко? – медленно произнес я, расстегивая слова. – Как насчет самой влиятельной девушки колледжа – Ребекки Картер?

      Между ними прошелся глухой шепот, кто-то недоверчиво поджал губы, и я ждал дебатов, которые начнутся после моего нескромного заявления.

      - Да ты с огнем играешь, – высказался кто-то из толпы, на что я только приподнял свой подбородок вверх, придавая себе больше высокомерности.

      - Хорошо, давайте сделаем так: я приготовлю вам сюрприз, примерно… Через неделю. Надеюсь, он вам понравится, и мы вернемся к этому вопросу.

      - Но… Что же ты хочешь сделать с Беккой? Ты хоть знаешь, кто ее отец? – Александр уставился на меня так, будто разговаривал с непослушным мальчишкой, что мне категорически не понравилось.

      - А ты знаешь, кто мой отец? – вопросом на вопрос ответил я, посматривая на него сверху вниз. Он нервно сглотнул, продолжая спор:

      - Кем он был – знаю. Но теперь он пропал, и его никто не видел много лет.

      - Но я же здесь. – Ухмылка на моем лице исчезла, когда я вспомнил о своем отце. К сожалению, я прекрасно знал, где он находился, но у меня не было никакого желания вспоминать об этом. Это знание как шрам, как отметина на моем лице - никогда не даст мне покоя.

      Это то, из-за чего я являюсь таким, какой я есть.

      Это то, из-за чего мою грудь разрывают демоны, разрушая остатки моей падшей души.

      ГЛАВА 2.

      POV Ребекка

      Всего пара часов в обществе Элины окончательно выбили меня из колеи на весь оставшийся день. Не спорю, иногда мне нравилось позировать перед вспышками фотокамер, участвовать в показах, когда меня приглашали, но все это удовольствие перекрывалось вечным недовольством моей матери.

      - Бекка, что с твоим лицом? - постоянно причитала она, время от времени взмахивая руками. - Втяни живот! Ужас, фотографии просто отвратительные.

      Не удивлюсь, если они, и правда, будут ужасными. Я не могу сосредоточиться, когда кто-то наблюдает за мной, и я бы давно усмирила Элину, да вот только родители были единственными людьми в мире, с которыми предпочитала не вступать в конфликт. Опять же не считая тех редких концертов, которые я закатывала - в конечном счете, практика показала, что ни к чему хорошему они не приводят.

      Кто бы мог подумать, что Ребекка Картер может быть такой. Наверное, если бы мое общение с мамой заснули на видео и выложили в YouTube, я бы навсегда потеряла статус и авторитет в колледже. Но я не могла сопротивляться им. Все, чего действительно хотелось - это быть идеальной для своих родителей.

      В глубине своей никчемной души я мечтала только об одном - чтобы они по-настоящему гордились мной, чтобы они были счастливы, что именно я, а никто другой - их дочь.

      Но я знала, что этому не бывать, но все же продолжала, порою, так отчаянно стремиться к этой улетающей мечте, как к отправленной в космос ракете.

      Когда я закончила с фотографом, который был явно мной доволен, ушла переодеваться, обещая себе, что сегодня же вернусь в кампус общежития, несмотря на то, что сейчас лето. Сил моих больше нет терпеть этот кошмар.

      - Сегодня, конечно, было не так плохо, как в прошлый раз. Пару фото вышли не плохими. - Элина вынесла мне свой приговор, поправляя свою летнюю шляпку, которую носила даже в помещении. Я отвернулась от нее, желая показать, что не намерена продолжать этот бессмысленный диалог. - Но ты недостаточно хороша.

      Эти слова прозвучали для меня, как пощечина, но я молча проглотила ее, подставив под побои другую щеку. Мой характер был настолько омерзителен мне, что я не понимала, в каком образе выгляжу хуже - в виде бессердечной стервы или же в амплуа бесхребетной тряпки, которая не может идти наперекор своей семье?

      - Бекс, отлично поработали. Ты очень сексуальна с этим цветом волос. - Фотограф подошел ко мне, когда мама уже удалилась из студии, и я взглянула на Джареда, высокомерно приподняв бровь.

      - Как и с предыдущим. - Я влезла в свой белый пуловер, проследив за тем, как его взгляд скользил по моему телу в одном нижнем белье, и пощелкала пальцами перед его глазами. - Ты что-то еще хотел?

      - Я... Хотел, - начал мямлить он, теребя в руках свой ремень от фотоаппарата. На вид Джареду было около тридцати лет, но сейчас он вел себя как мальчишка переходного возраста. Вот-вот и его голос сломается. Это не могло не улыбнуть меня, и я сжалилась над беднягой.

      Передо мной мало кто может устоять.

      - Хотел предложить тебе съемку... - продолжил он, но я уже его не слушала, прекрасно понимая, какую съемку он имеет в виду. Мальчику было невдомек, что я не раздеваюсь полностью даже перед своими сексуальными партнерами, чего уж там говорить о фотосессии. Но его мольба в голосе звучит для меня, как шоколад, который ласкает мои уши.